– Ну-ка, что там у нас? Приятель, отними руки-то от лица, дай глянуть! Да отними, кому говорю! Вот ведь, Ассова задница… Здорово ты его, – повернувшись, обратился он к Мэйлинн. – Давай-ка попробуем перевязать – авось не истечёт кровью. Хотя я бы поставил дор против десятки, что он не увидит завтрашнего утра.

Мэйлинн, всхлипнув, бросилась к раненому:

– Потерпи немного, слышишь? Бин, да не стой столбом! Тащи тряпья, да побольше! Посмотри – может простыню или скатерть найдёшь!

Сама же она, сунув руку за корсаж, достала небольшой тёмный флакончик, висящий на бечёвке. Осмотревшись по сторонам, она схватила кружку с недопитым морсом и, открыв флакон, капнула в морс три янтарных капли. Взболтав кружку, она стала тонкой струйкой лить её содержимое на лицо раненого, стараясь попадать на зияющую рану. Удивительное дело – кровь остановилась прямо на глазах! Кажется, раненому даже полегчало, поскольку он задышал ровнее, и глаза (точнее, глаз, т.к. второй глаз сейчас больше был похож на кровавое месиво) стали смотреть более осмысленно. Тут подоспел Бин, неся довольно грязную простыню. Лирра кинжалом распорола её на полосы и стала бинтовать раненого врага.

– Теперь с ним всё будет хорошо! – уверенно проговорила она.

– Вот теперь ты снова стала моей недавней знакомицей Мэйлинн! – воскликнул Кол. В то время, пока лирра возилась с раненым, он оглядел Марушку и Кабана. Оба, как он и ожидал, были мертвы.

Мэйлинн взглянула на Кола и улыбнулась.

– Эй, а этот, кажись, помер, – Бин кивнул на Жмыха-Щербатого, который действительно перестал стонать.

Кол подошёл к нему, наклонился:

– Да, точно. Готов. Итак, выходит, у нас тут пятеро мертвецов, двое раненых и один сбежавший. А мы сами как?

– У меня ни царапины, – ответил Бин.

– У меня тоже, – добавила лирра, закончив перевязку.

– Как ни странно, но у меня – тоже. Вот это счёт! Даже не верится!

– Ага, не верится, – подтвердил Бин.

– Но во что я вообще никак не могу поверить, что всех пятерых уложила наша святая Мэйлинн, не считая ещё этого красавца в бинтах, который ещё неизвестно, выживет ли…

– Этот выживет! – вновь твёрдо ответила лирра. – Может быть, даже и шрама почти видно не будет. Только что глаз, конечно, уже не вернуть.

– Ничего себе! Так ты потратила такой ценный эликсир на этого подонка? – вскричал Бин. – Ну ты точно…

– Ты точно – самая удивительная девушка в мире! – перебил его Кол, сердито сверкнув глазами. – Да и не весь же эликсир она потратила! Так что нечего ныть!

Бин сердито замолчал. Особенно болезненно он ощущал свою почти полную бесполезность во всей этой заварухе и то, что эта хрупкая лирра, которую он мысленно клялся себе защищать до самой смерти, взяла и спасла их всех, причём даже не прибегая к волшебству. Это было унизительно.

– Теперь нужно решить, что делать дальше, – продолжил Кол.

– Как – что? – удивился Бин. – Нужно уезжать, пока не поздно. А то сейчас прибежит тот беглец, да приведёт с собой ещё десяток товарищей.

– А я думаю, что стоит остаться здесь до утра, – возразил Кол. – Во-первых, есть шанс переждать непогоду. Во-вторых, нужно отдохнуть лошадям – им сложно будет пробираться через такое месиво. А что касается подмоги – то её я не опасаюсь. Ты же видишь, места здесь малолюдные, небогатые. Откуда взяться большим разбойничьим шайкам? Они и эти-то – разбойники поневоле. Небось, урожай погиб от жары, вот и одичали людишки. А тот, что сбежал, наверняка сейчас сидит где-нибудь в подвале и трясётся от ужаса. Вряд ли он сунется сюда в ближайшее время.

– Кроме того, нужно похоронить мёртвых и позаботиться о раненых, – ввязалась в спор Мэйлинн.

– Это что – мне ещё и могилы теперь копать придётся? – возмутился Бин.

– Ну если не хочешь ночевать среди мертвецов – то придётся, – отрезал Кол и пошёл искать заступ или лопату.

Взрывать дёрн под проливным дождём – занятие то ещё. Поэтому Бин, не переставая, в голос ругался, втыкая заступ в неподатливую почву. Рядом кряхтел Кол, выбрасывая землю лопатой. Ещё до того, как были закончены четыре могилы, подошла Мэйлинн и сообщила, что нужно копать пятую – как и предсказывал Кол, малый с болтом в рёбрах умер. Изначально Кол заикнулся было о том, чтобы сжечь Кабана по обычаю ассианцев, но при таком дожде об этом не могло быть и речи.

Через несколько часов всё было кончено. Трупы свалили в неглубокие, около трёх футов, ямы, предварительно вынув из тел болты, которые ещё могли пригодиться. Лирра со слезами на глазах прочла отходную молитву по обычаю протокреаторианцев – ведь вера мертвецов осталась неизвестной.

В одной из комнат лежали раненые бандиты. Лирра пожертвовала ещё каплю эликсира на второго разбойника, так что оба теперь тихо спали. Наши же друзья весьма плохо провели ночь – практически не смыкая глаз, но хоть в сухости и тепле. К сожалению, надежды Кола не оправдались – утром дождь шёл всё с той же силой, что и накануне. Однако оставаться дольше в этом месте никто не хотел. Поэтому хмурые и усталые путники двинулись дальше по Колонскому тракту.

Дальнейшая дорога до Колона превратилась в одну сплошную тягомотину, смешанную из грязи, дождя, холода и мерзкого настроения. Все трое уже громко шмыгали носами, а у Мэйлинн кроме того начался кашель. Хорошо ещё, что её таинственные приступы больше не повторялись. Друзья почти не разговаривали. Они ехали, понурив головы и глядя на шеи своих лошадей, погружённые в печальные мысли. Бин, имея много времени для размышлений, заметил, что острая фаза его влюблённости в Мэйлинн вдруг прошла, чему, наверное, немало способствовало чувство стыда, которое поселилось в нём после схватки в «Двух петухах». Нет, он всё ещё любил её, но, по крайней мере, горячее желание нести её на руках, падать на колени и целовать ей ноги прошло.

На ночлег остановились в придорожном селе, заплатив молодому колону пятёрку за возможность переночевать в сенном сарае – благо тот был почти пуст из-за многонедельной жары, спалившей травы на корню.

Увы, но на следующий день с неба всё ещё сеяло, варьируясь от хорошего ливня до мелкого дождичка. Тучи, которые так долго томились по ту сторону гор, не хотели так просто отступать. Можно было бы, конечно, сказать им, этим тучам, что они уже опоздали недель этак на пять и что сейчас от них уже больше вреда, нежели пользы, да только разве им было до этого хоть какое-то дело?

Лишь на пятый день пути отчаявшиеся путники достигли Колиона. Если в первоначальных планах было обогнуть город, не заезжая, то сейчас они направились прямиком к первому же постоялому двору в черте города (хватит с них вертепов!). Кол сказал, что непогода не сможет продлиться долго – дождь, льющий целую неделю без перерывов не могли припомнить даже старожилы. Кроме того, если Колионская дорога стала почти непроходимой от дождей, то старый Танийский тракт сейчас наверняка и вовсе будет непролазным. Никто, даже Мэйлинн, не возразили ему ни полусловом. Всем хотелось лишь одного – напиться горячего, обжигающего отвара и залечь в постель, желательно неподалёку от огня.