И пожилой толстяк, расхохотавшись, уверенно пошел вперед.

Элли всплеснула руками и в ужасе закричала ему вслед:

— Вернитесь, уважаемый Гудвин! Вы выбрали неверный путь! Поверьте мне, прошу вас! Ведь я — великая волшебница, и Виллина не зря сделала меня Хранительницей края Торна! Я твердо уверена, что Лабиринт находится…

Вдруг Элли прикусила себе губу с такой силой, что даже вскрикнула от боли. И боль тотчас отрезвила ее.

— Да что это я раскудахталась, словно курица? — с досадой прошептала она. — Додумалась назвать себя «великой волшебницей»… Матушка Виллина, помогите мне! Что мне делать, как пройти это испытание упрямством и самомнением?

«Наберись терпения и жди…» — послышался в ее голове тихий старческий голос.

И Элли стала ждать. Она сотворила себе кресло-качалку и большой розовый зонтик. Затем уселась поудобнее и стала раскачиваться взад-вперед, укрывшись от ярких солнечных лучей.

Три ее друга шли в разные стороны. Через час они превратились в маленькие точки, едва заметные на цветущем лугу. Но странное дело, хотя Гудвин, Том и Страшила заметно удалились от Элли, они ничуть не приблизились к целям своего путешествия.

Прошел еще час, другой, третий… За это время даже в набитую опилками голову Тома могла прийти мысль, что здесь что-то не то. Но как остановиться и вернуться, если цель их путешествия была, казалось, совсем рядом?

Гудвин, как и следовало ожидать, остановился первым. Он едва держался на ногах, в то время как Страшила и Том не знали, что такое усталость. Наконец, не выдержав, Гудвин опустился на землю, достал из кармана зеленого сюртука платок и вытер им пот, струившийся по лбу.

— Проклятье… — пробормотал он. — Я отмахал не меньше десяти миль, а гора света осталась так же далеко, как и прежде. Или она все-таки стала чуть ближе? Ну точно ближе!

И тут в его голове послышался тихий голос Элли: «А может быть, вам это просто кажется, Великий и Ужасный?»

Брови Гудвина удивленно взметнулись:

«Ты умеешь разговаривать с помощью мыслей? Тьфу, да я совсем забыл, что ты волшебница… Но гора света действительно заметно приблизилась. Я отдохну малость, а потом пойду дальше. Э-эх, был бы у меня сейчас мой воздушный шар, на котором я много лет назад прилетел в край Торна!»

«Если хотите, я могу сотворить для вас воздушный шар и даже сильный попутный ветер, — предложила Элли. — Но боюсь, вы выбрали неверную цель, уважаемый Гудвин. К ней можно идти всю жизнь, и все равно она не станет ближе. Это нередко случается с людьми! А ведь наша жизнь так коротка…»

Гудвин глубоко задумался.

«Ты права, девочка, — наконец признал он. — Вижу, тебе передалась не только магическая сила Виллины, но и ее мудрость. Выбрать правильную цель в жизни — это очень важно! Например, я потратил лучшие годы своей жизни на то, чтобы стать богатым и знаменитым. Мне вроде бы повезло: из бедного актера я превратился в правителя Изумрудного города и стал обладателем невиданных сокровищ… А настоящего счастья в Волшебной стране я так и не нашел!

И, только вернувшись в Канзас и женившись на моей дорогой Тине, я понял, что такое счастье. Но, увы, я уже был в то время весьма пожилым человеком, да и Тина тоже… Мы прожили вместе только пять лет!

Вот так и получилось, что большую часть жизни я потратил на то, что шел к своей мечте, к своему Зеркальному Лабиринту, да так и не смог до него дойти… Хорошо, я возвращаюсь!»

Не успел Гудвин и мигнуть, как оказался там, откуда начал свое путешествие. Элли сотворила для него второе кресло-качалку и столик с закусками, а затем с улыбкой сказала:

— Отдохните, Великий и Ужасный. Вы — мудрый человек и сумели справиться со вторым испытанием Торна. Теперь будем вместе ждать, когда вернутся наши друзья!

Солнце постепенно склонялось к горизонту, а Страшила и Том все не возвращались. Гудвин забеспокоился.

— Вряд ли мы сумеем пройти через Зеркальный Лабиринт ночью! — воскликнул он. — Да и Фанх предупреждал нас, чтобы мы поторопились, иначе можем навсегда остаться в Заповеднике Торна… Элли, придется тебе силой возвращать наших упрямых друзей. Оба не знают усталости и могут идти к саду и к озеру хоть сто лет!

Элли нахмурилась. Слова Гудвина ей показались разумными. Она уже подняла правую руку, чтобы произнести нужное заклинание… но вскоре опустила ее.

— По-моему, этого делать не следует… — промолвила она. — Матушка Виллина однажды сказала: «Насильно осчастливить человека нельзя! Каждый должен сам найти дорогу к счастью». Если я насильно верну Страшилу и Тома, то сделаю это вопреки их воле. И это не принесет нам удачи!

Гудвин проворчал:

— Ну и зря. Был бы я настоящим волшебником, то не стал бы церемониться с этими двумя глупцами. Ведь я-то отлично понимаю, что они идут не туда, куда следует! Да и как им сообразить, куда идти, если у одного в голове отруби с булавками, а у второго и вовсе опилки?

Он вдруг запнулся и смущенно посмотрел на Элли.

— Да что это я говорю, старый дурак? — воскликнул он. — Оказывается, во мне все еще сидит правитель Изумрудного города. Сколько глупостей я наделал тогда! А все потому, что считал: только я знаю, как надо жить моему народу. Одна война с Бастиндой чего стоит! Я лишь чудом не угробил войско арзалов, когда на нас напали свирепые Летучие Обезьяны. Ты права, девочка: насильно осчастливить никого нельзя. И никакое волшебство в этом деле не помощник!

Солнце все ниже и ниже склонялось к горизонту. Теперь было отчетливо видно, что три неярких огонька над далекими холмами — это и на самом деле три звезды.

Гудвин, не выдержав, вскочил с кресла и стал расхаживать взад-вперед, заложив руки за спину.

— Если Страшила и Том не вернутся через час, то мы не сумеем войти в Зеркальный Лабиринт, — пробурчал он. — Все-таки надо было положить в голову Страшилы что-нибудь получше, чем иголки да булавки. Я думаю…

Вдруг рядом словно из воздуха появился Страшила. Вид у него был донельзя смущенный.

— Простите, друзья! — развел он руками. — И чего это мне взбрело в голову идти именно к озеру? Уж для кого-кого, а для меня вода — самый страшный враг, если не считать огня. И где была моя знаменитая мудрость? Я думаю…

Он не успел договорить, как рядом появился Том. Он был весь опутан вьющейся травой, а за правым ухом торчал желтый цветок.

— Тьфу, надоели эти дурацкие вьюны! — заявил Том, сдирая с себя траву. — Так мешаются под ногами, что я еле шел. А потом я набрел на поляну, где полным-полно спелой земляники! Мне-то она, конечно, не нужна — ведь я никогда ничего не ем. Но вдруг подумалось: а почему же эту землянику не слопали люди из Звездного города? Ведь им до поляны из сада — рукой подать. Значит, думаю, нет в этом дурацком саду никакого города… И Лабиринта там нету!