— Да, — подняла бровь она. — Вы и сами обратились ко мне «мисс Романова».

— Да, правда. Наверное, я подумал, что таков стиль общения деловых людей.

— Я недостаточно хорошо вас знаю, чтобы сказать, как мы кличем друг друга на самом деле, — засмеялась она. — Мы довольно запальчивы, когда речь заходит о делах.

— А как вы смотрите на то, чтобы отныне называть меня Вилфом? Тогда я, может, осмелею и стану называть вас Анной. Так было бы проще для нас обоих.

— Хорошо, Вилф, — с явным облегчением сказала Романова. — Жаль, что мы не успеем как следует попрактиковаться. Меня ждет встреча с другим клиентом здесь, на Содеске. — Но вопреки собственным словам она все же немного расслабилась. Брим впервые видел ее такой. Задумчиво отпив глоток вина, она посмотрела ему в глаза. — Каково это — быть пилотом звездного корабля? — спросила она вдруг так, словно этот вопрос ее смущал. Как чувствуешь себя, командуя всей этой силой, ощущая ее кончиками пальцев?

Пришел черед Брима поднять брови.

— Честно говоря, никогда не задумывался об этом. Это моя работа — вот и все.

— И все-таки расскажите, — настаивала она.

— Ну, не знаю. Может быть, лучше показать вам? — Он посмотрел в окно. У Бектоновой трубы висел на гравиподушке маленький «Шеррингтон-224». — Если у вас есть пара циклов, я мог бы прокатить вас вон на том катерке. Или сделаем это в другой раз, когда вы будете не так заняты.

— Вы правда позволите мне войти в кабину звездолета? — взволнованно спросила она. — Прямо сейчас?

— Ну да — только спрошу разрешения у своего друга Урсиса.

— Нет, в самом деле? Мне думается, встречу я смогу перенести на потом.

В восторге от мысли сделать приятное этой очаровательной женщине, Брим стукнул Урсиса по плечу.

— Как ты смотришь на то, чтобы мы с Анной покатались вон на той двестидвадцатьчетверке? — спросил он, показав за окно.

Урсис посмотрел на корабль, бросил взгляд на Романову и улыбнулся.

— Ну что ж — сдается мне, первый пилот ИЗО имеет полное право испытать этот «Шеррингтон» — хотя бы в учебных целях. Один момент, — сказал он, подняв длинный указательный палец, — я посмотрю, что можно сделать. — Извинившись, он подошел к телефону, переговорил с кем-то и тут же вернулся. — Все в порядке, Вилф. Когда вы дойдете до трубы, корабль уже будет активирован. Мне доложили, что он готов к полету. Вилф, мы отправляемся в порт самое позднее через три метацикла, чтобы ты мог успеть на акроханский лайнер до Родора.

— Может быть, не стоит? — нерешительно сказала Романова. — Я буду очень огорчена, если вы из-за меня опоздаете на корабль. В Обществе все знают, как важно вам посетить «Шеррингтон».

Видно было, что она искренне беспокоится за него.

— Все в порядке, Анна, — усмехнулся Брим. — Как вы захотите, так и будет.

— Ну ладно, — со вздохом сказала она. — Я и правда очень хочу побывать на мостике — если это никому не причинит неудобства.

— Могу вас заверить, что Вилф Анзор Брим никакого неудобства не испытает, а что до этих технарей, — кивнул он на медведей, — они даже и не заметят, что мы ушли.

— Тогда пойдемте, — почти застенчиво сказала она. Урсис многозначительно подмигнул, когда они извинились и встали из-за стола, — он-то знал, в чем дело.

* * *

Кабина катера под названием «Александр Невский» блистала роскошью. Понятное дело, подумал Вилф, садясь в кресло пилота, — «Шеррингтон» был совсем новенький и притом принадлежал к личному парку князя Николаев. Романова заняла кресло справа от него, глядя как завороженная на пульт управления. Брим включил пульт, и повсюду загорелись разноцветные огоньки. Анна вздрогнула от неожиданности и тут же покраснела, прижав руку ко рту.

— Чего же вы хотите, Вилф? — сказала она в оправдание, откинув прядь волос со лба. — Как-никак на мостике я впервые.

Брим усмехнулся, искоса глядя на нее. Анна Романова, бесспорно, была очень красивой женщиной, и одним из главных ее козырей было то, что она сама не сознавала своей прелести.

— Как странно вы смотрите на меня, Вилф Брим. Я что-то сказала не так?

— Нет-нет. — Брим немного смутился оттого, что его поймали с поличным. — Я думаю, вы всегда говорите все как надо, Анна. Э-э, — он указал на панель, конфузясь, как подросток, — вот эта гроздь зеленых индикаторов принадлежит системе управления гравитацией…

У него ушло около половины метацикла на то, чтобы показать ей все приборы и индикаторы, а она задавала ему вполне деловые вопросы, требующие вдумчивых ответов. Когда они закончили, Брим откинулся назад и сказал с искренним восхищением:

— Не думаю, чтобы хоть одного инструктора в Академии Космогации выспрашивали так досконально. Вот мы с вами и подготовили свой кораблик к старту. — Он посмотрел на Анну с видом заговорщика. — Вы уверены, что ваш клиент не сможет подождать еще с метацикл? В порт мне еще не скоро — мы вполне успели бы совершить маленький полет.

Романова посмотрела через гиперэкран на Бектонову трубу, подавляя улыбку.

— Вообще-то не следовало бы, но… — Ее глаза приобрели восторженное выражение. — Вилф, мне бы очень хотелось. Но как же ваши друзья, Николай и доктор Бородов? Вы уверены, что они не будут против?

— Мы с ними знаем друг друга не первый год. Если бы их не устраивала компания инженеров, они дали бы мне знать. Содескийцы могут быть вежливыми, но в застенчивости их никто не упрекнет. — Он посмотрел Анне в глаза. — Сколько у нас времени в запасе?

Романова посмотрела на свой хроноиндикатор — изящную и явно дорогую безделушку. «Он ей подходит», — подумал Брим.

— Ну что ж, пожалуй, я смогу перенести встречу на более позднее время. У нас ровно столько времени, Вилф, сколько сможете выкроить вы.

— Тогда, — улыбка Брима совсем вышла из-под контроля, — не поднять ли нам этого красавца в небеса, где ему и место?

— Почему бы и нет?

Через пятнадцать циклов они уже следовали в открытый космос.

Пока Брим проводил процедуру старта, у них с Романовой нашлось предостаточно тем для разговора: звездолеты, ИЗО, даже недавние угрозы Лиги в адрес Беты Ягоу. Но Брим постоянно испытывал какую-то неловкость, из-за которой их разговор ограничивался «безопасными» предметами. Они не говорили о личном, хотя его все сильнее влекло к этой соблазнительной женщине. Она, видимо, была сдержанной по характеру, хотя ее выразительные карие глаза ясно говорили о том, что ей с ним отнюдь не скучно.

Брим умолк, готовясь к посадке в ту же Бектонову трубу, которая ровно пульсировала на все еще далекой лесной поляне. Неожиданно для него то, что начиналось как шутка, закончилось всерьез. Анна Романова нравилась ему — это стало ясно с первой их встречи. А теперь, когда он узнал ее получше, симпатия норовила превратиться во что-то вроде влюбленности. Он покачал головой и решил задушить эту прихоть, не дав ей развиться.