Лицо Марка приняло испуганное выражение. Он посмотрел на Вайнера, потом на главного констебля.

— Значит, чертежи пропали? Это имел в виду мой дядя?

— Вам это только сейчас пришло в голову? — осведомился полковник Босток.

Марк попытался встать, но тут же снова опустился на стул, переводя взгляд с одного на другого.

— Что, по-вашему, имел в виду ваш дядя, Парадайн, говоря, что один из вас предал интересы семьи? — продолжал полковник.

— Выходит, он потерял чертежи?

— Я спрашиваю, что вы подумали тогда?

Марк выпрямился на стуле.

— Сожалею, сэр, но о чертежах я не думал до сих пор.

— В самом деле? Тогда о чем же вы думали?

Марк молчал примерно полминуты. Пауза казалась очень долгой.

— Понимаете, сэр, — заговорил он наконец, — слова дяди явились для нас шоком — слушать такое не слишком приятно. Но мне и в голову не пришли чертежи. Я был поглощен собственными делами и подумал, что он имел в виду меня. Конечно это звучало немного преувеличенно, но его всегда возмущало мое намерение уйти из фирмы. Когда мы говорили об этом в прошлый раз, его слова не слишком отличались от тех, которые он произнес в четверг вечером.

— А вы помните какие-нибудь из них?

— Ну, дядя сказал, что я предаю фирму и страну ради грошовой славы.

— Поэтому вы решили, что в четверг вечером он говорил о вас?

Марк покачал головой.

— Не то чтобы твердо решил. Но мне казалось, что все зашло слишком далеко. Я чувствовал, что так больше не может продолжаться, и вернулся, чтобы сказать ему об этом.

В глазах полковника мелькнуло недоверие.

— И вы утверждаете, что беседа была дружеской?

Лицо Марка внезапно покраснело.

— Да. Я смог заставить дядю понять мою точку зрения. Как я говорил, он согласился отпустить меня через месяц.

— Да, вы так говорили. — Голос полковника Востока был таким же недоверчивым, как и взгляд. Марк напрягся.

— Итак, вы не знали об исчезновении чертежей, — сказал Вайнер. — Когда вы видели их в последний раз?

— Я вообще их не видел.

— Но вы знали о них, о том, что мистер Рей принес их сюда?

— Да, знал.

— Вы были в служебном кабинете покойного мистера Парадайна в четверг во второй половине дня?

— Да.

— В какое время и как долго?

— Я пришел туда вместе с Фрэнком Эмброузом без нескольких минут четыре и пробыл там около четверти часа.

— А вы оставались там один?

— Да. Мой дядя отсутствовал большую часть времени, а Эмброуз ушел раньше меня. Я дождался дядю и тоже ушел.

— Вы заметили портфель на столе?

— По-моему, он там был. Дядя обычно носил в нем бумаги.

— Вы прикасались к нему?

Марк нахмурился.

— Возможно — когда опирался руками на стол.

— А чем был занят мистер Эмброуз?

— Право, не знаю. Мы просто немного поболтали.

— Вы сказали, что опирались руками на стол. Вы все время так стояли, пока в комнате находился мистер Эмброуз?

— Нет. Один раз я подходил к окну.

— Что вы там делали?

— Просто смотрел в окно. Мы убивали время, поджидая ДЯДЮ. В итоге Эмброуз так его и не дождался.

— Значит, какое-то время вы стояли спиной к комнате?

— Да.

— И после ухода мистера Эмброуза вы остались в кабинете один?

— На минуту или две.

— При этом портфель лежал на столе?

— Да.

— Вы открывали его?

— Конечно нет. — В голосе Марка звучало презрение.

— Не открывали портфель и не брали чертежи?

— Я даже не знал, что их кто-то взял.

Вайнер посмотрел на полковника Востока.

— Вы не знали, что чертежи кто-то взял, — сказал полковник. — А вам известно, что их вернули?

— Вернули? — Выражение лица Марка изменилось.

Босток кивнул.

— Когда, сэр?

— Это мы и пытаемся выяснить, мистер Парадайн, — заговорила мисс Силвер. — Мы были бы рады вашей помощи. Чертежи хранились в картонном цилиндре. Этот цилиндр был найден мистером Реем, когда он вошел в кабинет в пятницу рано утром, узнав о смерти мистера Парадайна. Цилиндр лежал в этом углу стола. Как по-вашему, возможно, что он уже был там, когда вы приходили к вашему дяде в четверг ночью?

Марк задумчиво нахмурился.

— Вообще-то возможно, — неуверенно отозвался он. — Но если цилиндр у вас, на нем должны быть отпечатки пальцев того, кто его взял.

Марк переводил испытующий взгляд с полковника на суперинтенданта.

— Пока нет речи об отпечатках на цилиндре, мистер Парадайн, — спокойно произнес Вайнер.

Марк отодвинул стул и поднялся.

— Ну, моих отпечатков вы там не найдете, — сказал он.

Когда дверь за Марком закрылась, полковник Босток посмотрел на Вайнера и осведомился:

— Что вы об этом думаете?

— Ну, сэр, вся беда с этим цилиндром, что на нем слишком много отпечатков и все нечеткие, за исключением мистера Рея. То же самое с лежащими внутри бумага ми. По словам мистера Рея, мистер Парадайн говорил ему что работал над ними вместе с мистером Моффатом и мистером Эмброузом. Очевидно, они вытаскивали бумаги из цилиндра и передавали друг другу. У нас нет отпечатков мистера Моффата для сравнения, но там присутствуют отпечатки мистера Парадайна, мистера Эмброуза и еще одного человека — наверняка это он. На поверхности цилиндра все отпечатки смазаны — только кое-где удалось идентифицировать отпечатки мистера Парадайна, А также большого и указательного пальцев мистера Рея.

Полковник Босток повернулся к мисс Силвер.

— У вас есть какие-нибудь идеи? — спросил он. — Мне кажется, это дело рук Марка Парадайна и Айрин — миссис Эмброуз.

— Неужели? — мисс Силвер с интересом посмотрела на него.

Ожидавший, что ему придется иметь дело с болтливой старой девой, полковник почувствовал облегчение.

— Возьмем Марка, — продолжал он. — Вы слышали, как он признался, что возвращался сюда и виделся со своим дядей. Однако Марк не объяснил причину, по которой ему это понадобилось делать среди ночи. Далее, он признает, что подумал, будто замечание насчет предательства семейных интересов может относиться к нему. Если поразмыслить, то история выглядит довольно странной. Как бы то ни было, Марк вернулся и утверждает, что разговор был дружеским, хотя тема, которую они обсуждали, до сих пор всегда приводила его дядю в бешенство. Но на сей раз все прошло гладко — дядя согласился его отпустить. Вся история полна противоречий. Что вы о ней думаете?