— А Джим что, не будет разрешения у мамы просить, — неожиданно поинтересовался один из мальчишек, которые оставались на поверхности.

— А что ее спрашивать, — пожал он плечами. — Она еще утром предупредила, что Тимоти может предложить по шахтам прогуляться. Только слово взяла, чтобы я делал все так, как мне скажут.

Остальные только с завистью посмотрели на подростка. Вот, значит, как, он еще утром знал, что их может ожидать приключение, и не сказал. Хотя, кто знает, может, если бы сказал, ничего бы и не было. Решили бы, что он шутит и ушли на реку или еще куда. Развивать подобные умозаключения дальше никто не стал. Что делать, если у приятеля мать работает в следственном отделе. И не простым следователем, который только ходит и задает вопросы, а криминалистом. Только эти люди могли снять отпечатки аур, заглянуть в прошлое или найти улики даже там, где все за собой хорошо подчистили. С другой стороны, всегда можно легко узнать, кто съел варенье или раскрасил кошку. Да, свои минусы есть, но плюсов больше. Мама легко скажет, кто обидел ребенка и предъявит родителям обидчика подробную картину событий. Потому Джима старались не задирать. Общаться с миссис Фокс и ее коллегами не хотелось никому.

— Вопросов больше нет? — поинтересовался Тимоти. Выждав паузу, он распорядился следовать за ним.

У спуска в шахты следователь попросил ребят немного подождать. Сам же спустился за оставленными вещами. Потом раздал ребятам светильники, мел, веревки, небольшой запас еды и воды, на случай если они проголодаются. Дальше был небольшой инструктаж, во время которого он объяснял, как отмечать маршрут движения, чертить карту, пользоваться записывающим кристаллом, что делать, если запутались в темноте переходов, каким образом соединять веревки, чтобы они не развязывались.

— И не уходите очень далеко. Я сильно сомневаюсь, что вор или похититель забирались в дебри штолен. Ведь они точно где-то в городе, вор, во всяком случае, тут. Дорога до входа и обратно занимает прилично времени. И, если человек отсутствует слишком долго, могут возникнуть вопросы, — сообщил им Тимоти. — У вас по два мотка веревок. Я не думаю, что они все вам пригодятся. Скорее всего, находки будут уже на первом. Если они будут. Отмечайте любой след, если он не ваш, любой предмет. Только не трогайте их. Просто огородите, у вас есть для этого специальные материалы. Потом сюда придут эксперты и решат, полезно это или нет.

Ребята только кивали. Может, это не совсем то, на что они рассчитывали, но даже такая помощь следствию была для них интересна. Подумать только, кого-то из них, возможно, даже отметят потом. И пусть от грамоты толку мало, родители все равно будут показывать ее всем своим знакомым и хвастаться незнакомым людям.

Почти возле входа в шахты из стены торчало большое покрытое ржавчиной кольцо. Когда-то к нему приковывали цепями вагонетки, чтобы те не укатились вниз во время разгрузки. Как ни пытались мальчишки и некоторые взрослые, которым казалась глупой такая трата металла, выдернуть его, ничего не получалось. Теперь оно пригодилось. Именно к нему привязали все веревки, после чего следователь на всякий случай обмазал их клеем. Теперь веревку можно было только перерезать. Под кольцо же прикрепили табличку, что ведутся следственные мероприятия.

— И запомните, на пути обратно веревки не сматываем. Лучше найдите способ прикрепить их к стене. Или за выступ обмотайте, или будут крепежи, так за них. Мало ли кто заплутает под землей. Они помогут человеку выбраться на поверхность. Вот если вы понимаете, что заблудились, или зашли в тупик, и надо вернуться обратно, тогда да.

Еще раз проверив, что ребята все поняли, убедившись, что никто не успел потерять мел, следователь повел всех участников розыскных мероприятий вниз. На первой развилке отделился один отряд, потом другой, а вскоре троица во главе с Тимоти продолжила свой путь в одиночестве.

— То есть, мистер Фульхнесио, — Грегор с трудом скрывал хитрую улыбку, — вы полагаете, что мисс Совендел устранил режиссер, мистер Хармиш.

— Да тут и полагать нечего, — мужчина потянулся за трубкой. — Не возражаете.

— Нет, курите.

— Значит, — раскурив трубку и затянувшись, принялся излагать свою версию произошедшего сценарист, — я полностью уверен, что это Клодт виновен в пропаже нашей Селены. Она мешала ему продвигать угодных ему актрис. Кроме того, это попытка нанести удар и по мне. Ведь он знал, что почти все свои сценарии я пишу только для нее. Так что больше некому.

Грегор попытался изобразить сочувствие, но выходило не очень. Уже имевшаяся информация не располагала к подобным эмоциям. Но слишком уж хорошо одни работники театра стучали на других. Даже если они хотели устранить неприятного им человека, действовать так слаженно было бы сложно. Разве что все сговорились заранее. Но такое было маловероятно.

— Скажите, а кроме него кто-то еще был заинтересован в исчезновении актрисы?

— Нет, — покачал головой сценарист. — Исключено. Понятно, пакостят все друг другу, кто во что горазд, но чтобы вот так, на гастролях подставлять театр. Нет, такого никогда не было. Все понимают, что от этого зависит не только репутация «Мистериума» в целом, но и их карьера. В столице всего два крупных театра, которые дают обычные представления. Кроме нас еще Классический театр, который специализируется на опере и балете, и Музыкальный театр ее величества Маргариты Добродушной. Ну и, собственно, мы и «Антикум». Они, как понятно из названия, предпочитают ставить классику. «Мистериум» же — театр эксперимента. Только у нас во время представления заняты сразу три мага. Такого нет ни в одном другом театре. И это дает нам возможность осуществлять практически любые наши пожелания…

— Да-да, я понял, — поспешил прервать свидетеля и, попутно, подозреваемого, капитан, — мы были на спектакле и все видели сами. Вы лучше скажите, какие у вас были отношения с мисс Совендел?

— Прекрасные, — улыбнулся сценарист.

— Да? — на этот раз удивление вышло искренним. — Нам сообщили иное.

— Это наговор, — тут же воскликнул Теодор Фульхенсио, — наглый наговор. Селена была мне как дочь.

— Да? — прищурился Грегор. — Настолько как дочь, что несколько разных людей, которые почти не общаются между собой, готовы давать показания против вас. А если я попрошу начальство отправить в столицу запрос, сколько раз девушки обращались к следователям, а потом забирали свои заявления в связи с примирением?

— И вы тоже! — воскликнул режиссер. — Вы тоже против меня!

Он хорошо отработанным жестом отбросил в сторону трубку, так что она попала точно в пепельницу, после чего подскочил со своего места и принялся бегать по маленькому помещению, стеная о несправедливости окружающих его людей. Капитан какое-то время наблюдал за этим представлением, после чего понял, что не верит сценаристу, криво усмехнулся и покинул помещение, громко захлопнув дверь. Оказавшись снаружи, он замер и прислушался.

Не прошло и пяти секунд, как выкрики стихли, потом послышались шаги, звук отодвигаемого стула. Потом, как сделал вывод из услышанного Вилкинс, мистер Фульхенсио, выбил трубку, вновь набил ее табаком и закурил. Криво усмехнувшись, следователь отправился в управление. Возможно, потом ему придется посетить и мэрию, но это потом. Пока же он намеревался просить Амберозиса выдать ему ордер на арест сценариста театра «Мистериум» по подозрению в убийстве мисс Совендел. Мотив был идеален — актриса в очередной раз отказала ему в близости, и импульсивный мужчина случайно убил ее. Понятно, что через несколько дней придется отпустить его, но в столице, судя по всему, даже до такого не доходило. Но они не в столице, так что пусть мистер Теодор узнает, что такое тюрьма.