Наверное, никто не будет спорить, что эти особенности носят ярко выраженный психологический характер. Если исходить из тезиса, что психология имеет дело с душевной нормой, и контртезиса, что норма – всего лишь наиболее распространенная патология, уже отсюда следует принципиальная применимость сугубо психиатрической „сетки координат“ для описания особенностей той или иной национальной психологии. Взять, например, психологическое описание такого генетического заболевания, как синдром Дауна (трисомия по 21-й паре хромосом): неспособность к последовательному логическому мышлению, богатство эмоциональной жизни (другое восприятие окружающего мира), любовь к музыке и танцам. Сопоставив эти психологические черты с теорией „негритюда“ Леопольда Седара Сенгора: „Коллективная негро-африканская личность, совокупность ценностей черного мира (первичность интуиции, эмоции и ритма, чувства группы и диалога)…, некое аффективное отношение к миру, незападное его видение“, – мы обнаружим в данных характеристиках весьма отчетливое и даже системное сходство. Разумеется, это не значит, будто все или даже некоторые „негро-африканские“ этнические сообщества страдают на социально-психологическом уровне аналогом „болезни Дауна“, являясь тем самым отсталыми или неполноценными. Против такого „социально-психологического расизма“ необходимо высказаться сразу же и категорически. Но речь идет о том, что особенности их национального или расового характера вполне сопоставимы с психологическими особенностями людей, родившихся с синдромом Дауна. В этом отношении они – просто „другие“, вот и всё.

В той же системе координат следует признать, что и русские – „другие“. Особенности нашего национального характера сопоставимы с психологическими особенностями людей, которым, как правило, ставится диагноз маниакально-депрессивного психоза (МДП) с биполярным течением (циклическая смена депрессивных и маниакальных, эйфорических фаз).

Периоды невероятных взлётов и побед сменяются в отечественной истории столь же невероятными падениями и поражениями. Взять хотя бы название древнего „Слова о погибели Русской земли“. Или известные слова Василия Розанова о Феврале 1917 года: „Русь слиняла в два дня. Самое большее – в три… Поразительно, что она разом рассыпалась вся, до подробностей, до частностей… Не осталось Царства, не осталось Церкви, не осталось войска, и не осталось рабочего класса. Что же осталось-то? Странным образом – буквально ничего“. „Россия – самая катастрофическая страна в мире, – почти через сто лет говорил по этому поводу Вадим Кожинов. – Она пережила несколько таких невероятных катаклизмов, когда очень многим людям, даже большинству людей казалось, что Россия кончилась. Так было и в Смутное время, так было и в 1917 году. Очень многие думают так и сейчас“.

В данной связи важно не только установление самого факта, условно, „МДП-следа“ в „русском национальном характере“, но и выяснение его политической феноменологии, т. е. того, как этот феномен проявляется в соответствующей сфере общественной жизни. Задавшись этим вопросом, мы обнаружим, что наряду с маниакально-депрессивными трендами (не сливаясь, но четко коррелируя с ними) в отечественной истории присутствуют и тренды паранойяльно-шизоидные, когда увлеченность какой-то одной идеей, зацикленность на ней (паранойяльный тренд) сменяется „плюрализмом в отдельно взятых головах“ и типичным „мозаичным сознанием“ (шизоидный тренд). В период шизоидного тренда наше общество склонно к формам собственного устройства, которые принято именовать „демократическими“ (такой весьма распространенный в „патриотической“ политфразеологии термин, как „демшиза“, вряд ли можно считать случайным), а в период паранойяльного тренда – к „тоталитарным“. И, разумеется, на пике того или иного социально-психологического тренда как-то противостоять ему – занятие совершенно безнадежное…»

Справка: Хронический паранойяльный синдром проявляется первичным систематизированным монотематическим бредом с последовательным развитием и расширением его фабулы, систематизацией и нередко ярко выраженной «не социальной логикой». Развёрнутый синдром сочетается с повышенной активностью (открытой борьбой за свои идеи) и лёгкими аффективными расстройствами при неизменённом состоянии сознания.

Вот и подошли к главному вопросу. Какие реальные цели России в сирийской войне?

Прежде всего, хотел бы сказать, что чисто военными средствами победить терроризм невозможно. Я не ради забавы последний месяц копошился во всей этой террористической грязи, сводил в единое целое общее принципы организации террористических структур, типичные схемы финансирования, их методы действий и приводил профиль основных террористических организаций планеты. Задача состояла в том, чтобы в общих чертах (предельно кратко) и доходчиво объяснить базовые принципы зарождения и функционирования подобных структур с тем, чтобы понимать объект нашей атаки и возможную обратную связь.

Терроризм, как явление непобедим. Можно уничтожить главарей, полевых командиров, нарушить линии снабжения, разрушить командные центры, склады с боеприпасами и фортификационные сооружения, но в лучшем случае удастся дезорганизовать террористов и временно остановить, но не победить.

Как только боевой кулак ослабнет, интенсивность обстрелов и наступления снизится, то выдающийся регенерационный и репродукционный потенциал террористического явления позволит быстро восстановить потери, выровняв баланс сил с последующей неизбежной контратакой. Пока уничтожаем первую тысячу голов террористов, наплывает 2 тысячи. Этот процесс бесконечный, так как мобилизационный и репродукционный потенциал террористов не имеет ограничений. Закончатся боевики в Сирии и Ираке? Не проблема, США и Саудиты будут поставлять из Ливии, Судана и Сомали. Африка большая, на всех хватит, тут боеприпасов может не хватить.

Для победы необходимо закрепление результата в виде создания среды, блокирующей условия для зарождения террористического явления.

Это не только укрепление силовых структур, таких как армия, полицейские службы, разведка, силы специального назначения и т. д., но и создание социальных и правовых институтов, которые бы исключали возможность массового вовлечения людей в террористические организации. Все это в нынешней конфигурации конфликта выглядит утопией и абсурдом.

Фашизм имеет общие черты с радикальным исламским фундаментализмом. Вспоминая историю… После капитуляции фашисткой Германии 8 мая 1945 вскоре был создан совместный проект о денацификации Германии (по-немецки – Entnazifizierung). Это комплексный проект между союзниками антигитлеровской коалиции (СССР, США, Великобритания и в меньшей степени Франция), который включал в себя не только демилитаризацию Германии, поиск и осуждения виновных в военных преступлениях, но главным образом политические и идеологические преобразования.