– И какие выводы? – поинтересовался Леви.

– Я запросил напрямую свой центр в Ленгли. Там целая группа аналитиков дежурит, переваривают всю информацию. Говорят, что к завтрашнему утру самолеты будут готовы. Следует на рассвете ждать начала бомбардировок.

– А ночью они летать не могут?

– Самолеты-то, наверное, могут, только они будут готовы только к рассвету. Аналитики просчитывают данные по всем российским военным учениям последних десяти лет. Таких, кстати, было неприлично мало. и вообще у их пилотов боевой практики почти никакой. Что-то там в Чечне налетали, но только отдельные эскадрильи. Думаю, можешь предупредить ракетчиков, чтобы готовились к утру... И Бессариона с Автандилом.

Леви несколько секунд подумал.

– Нет, я предупреждать не буду. Пусть уж лучше перестрахуются. Боюсь, ракетчики снова расслабятся. А Автандил с Бессарионом и без того ждут в напряжении. Пусть так же продолжают ждать...

Зазвонил городской телефон. Полковник подошел к аппарату.

– Пожалуйста... – и протянул трубку Леви. – Арчил Нугзарович, тебя опять...

Леви взял трубку.

– Слушаю, Арчил Нугзарович.

– Ицхак, другая наша группа нашла первую. Те сидят на месте, ждут связи. Все правильно – командир у них убит, заместитель командира тоже, возглавить группу некому. Они в готовности, но кто-то должен прибыть туда, чтобы их возглавить. Кто-то авторитетный для них.

– Арчил Нугзарович, я бы с удовольствием взялся за это дело, тем более что действие мне всегда больше по душе, чем ожидание. Но, во-первых, я не могу оставить первое дело, во-вторых, и там сейчас приходится ждать, и даже неизвестно, придется ли вообще проводить вторую операцию... Выступят русские?..

– Выступят, – заявил Арчил Нукзарович категорично. – По нашим данным, они готовятся, и на день опережают предполагаемый американский график.

– Да, я тоже не верю американскому графику... – Леви посмотрел в сторону полковника Чарльза, тот самодовольно усмехался. – Но ваши части успеют к этому времени все закончить?

– Они должны успеть раньше. По замыслу – они сегодня, до наступления темноты должны все закончить. Выступление нашего президента уже записано и готово к выходу в эфир. Мы все ждем...

– Мы тоже ждем.

– Боюсь, что может помешать российская авиация.

– По данным Ленгли, они только завтра утром смогут начать летать.

– По моим данным, сегодня к вечеру. Я свои данные докладывал командованию, но в генштабе, к сожалению, предпочитают верить американцам.

– Хорошо, что вы меня предупредили. У меня в этом прямая заинтересованность.

– Не за что. Но, мистер Леви... Я вообще-то могу на вас рассчитывать, если вы свои дела закончите? Это точно?

– Без сомнения, Арчил Нугзарович. Без всякого сомнения. Я готов...

* * *

– Господин полковник, как всегда, сомневается в данных американской разведки и преувеличивает возможности русских? – посмеивался полковник Чарльз.

– Вданных американской разведки я тоже сомневаюсь, – без улыбки ответил Ицхак Леви, – как и в данных любой разведки мира, кроме «Моссада». А что касается преувеличения возможностей русских, то это покажет только время. Ждать осталось недолго. Мне кажется, Арчил Нугзарович смотрит на вещи более здраво, чем другие...

– Здесь, дорогой Ицхак, ты жестоко ошибаешься. Смотреть на вещи здраво и сожалеть о своих лучших годах – это совершенно разные вещи. Арчил Нугзарович был когда-то полковником ГРУ, и это, согласись, несравненно больше, чем полковник грузинской разведки. Здесь сейчас в почете молодые доморощенные специалисты, которые локтями стариков расталкивают и кричат на каждом углу, какие они хорошие и толковые парни. Это что-то типа их бывшего министра обороны, который сейчас в Париже прячется. Всю нынешнюю войну, по сути дела. именно они делают. И еще рано судить, чего они стоят в действительности. А Арчил Нугзарович специалист, кажется, неплохой и даже толковый. Но ему не доверяют. И оттого у него вызрело недовольство собственным положением. И невольно в голове всплывают ассоциации. Он сравнивает свое положение там, в ГРУ, и здесь. И потому относится ко всему советскому, а теперь уже к российскому, с легким пиететом и, естественно, занижает результаты других сторон. Это происходит не умышленно, но обязательно. И потому к словам Арчила Нугзаровича прислушиваться следует, но при этом сопоставлять его данные с другими данными и на его данные делать легкую скидку. Что он говорит в этот раз?

– Он говорит, что, по данным грузинской разведки Российские самолеты могут начать бомбардировку уже сегодня к вечеру.

– Совершенно нереальный срок. Они не могут доставлять авиационное топливо авиацией, как не могут авиацией доставлять боекомплекты для своих штурмовиков. Этого никто не может. Чтобы провести серьезную авиационную операцию, следует подготовиться к ней соответствующим образом. Нет, это нереально...

– И график наземной операции, по мнению Арчила Нугзаровича, на сутки опережает расчеты ЦРУ. Русские готовились раньше, и выступят потому раньше.

– Здесь есть еще одна тонкость, Ицхак... Прежнему президенту, возможно, хватило бы жесткости и решительности. Нынешний слишком мягок для резких шагов – оступиться боится. А прежний сейчас находится в Пекине на открытии Олимпиады, обсуждает положение с нашим президентом, но оба говорят не то, что думают. Обычное дело. Россия не сразу решится, а когда решится – будет поздно. Но нам главное, чтобы они начали все-таки бомбардировки. Тогда мы сможем своей акцией остановить наземное вторжение. Весь мир будет возмущен, весь мир настроится против России. Он уже настроен против России, я смотрел в интернетовских новостях. А после нашей акции... Надо только вовремя разбудить журналистов. Надеюсь, они уже проспались после вчерашнего начала боевых действий. Всю ночь праздновали. Саакашвили распорядился, чтобы грузинское вино, которое запретили для ввоза в Россию, текло рекой...

– Вот этим я сейчас, пожалуй, и займусь.

Этим в самом деле уже подошло время заниматься. Потом может оказаться поздно – часть журналистов просто разъедется по своим делам.

– Действуй, Ицхак. Мне всегда трудно общаться с журналистами. Слишком уж я их презираю, а они это чувствуют. А вообще... Ты все уже подготовил, машина смазана и находится в движении... Если Арчилу Нугзаровичу очень нужно взять тебя в свою команду, можешь пойти. Я без помощников обойдусь. Договорись только с журналистами, и можешь считать себя свободным...

Слово «помощник» неприятно резануло слух. Отставной подполковник израильского спецназа сам себе отводил роль компаньона или, по крайней мере, заместителя, но никак не помощника, не «посыльного» при умном предусмотрительном полковнике. Да, Чарльз явно обиделся на высказывания против его родной разведки. Дурак, значит, если обижается... А ЦРУ все равно не «Моссад», и это следует знать каждому профессиональному разведчику...