Тяжелое оборудование цехов № 2, 3 и 4 было сильно повреждено, требовало демонтажа и проведения капитального ремонта. Вышли из строя сооружения и коммуникации по подаче пара, воздуха, воды и электроэнергии. От действия огня лопнули 16 валков агрегатов вальцов и каландров[129], расплавились тяжелые трансмиссионные подшипники у 40 % машин, лопнули рамы фундаментов у двух тяжелых каландров (фрикционного и листовального). От сильного огня и прямого попадания авиабомб многие тяжелые агрегаты были разбиты, повреждены и деформированы. 19 из 23 электродвигателей привода тяжелого оборудования, вместе с шестикиловаттной пусковой аппаратурой, были разрушены настолько, что требовали разборки, капитального ремонта и замены, а остальные – мелкого ремонта. Из шести магнитных станций четыре полностью сгорели, а оставшиеся нуждались в капитальном ремонте. Кабельное хозяйство завода было уничтожено на 75 %. Вышли из строя 220-вольтная и 500-вольтная силовые сети, а также все мелкие и средние двигатели пусковой аппаратуры[130].

Когда корпуса шинного завода еще дымились, на место катастрофы прибыли нарком резиновой промышленности Т.Б. Митрохин, главный инженер Главшинпрома М.И. Иванов и другие ответственные работники. Им предстала страшная картина: повсюду виднелись обгоревшие остовы несущих колонн, рухнувшие перекрытия с обожженной, исковерканной арматурой, изуродованные электромоторы и другое оборудование. И все это было завалено обрушившимися конструкциями.

Наутро 10 июня о налете на Ярославль было сообщено в ГКО и лично Сталину. Вскоре о бомбежке узнал и находившийся в Горьком командующий ПВО страны генерал Михаил Громадин. Здесь это известие принесло некоторое облегчение, появилась надежда, что теперь немцы отстанут от ГАЗа и возьмутся за другие города и можно будет в спокойной обстановке заняться восстановлением автозавода и укреплением ПВО.

Ну а население страны узнало скупые сведения о новом налете из газет. «В ночь на 10 июня группа немецких самолетов пыталась совершить налет на Ярославль, – писали «Известия». – Через заградительный огонь к городу прорвалось несколько самолетов противника, беспорядочно сбросивших зажигательные и фугасные бомбы. Возникшие пожары жилых домов были быстро ликвидированы. Есть жертвы среди гражданского населения. Зенитная артиллерия сбила 6 бомбардировщиков».

Командование же диврайона составило донесение, в котором, в духе времени, было указано, что якобы из 65 бомбардировщиков на Ярославль «прорвалось около 20». Фактически же посты ВНОС и операторы РЛС РУС-2 «обсчитались» даже при учете участвовавших в налете самолетов, занизив их число почти в два раза.

10 июня немецкие самолеты над Горьким в 18.30, как в предыдущие дни, не пролетали, и очередной летний вечер в штабе корпусного района ПВО прошел оптимистически. Во-первых, все ждали, что немцы опять будут бомбить Ярославль, во-вторых, налет на последний показал, что горьковские зенитчики отнюдь не самые плохие в стране. И все же напряжение чувствовалось. Когда стрелка часов приблизилась к 22 часам, все стали заметно нервничать. Ощущалось напряжение и на улицах Горького. Многие жители судорожно курили, с опаской поглядывая на темнеющее небо. На юго-западе автозаводцы угрюмыми колоннами тянулись за город с котомками и тележками. Зенитчики поудобнее раскладывали ящики со снарядами, проверяли механизмы орудий. Ближе к ночи похолодало до плюс 16 градусов, дул слабый северо-восточный ветер.

И вот после 22.30 посты ВНОС зафиксировали несколько десятков самолетов, пролетевших над линией фронта. Поначалу еще была надежда, что они повернут на север, но вскоре стало ясно, что бомбардировщики все же идут в направлении Горького. Через сорок минут сомнений не осталось, наблюдатели из района Мурома докладывали: «Слышен гул авиационных моторов». В 23.24 генерал А. Осипов вновь приказал подать сигнал «Воздушная тревога». Городской сигнал ВТ был принят районами города и продублирован средствами оповещения в течение семи минут. По сообщениям наблюдателей, на город шли 50 немецких бомбардировщиков Не-111 и Ju-88. Всего было зафиксировано 18 групповых и одиночных целей, летевших по маршруту Муром-Павлово-Горький на высоте 4000–6000 метров. По немецким данным, в налете участвовало 86 самолетов.

После полуночи над Ворошиловским, Ленинским и Автозаводским районами были сброшены свыше ста осветительных ракет. Объектами атаки стали водозаборы на Оке и автозавод имени Молотова. А.И. Стариков, сын одного из членов команды землесоса «Волжский-15», стоявшего у высокого берега Оки, рассказывал: «Я, как потенциальный работник, имел в трюме (брандвахты. – Примеч. авт.) свою каюту, там я спал в ту жуткую ночь крепким сном. Сквозь сон слышу невероятной силы грозу. Непрерывный гул грома и яркие вспышки молнии постепенно придали какое-то беспокойство, и я стал приходить в себя. Очнувшись ото сна, я понял – творится что-то страшное».

Выбежав на палубу, подросток увидел страшное зрелище. Со стороны автозавода доносился сотрясающий воздух грохот взрывающихся бомб, сверху рвались зенитные снаряды. То тут, то там возникали кратковременные яркие вспышки. А в небе горели, словно подвешенные, громадные люстры, ярко освещавшие все, что находится на земле.

«На высоком берегу через нас била зенитная батарея. То ли снаряды не достигали высоты полета, то ли маршрут был в другом направлении, только рвались они над нами и осыпали осколками палубу, а сбитых самолетов не появлялось. Во многих местах города видны были взрывы бомб. Затем с неприятным воем обрушился поток бомб на прорытый канал, очищенную водокачку, и два фугаса взорвались у землесоса с левого борта. Отец мой был там на вахте, и я переживал за него. К счастью, судно не пострадало, но лодки под бортом были оборваны и унесены по течению вниз», – вспоминал Стариков.

«Хейнкели» и «Юнкерсы» нанесли новый удар по территории и корпусам автозавода имени Молотова. По данным службы МПВО, на него были сброшены свыше 130 фугасных и 23 тяжелые зажигательные бомбы. В результате прямого попадания двух SD70 и одной Brand C250A возник сильный пожар в полуразрушенном моторном цехе № 2. При этом обрушились конструкции кровли, выгорело 200 квадратных метров утеплительного покрытия. В литейном цехе серого чугуна мощными взрывами при прямых попаданиях семи бомб разрушило охладительный конвейер, стержневое отделение, сильно повредило фермы крыши склада моделей и конвейера № 3, возник сильный пожар. Двумя бомбами SC50 была разрушена казарма одного из подразделений полка НКВД по охране завода, погиб один человек. В механосборочном цехе № 4 фугасная бомба пробила три перекрытия и разрушила столовую технического сектора. Сильный пожар возник также на складе импортных автомобилей, где сгорело около тридцати машин. Мощный взрыв, прогремевший около ТЭЦ, разрушил линию электропередачи, идущую в направлении гавани. Множество авиабомб разного калибра взорвалось в ранее разрушенных цехах, где уточнение повреждений не представлялось возможным. Несколько бомб упало и на авиамоторный завод № 466.