– Да, получается, что так. Спасибо архитекторам! Впредь будуумнее – надо окна закрывать как следует.

Я помолчала несколько секунд, затем набралась смелости испросила:

– Алексей, а твое ранение как-то связано с гибелью Маши?

– Думаю, что нет, – ответил он.

В палату зашла медсестра и сняла капельницу.

Алексей устроился поудобнее, и мы стали непринужденноболтать о всякой ерунде. Впрочем, болтала больше я, иногда привирая сверх меры,а Алексей слушал открыв рот, лишь изредка перебивая меня вопросами. Ярассказала о том, что с двух лет ездила с родителями за границу, а в десятьвпервые побывала в Соединенных Штатах. Мне безумно понравился американскийобраз жизни, и именно ему я старалась соответствовать в период взросления. Еслибы не та давнишняя поездка в Америку, я, возможно, была бы другой.

Алексей погладил меня по бедру горячей дрожащей рукой ивозбужденно сказал:

– Маргарита, я хочу знать о тебе все!

– Как все? – немного растерялась я.

– Ну, например, в какой школе ты училась?

– В английской, на Цветном.

– Наверное, ты была хулиганкой?

– Еще какой! Я разговаривала на уроках, я обижала мальчишек.

– Ты обижала мальчишек?

– Конечно. А что в этом такого?

– Еще скажи, что ты дергала их за косички, – рассмеялсяАлексей.

– Ну, не за косички, но за воротники дергала точно. Тызнаешь, мне ничего не запрещали.

– Почему?

– А бесполезно было что-либо запрещать. Даже если директорговорил «нет», я все равно поступала по-своему.

Неожиданно Алексей замешкался и после небольшой паузыспросил:

– Рита, а в твоей жизни были глубокие чувства?

– Глубокие чувства? Пожалуй, да.

– Они и сейчас есть?

– А не слишком ли ты любопытен? Ну, ладно, ладно, скажу! Всемои глубокие чувства закончились еще в молодости.

– А почему они закончились?

– Потому что потому – все кончается на «у», – невеселорассмеялась я. – Этот человек сделал для меня очень многое, Алеша. И дажевытащил с того света. Я ему, конечно, благодарна, но… Спустя какое-то времяобнаружилось, что нам скучно в обществе друг друга. И он, и я стали искатьразвлечения на стороне. Он искал активнее…

Я замолчала и отвернулась к окну. Не хватало еще толькоразреветься!

Алексей взял меня за руку и уверенным голосом сказал:

– Маргарита, выходи за меня замуж. Такую, как ты, я ждал всюсвою жизнь. Поверь, это правда. Медовый месяц мы с тобой проведем на Бали. Хотьтуда и лететь двадцать шесть часов, но это стоит того. Я буду носить тебя наруках, я буду усыпать твою кровать лепестками роз, я буду угадывать твоижелания. А потом мы вернемся в Москву. Мы будем оба работать, это поможет намсохранить нежные чувства друг к другу. По-моему, жена-домохозяйка – это слишкомскучно. В выходные дни мы будем с тобой путешествовать. Возьмем билеты и улетимв Ниццу. В Париж тоже можно. Или в Рим.

– В Париже я была, – улыбнулась я. – Я везде была, кромеБали.

– А затем ты родишь мне маленького мальчика, – не слушаяменя, продолжал Алексей. – Он будет похож на меня, и мы назовем его моимименем. Это будет чудесный мальчик. Впрочем, глаза у него будут твои. Такие жебольшие и красивые. Я нормальный, обеспеченный человек, Рита, и я могу подаритьтебе именно такую жизнь, какую ты заслуживаешь. Бедность тебе не грозит.

– Конечно, не грозит, – равнодушно пожала я плечами. – Счего бы она мне грозила, если я и сама в состоянии себя обеспечить!

– Да это я так, к слову. Рита, я знаю, что ты пока ко мненикак не относишься, но ты меня обязательно полюбишь, вот увидишь. А я полюбилтебя с первого взгляда…

– Алексей, мы с тобой говорим о каких-то непонятных вещах…

– Почему же о непонятных? Я сделал тебе предложение – что жетут непонятного? Кстати, ты можешь не отвечать сразу. Подумай, пока я лежу вбольнице. А как только выпишусь, мы с тобой все обсудим. Надеюсь, ты примешьверное решение, дорогая.

– А как же Маша? – спросила я, стараясь не смотреть Алексеюв глаза.

– Маша?!

– Ну, да. Ты же ее тоже любил.

– Маша умерла.

– Так ты хочешь на мне жениться, чтобы побыстрее залечитьсвое горе?

– А разве горе можно залечить? Горе оно и есть горе. А натебе я хочу жениться потому, что меня очень сильно влечет к тебе. И я ничего немогу с этим поделать, Рита.

– Но ведь Маша умерла совсем недавно!

– Да, это так. Но ведь жизнь не стоит на месте. Воспоминанияо Маше я пронесу через всю свою жизнь. Мне будет трудно свыкнуться с мыслью,что ее не воскресить. И все же я не сломаюсь. А ты поможешь мне пережить беду.Ты и мои друзья.

Даже сейчас, в больнице, они посещают меня постоянно. Насмену Маше придет совсем другая женщина – так уж устроена жизнь, моя дорогая, имне бы хотелось, чтобы этой другой женщиной стала ты. Такая, как ты, не оставитменя в трудную минуту. Я… я верю в тебя.

– Но я же не служба помощи пострадавшим! – ляпнула я, неподумав.

Алексей отвернулся к окну и не произнес больше ни слова.

– Может, тебе фруктов принести? – ласковым голосом спросилая, чтобы сгладить неловкость. – Ананасов, яблок или мандаринов.

– Спасибо, я не голоден. Мне друзья приносят, – сухо ответилАлексей, даже не глядя в мою сторону Я встала и сделала шаг к больничной двери.

– Ну, я пойду…

Ответа не последовало.

– Ты звони, если что понадобится.

Алексей по-прежнему лежал без движения.

Я махнула рукой, спустилась по лестнице, села в свою машинуи уехала.

…А затем наступили рабочие будни. К Алексею я больше неездила, да и он не докучал мне звонками. Правда, пару раз я поручала Катюшеотвезти в больницу свежие фрукты, но она неизменно возвращалась в офис ссетованиями на то, что Алексей не пожелал ее принять.