Мэг принесла в мою комнату огромный поднос заварных пирожных.

Подарок был такой восхитительной вкусноты, что даже скоттиш, который вообще-то сладкое не любит, соблазнился.

А потом был тихий и уютный вечер в моей комнате, неяркий свет лампы и Дарси, по обыкновению свернувшийся серым клубочком на соседней подушке.

И странное ощущение того, что именно здесь я на своем месте.

Я поймала себя на мысли, что будь у меня сейчас возможность вернуться в свой мир, я…

Наверное, я бы от этой возможности отказалась.

К Дуайту Уолтону отправилась на следующий день.

Кафедра целительства, где принимал молодой целитель, относилась к Академии Высшей Магии Инферно, однако занимала целый отдельный корпус, который сам по себе был как небольшая академия.

Не сказать, что мне хотелось, чтоб Уолтон проводил надо мной какие-то дополнительные исследования. Мало ли что он там наисследует?

Но Дуайт ясно дал понять: он хочет со мной поговорить о чем-то важном. А такие намеки просто так не делаются.

Я должна была увидеться с ним, во-первых, чтобы убедиться, что он не заподозрил, что я попаданка. Ну а, во-вторых, Дуайт был мне чисто по-человечески симпатичен. Игнорировать его приглашение было бы попросту невежливо.

Дарси в этот раз я с собой брать не стала — скоттиш недолюбливает Уолтона, разворчится и будет только мешать.

Я попала в корпус во время перемены — будущие целители, шастающие по огромному коридору с роскошной лепниной на белых мраморных стенах, чуть не сбили меня с ног.

Красиво у них тут. Не кафедра целительства, а прямо дворец!

Золотую табличку с именем Дуайта Уолтона нашла очень даже быстро. Молодой целитель распахнул двери кабинета сразу же. При виде меня лицо его озарилось радостью, но затем Дуайт смутился и отвернулся.

Был он в белой мантии и шапочке, которую тот час же стащил со своих медовых волос.

— Леди Лэверти, — взяв себя в руки, сказал целитель. — Я почему-то думал, вы не придете.

Он посторонился, пропуская меня в свой кабинет.

Впрочем, кабинет это помещение напоминало мало. С одной стороны это было нечто вроде залы дворца с белыми лепными потолками и полом в шахматную клетку, а с другой — мастерская алхимика с различными диковинными приборами и баночками-скляночками с разноцветными зельями.

Из примечательного были большие стеклянные кубы, подсвеченные зеленым, внутри которых весело плавали различные человеческие органы. Впрочем, я постаралась не заострять на них внимания…

— Как я могла? Мы же договорились.

— Да. Да, конечно. Я просто подумал, что вы решите, будто мой интерес представляет для вас опасность…

— А он представляет? — я внимательно посмотрела на Дуайта.

— Нет, леди Катажина, — молодой целитель в ответ прямо посмотрел на меня своими ясными серыми глазами. — Кем бы вы не были на самом деле, нет.

— А кем я могу оказаться на самом деле? — сквозь силу улыбнулась я. — Злой ведьмой? Гарпией? Бесовкой?

— Душой из другого мира, которая попала в тело своего астрального двойника, — ответил молодой целитель, крепко стиснув пальцы.

Черт! Правильно меня Дарси предупреждал, что от целителей подальше держаться надо!

Сделать вид, что я не понимаю о чем он? Да, пожалуй, так и нужно поступи…

— Как вы догадались?

— Я сразу это увидел. Нет, не подумайте, Катажина, я не лгал. Демоническая защита на вас существует, и обойти ее действительно очень сложно. Но мне хватило на это дара. Вы и ваш кот — попаданцы в наш мир. Вам нельзя находиться здесь.

— Теперь вы обязаны сдать меня верховным демонам, — горько усмехнулась я. — Ведь такие, как мы — угроза миру.

Но Дуайт удивил. Он прикоснулся к моей руке и негромко сказал:

— Я ни за что в жизни не сделаю этого, Катажина. Они вас казнят. А тогда… Не смогу жить и я.

— Что? — я с удивлением вскинула глаза на молодого целителя.

Я-то уже попрощалась со своей новой жизнью и даром, а он…

— Я не знаю, как это произошло, но мне хватило одного взгляда, чтобы… — очень спокойно и очень серьезно сказал Уолтон, но не закончил. — Я не могу контролировать это чувство. Я отдаю себе отчет, что вы — это не совсем вы… И все-таки это вы. Я клянусь, что никогда не выдам вас и… не поставлю в неловкое положение.

Дуайт был так хорош в эту минуту — в нем было благородство, решимость и сила.

Но я не могла ответить на его чувства. Не могла унизить его притворством или суррогатом. От этого было так горько…

Но в то же время так светло.

— Как вы думаете, кто мог наложить на меня эту демоническую защиту? — спросила я, чтоб хоть как-то перевести разговор.

— Это очень сильное и дорогое заклятье, — тут же отозвался он, будто мы говорили о самых обыкновенных вещах. — Обычно такие обереги накладываются при рождении. И я не исключаю, что эта защита была наложена на вас в вашем мире… Я мог бы сказать точнее… Если бы вы открыли личную зону своей ауры…

— В моем мире? — вытаращила глаза я, но это было безумно интересно. — Личная зона? А что это значит?

— Это значит объятие. Или поцелуй, — избегая моего взгляда, ответил Дуайт.

— Если это необходимо, — я пожала плечами.

Поцелуй? Подумаешь… Зато я узнаю о себе больше, чем знаю сейчас. Возможно, я не просто так попала в этот мир и…

Дуайт Уолтон порывисто подошел ко мне. Его светлые и чистые серые глаза, близко и…

— Я так не могу, — он отвернулся. — Я же вижу, что вы не испытываете ко мне ответных чувств. Не так. Только не так. И мой совет вам на будущее — если подпустите кого-то к себе близко и откроете для него личную ауру, он сможет понять и увидеть… Что вы не из Инферно.

— Благодарю вас, — тихо сказала я. — Благодарю. Простите.

А что я еще могла сказать или сделать? Набросила капюшон накидки, отвернулась и вышла за дверь.

29 глава

Вилберн-парк был излюбленным местом для прогулок высшей знати.

Все здесь было ухожено и идеально: красивые дорожки из матовых сиреневатых и зеленоватых камней, подстриженные зеленые газоны, скульптуры из травы, стрельчатые арки и величественные беседки.

Я шла, катя перед собой узорчатую плетеную коляску, и была как никогда похожа на счастливую молодую мать.

Внутри эта коляска была отделана атласом, а еще там лежал ажурный плед. Над сиденьем покачивался зонтик, украшенный султанчиками.

В коляске сидел мрачный, как грозовая туча, Дарси. Мало того, шею кота украшал большой кремовый бант.

Иногда скоттиш выдавал персонально для