Игорь Львович, конечно, не вождь мирового пролетариата, но у него тоже есть тайная страсть – искусство. Театру он не изменит никогда, это его главный любовник. Не родилась еще такая женщина, чтобы отбить Игорька у театра. Выходит, что в их любовной истории участвуют не трое, а четверо: Изольда, Игорь Львович, Алевтина и театр. Получается пирамида, самая устойчивая геометрическая фигура.

И Изольда мечтала уютно расположиться в углу такой пирамиды, свернуться там элегантным калачиком и счастливо знать, что мир полон гармонии и любви. Отсекать от этого мира Алевтину ей не было резону.

* * *

Так в раздумьях о геометрических фигурах и катарсисах прошла студенческая пора. Излишне говорить, что в дипломном спектакле Изольда играла главную роль, после чего получила предложение войти в труппу театра, руководимого Игорем Львовичем. Разумеется, на правах примы.

Будущая жизнь представлялась примерно следующей. Вот она стоит на авансцене, купаясь в аплодисментах, переходящих в бурные овации. Цветы вываливаются из рук, потому что она не многорукая богиня Шива, и руки у нее только две, а букеты измеряются погонными метрами. Все мужчины в зрительном зале влюблены в нее, и женщины им это прощают, понимая, что устоять перед совершенством невозможно. Аплодисменты не утихают, ее не отпускают, но нужно идти. Потому что в гримерке у Изольды назначена встреча с молодым, но на редкость талантливым режиссером, который умоляет ее сняться в его новом фильме. В главной роли, разумеется. Этот фильм получает приз на каком-нибудь мегапрестижном фестивале, где в нее влюбляется председатель жюри, миллионер с собственной киностудией. Разумеется, красавец средних лет, аристократ по происхождению и герой-любовник по призванию. С небольшими вариациями эти мечты повторялись так часто, что Изольда уверовала в них всерьез. По настроению сюжеты менялись, но зерно – страстно влюбленный в нее миллионер с благородной сединой и породистыми манерами – оставалось неизменным.

Изольда подмечала, что в ее мечтах как-то не находится места для Игоря Львовича и Алевтины, что было не очень хорошо по отношению к ним. Все-таки они одна команда, один четырехугольник. Тогда Изольда делала волевое усилие и принуждала мечту изменить маршрут. Получалось только хуже.

Вот она, полная благородства, выторговывает у того самого молодого, но на редкость талантливого режиссера, который ждет ее в гримерке, роль для Алевтины. Однако по странной прихоти режиссера это оказывается роль безобразной старухи, и бывшая красавица кончает жизнь самоубийством. Игорек безутешен, сломлен и непривычно молчалив. Долгими зимними вечерами он перебирает брелочки и магнитики, которые сердобольная Изольда присылает ему из разных стран, куда они с мужем-миллионером ездят, выбирая натуру для очередного фильма. Как-то так.

Однако явь не торопилась брать пример с мечты. Действительность, огрызаясь, как трудный подросток, не ставила мечту ни в грош. Предложение руки и сердца сделал не иностранец-миллионер, молчаливый и загадочный красавец в расцвете сил, а стареющий болтун отечественного производства, режиссер, имя которого было на карте страны, но на карте мира уже не читалось.

Для этого эпохального события Игорь Львович выбрал свой кабинет и старомодную позу, называемую в романах «преклонив колено». Кабинет давно нуждался в ремонте, а колено – в мази от боли. Изольда увидела одним глазом облупившуюся штукатурку, а вторым подметила, как скривилось от боли лицо, когда коленный сустав достиг опасной кривизны. Декорации этого эпохального события слишком сильно контрастировали с мечтами, чтобы Изольда сказала «да». Она ограничилась туманным «я подумаю».

Игорь Львович понял это как отказ. И был прав. Следовало вставать с колена, что оказалось непросто. И тут Изольда допустила серьезный промах, недопустимый для изумительной женщины. Вместо того чтобы стремительно выйти из кабинета, сыграв душевное волнение и смятение на фоне переполнявших ее чувств, она деловито протянула Игорю Львовичу руку, чтобы помочь разогнуть чертово колено. Один этот жест перечеркнул ее будущность в театре.

Когда на следующий день она увидела на доске объявлений сообщение о том, что ее роль передана другой актрисе, то в бешенстве, дрожа от возмущения, влетела в кабинет Игоря Львовича и потребовала вернуть роль. На этот раз он сидел в удобном кресле, и колено его не беспокоило, потому на лице играла полуулыбка, сквозь которую пробился полуответ: «Я подумаю».

Изольда поняла, что он сравнял счет. Но не догадалась, что это только начало разгрома. Нет, Игорь Львович не был жестоким или мстительным человеком. Просто он очень подробно видел в своих мечтах их будущую с Изольдой совместную жизнь, новую и радостную, как последний припадок молодости. Все мелочи были продуманы, все детали подогнаны одна к другой. И халатик гейши, и свернутое валиком одеяло нашли свое место в его подробном плане грядущего счастья. Словом, для воплощения мечты нужно было только встать на одно колено, с чем, как он и предвидел, могут возникнуть проблемы. Но без этого нельзя. Игорь Львович был консервативен и сентиментален. К тому же в таком возрасте хорошо работающее колено, по его мнению, выглядело вполне эротично. И когда эта, самая трудная часть плана благополучно разрешилась, услышать «я подумаю» было немыслимо и оскорбительно. Но это еще он мог бы пережить, сделав вид, что почувствовал в ответе возлюбленной какую-то недосказанность. А потом повернуть все так, будто в ожидании решения Изольды он уже передумал сам. Дескать, не воспользовалась его минутным порывом, не успела, опоздала, теперь кусай локти. И вопрос был бы снят. Но протянутая рука перечеркнула такой сценарий, лишила «я подумаю» недосказанности, обнажив отчетливое «нет». Это было почти оскорбительно. А оскорбления он, как человек исключительно благородный, не прощал.

Оскорбленное благородство на время прервало фонтан его красноречия. В театре он еще вынужден был пускаться в пространные объяснения того, почему Катерина боится грозы, а Анну Каренину страшат гудки паровоза. Но дома выглядел подавленным и задумчивым, чего прежде с ним не случалось. Алевтина, не зная истинных причин этой молчаливости, готовилась к худшему. Стоило мужу поднять на нее глаза, как все в ней холодело от дурных предчувствий: «Начинается…» Вот сейчас прозвучит страшная новость о том, что он принял решение о разводе и что изумительная женщина Изольда займет ее место.

Но время шло, и по разным мелким приметам, а еще больше по театральным объявлениям о перераспределении ролей Алевтина начала догадываться, что травоядная лань боднула ее отважного охотника. Высокое чувство негодования охватило Алевтину. В этом была косвенная пощечина ей самой. Получалось, что она охраняет объект, на который никто не посягает. Как сумасшедший сторож ходит вокруг пустой коробки. Пока Алевтина видела в Изольде соперницу, она ее ненавидела и боялась. Теперь страх ушел. Осталась только ненависть. Отделавшись от страха, ненависть несказанно похорошела. Вместо темных кругом под глазами у этой новой ненависти появился румянец, она порхала, окрыленная безграничными перспективами, потому что теперь ничто и никто не мешал бронепоезду мести покинуть запасные пути. Алевтина решила выкинуть из пирамиды Изольду, сократив геометрию до классического треугольника: она, муж и театр.