Согласно психологии эстетики, предмет воспринимается в качестве произведения искусства не потому, что он красивый, а потому, что он пробуждает широкий спектр эмоций: замешательство, удивление, отвращение и даже смущение [1]. Рентгеновский снимок, о котором шла речь ранее, вне всяких сомнений, обладает эстетической ценностью: зернистые очертания кости против художественной четкости стекла и металла. В противопоставлении громадной бутылки и естественной формы тазовой кости мистера Дулетто был оттенок поп-арта. Я подумал, что этот рентгеновский снимок – настоящее произведение искусства: его можно выставить в галерее или проецировать по ночам на здании больницы. На секунду я представил, как он висит в Нью-Йоркском музее современного искусства или в Современной галерее Тейт, защищенный стеклом и канатом.

После того, как я продиктовал письмо хирургам, пришел санитар, чтобы проводить мистера Дулетто в его палату. «Кого везти в хирургию?» – спросил он, и я указал на бокс с пациентом. Пока санитар вывозил каталку в коридор, мистер Дулетто махал мне на прощание. «Снимки передавать не надо?» – крикнул санитар.

«Ах, да», – ответил я и повернулся, чтобы взять снимок, но он исчез. Его украли: кто-то другой, должно быть, тоже счел его бесценным произведением искусства.

Некоторые аспекты работы человеческого тела даже сегодня, в XXI веке, остаются малоизученными. Тонкая гормональная связь между мозгом, гипофизом и яичниками и ее влияние на фертильность были выявлены только в 1960-х годах, а в конце 1970-х годов родился первый ребенок, зачатый посредством ЭКО. Несмотря на все открытия последующих десятилетий, многое до сих пор остается неизвестным.

Размышляя о трудностях зачатия, невольно обращаешься к философской идеи о том, что значит быть человеком. Неужели наша жизнь началась, когда клеточный шар, из которого мы когда-то состояли, прикрепился к стенке матки нашей матери? Но у многих женщин оплодотворенные яйцеклетки не способны закрепиться в ткани матки. Может, она началась еще раньше, когда самый быстрый и сильный сперматозоид нашего отца слился с яйцеклеткой матери? Однако у некоторых мужчин сперматозоиды слишком ленивы, чтобы найти яйцеклетку. Была ли наша жизнь предопределена еще на три месяца раньше, во время генетического танца под названием мейоз[83], когда тот самый успешный сперматозоид образовался глубоко внутри отцовских яичек? У некоторых мужчин мейоз нарушен: они азооспермичны, то есть в их сперме отсутствуют сперматозоиды. Возможно, начало нам было положено лишь двумя неделями ранее, когда яйцеклетка, из которой мы получились, удостоилась почетного права выйти на овуляцию. Нарушения менструального цикла и отсутствие овуляции являются частыми причинами бесплодия. В каком-то смысле наша жизнь началась за десятилетия до того, как наши родители познакомились: яйцеклетки в материнских яичниках образовались, когда мать сама еще была в матке[84].

Существуют физические препятствия для попадания яйцеклетки в матку: на открытых концах маточных труб есть маленькие отростки, которые собирают яйцеклетки, как пальцы собирают бусины. Когда яйцеклетка, из которой мы выросли, была оплодотворена, первоначальное клеточное «я» начало делиться высоко в маточной трубе[85]: одна клетка стала двумя, две – четырьмя, четыре – восемью и т. д. Как толпа горожан вокруг королевской процессии, клетки стенок маточной трубы продвигают делящуюся массу в матку. К тому моменту как она достигает места назначения, она состоит уже из шестидесяти клеток или даже более.

Однако яйцеклетка может оказаться оплодотворена слишком рано и попасть не туда, куда нужно. Это одно из чудес строения нашего тела: у мужчин нет такой тесной связи между внешней и внутренней анатомией, которая обеспечивает продвижение сперматозоидов от влагалища вглубь живота у женщин. Если оплодотворенная яйцеклетка закрепляется не в матке, а в тканях брюшной полости[86], она даже может расти там какое-то время, но эмбрион в таком случае обречен на гибель, так как в эту ткань не поступает достаточно крови для развития будущего ребенка. Случается и так, что эмбрион умирает внутри тела матери, а женщина даже не знает о том, что была беременна. С течением времени ткани эмбриона заменяются хрупкими белыми кальциевыми солями. Иногда хирурги обнаруживают таких литопедионов, или «каменных детей», внутри пожилых женщин, где те провели 40–50 лет.

Бывает, что растущий эмбрион закрепляется в тканях маточной трубы, что является одной из самых распространенных вариаций внематочной беременности. Развивающемуся эмбриону, обреченному на гибель, начинает недоставать места, и растяжение трубы вызывает у матери нестерпимую боль. Если такая беременность не будет вовремя прервана, труба разорвется, и женщина рискует истечь кровью до смерти. Чудовищный подарок от новой жизни старой.

До конца XVIII века считалось, что для зачатия испытать оргазм обязан не только мужчина, но и женщина. В учебнике по акушерству XVII столетия сказано, что без клитора женщины «не испытывали бы желания и удовольствия и не были бы способны к зачатию» [1]. Если в ходе изнасилования происходило зачатие, то судьи, которые вели такие дела, постановляли, что половой акт был совершен по обоюдному желанию. В 1795 году маркиз де Сад, очень интересовавшийся методами контрацепции, писал, что жидкость, которая выделяется у женщин во время оргазма, является обязательным условием зарождения новой жизни: «От смеси этих двух жидкостей возникает зародыш, из которого получается то мальчик, то девочка[87]» [2].

Хотя в большинстве культур поняли, что это не может быть правдой (женское обрезание, например, является прекрасным тому доказательством), подобные представления о теле существовали на протяжении тысяч лет: люди считали, что новая жизнь может зародиться только в том случае, если оба пола испытали «конвульсии». Женский оргазм считался необходимым для овуляции, но одновременный оргазм делал беременность еще более вероятной. Гиппократ в трактате «О семени» писал, что во время секса в тазу мужчины и женщины становится горячо, что приводит к судорожной разрядке. По его мнению, оргазм женщины будет еще более интенсивным, если она испытает его в тот момент, когда сперма коснется матки («как пламя, которое разгорается, когда в него льют вино»). Гален писал, что боль в спине и конечностях часто встречается среди вдов, которые больше не живут половой жизнью. Он полагал, что это обусловлено накоплением внутри их тела женских жидкостей. Для выздоровления он считал необходимым дать выход этим жидкостям желательно с помощью секса, но, если нужно, и с помощью ручной стимуляции.