Она сразу же увидела, что возле дома Маруа толпятся люди. Там были и Лора с Жослином, которые стояли рядом с яростно жестикулировавшим Жозефом. Эрмин открыла дверцу кабины и спрыгнула на землю.

— Эрмин, дорогая, слава Богу, что с тобой ничего не случилось! — воскликнула мать и побежала ей навстречу. — Мы уже все извелись от тревоги. Симон увидел, как Шинук несется галопом по улице. Он тут же прибежал к нам и предупредил. Такой ужас! Шинук ранен в грудь, а сани сломаны.

— Дорогая моя девочка, — воскликнул Жослин, обнимая ее, — ты попала в аварию? Что случилось?

— Это дорого тебе обойдется, Мимин! — завопил известный своей жадностью Жозеф Маруа. — Тебе придется возместить мне ущерб!

Подошел Онезим, не зная, как себя держать. Посчитав, что ему надо вмешаться, он почесал свою рыжую бороду.

— Не сердитесь, месье Маруа! Я свидетель того, что случилось. Преступники напали на Эрмин. Один из них даже выстрелил в вашего коня. Он испугался и понесся во весь опор, только это его и спасло.

— Что? — вскричала Лора. — Быть того не может! Ты больше не должна выходить из дома одна. Слышишь, Эрмин? Боже мой, Жослин, иди и немедленно позвони в полицейский участок Роберваля.

Эрмин высвободилась из объятий отца и направилась к конюшне, оттуда вышел Симон и, улыбнувшись, чтобы подбодрить ее, сказал:

— Шинук оправился от испуга, а рана, хоть и глубокая, скоро заживет. Я дал ему сена и теплой воды, и он притих. К счастью, лошади всегда находят дорогу к своей конюшне. А что произошло? Где он поранился? Ты бледна как полотно!

Элизабет Маруа только обреченно кивала головой, грубая выходка мужа буквально лишила ее сил.

— Бедняжка Мимин, Жо наговорил тебе всяких глупостей, — сказала она. — Но если на тебя напали, то твоей вины тут нет. Симон, ты знаешь, что один из них стрелял?

— Что? Как это? — рявкнул Симон.

Под пристальным взглядом Лоры Эрмин вкратце изложила ход событий. Видя, что подругу трясет и ей трудно говорить, потому что во рту у нее пересохло, Шарлотта бросилась в дом Маруа, чтобы принести стакан воды.

— Попей, Мимин, тебе станет лучше, — тихо сказала она.

Жослин поговорил с Онезимом и хотел дать ему два доллара в благодарность за то, что тот привез его дочь домой.

— Соседи, месье Шарден, должны помогать друг другу, и мне не нравится, когда нападают на женщин. Но от денег я не отказываюсь, Иветта будет довольна.

С этими словами он откланялся. Лора пригласила всех к себе в дом.

— Полиция должна провести расследование, — заявила она. — Эрмин, ты нам растолкуешь, что произошло, но только когда мы будем в тепле. Идемте, Жозеф, вы тоже, и Бетти.

— Нет, благодарю вас, — сказала Бетти. — Мне надо готовить обед. И никакого толка от меня там не будет.

Тем не менее, прежде чем уйти, она нежно, как мать, переволновавшаяся за своего ребенка, поцеловала Эрмин, что вызвало раздражение у Лоры. Что касается Эрмин, то у нее было только одно желание: оказаться в своей уютной комнате, забраться в кровать вместе со всеми детьми. Поскольку мать запретила ей обсуждать некоторые личные темы, она бы с удовольствием уклонилась от разговора, обещавшего быть весьма оживленным.

Едва она оказалась в гостиной, как к ней бросился Мукки.

— Мамочка, как тебя долго не было! В следующий раз возьми меня с собой.

С озабоченным видом из кухни вышла Мирей с тряпкой в руке.

— А, вот и ты! — пробормотала она. — Объясни, что происходит. Когда пришел Симон и сказал, что с тобой, похоже, что-то случилось, я думала, у меня сердце разорвется. А мне от плиты не отойти.

— Успокойтесь! — приказала раскрасневшаяся от волнения Лора.

Ее глаза сверкали, лицо похорошело. В черном платье и великолепной кашемировой шали она выглядела королевой. Теперь, когда она отказывалась от близости с мужем, то стала еще больше заботиться о своей внешности, надеясь, что заставит его сильнее страдать.

— Мирей, принеси нам глинтвейна, и не жалей корицы и цукатов. Жозеф, садитесь, и ты, Симон, тоже. Шарлотта, сделай милость, отведи Мукки наверх, там Мадлен с Луи и близнецами. Мальчику нечего делать внизу.

— Но, бабушка! — возразил было ребенок.

— Не спорь! — отрезала Лора. — Тебе незачем слушать разговоры взрослых.

Жослин, не отрывая глаз от Эрмин, ходил взад-вперед у рождественской елки. Он без труда читал на ее лице следы пережитого ужаса.

— А теперь, дорогая моя, расскажи нам, ничего не опуская, эту неприятную историю, — сказал он. — Я хочу, чтобы эти негодяи понесли наказание.

— Я вам рассказала самое главное, — вздохнула Эрмин. — Я выехала из Роберваля на закате солнца. На полпути я увидела, что навстречу мне идет грузовик. Водитель так резко затормозил, что машину развернуло поперек дороги. Сначала мне показалось, что ее просто занесло, но тут из кабины вышел мужчина и стал приставать ко мне с вопросами. Словом, все понятно.

Она слабым голосом повторила услышанные двусмысленности о ее красоте и об опасности, которая ей грозит, если она будет ездить в одиночку.

— Я повысила тон, — продолжила она, — и из машины выскочил второй мужчина с ружьем в руке. Он, похоже, был очень зол и почти сразу же выстрелил в Шинука. Бедный конь испугался и бросился галопом прочь, а я выпала из саней. Слава Богу, очень кстати подъехал Онезим Лапуант.

Жозеф Маруа, продолжая потягивать глинтвейн, наставительно произнес:

— Эти парни были пьяны. Тебе повезло, Эрмин, что они набросились на лошадь, а не на тебя! Ты свечку должна поставить за Онезима.

— Знаю, — согласилась Эрмин.

Нервы у нее были на пределе. Лора, готовая хоть из-под земли достать двух негодяев и задушить их голыми руками, если придется, произнесла пламенную речь. Жозеф и Симон строили предположения, кто это такие, изнуряя Эрмин вопросами о грузовике, его цвете, форме фар. На помощь ей пришла Шарлотта.

— Эрмин надо отдохнуть! — возмутилась она. — Вы можете вести разговоры всю ночь — это ничего не изменит. Идем, Мимин, я помогу тебе лечь и принесу ужин в постель.

— Да, спасибо, Шарлотта, я об этом только и мечтаю, — заявила обессилевшая Эрмин. — Мне кажется, будто я в Квебеке, где ты так заботилась обо мне, следила, чтобы я отдыхала после репетиций и спектаклей. Мама, отец, простите, но я поднимусь к себе. Жозеф, я очень огорчена, что сани сломаны, но я возмещу вам ущерб.

— Не думай об этом, Мимин, — отрезал Симон. — Я их починю.

Она поблагодарила, и оживленный разговор возобновился. А на втором этаже было тихо. Эрмин тут же нырнула в постель под теплые одеяла. Ее охватило ощущение безопасности, детской радости. Шарлотта расчесала ей волосы, которые разметались по подушке, словно лучики солнца.

— До чего же здесь хорошо! — заметила Эрмин. — Лолотта, позовешь детей и Мадлен?