Город Дамьетта, в соответствии со своим значением «входной двери в Египет», был защищен венцом мощных стен и дюжиной оборонительных башен. Окружавший его заполненный водой ров был настолько широким, что по нему могли передвигаться даже морские корабли. Бой за Думьят с переменным успехом шел в течение нескольких месяцев. Вслед за акцией нападающих следовало ответное нападение защитников города или султана, пытавшегося оказать помощь своему осажденному городу. При этом христианское войско не раз попадало в весьма опасное положение, из которого его выручали только храбрость короля, орденских рыцарей и многих других рыцарей-крестоносцев. При этом тамплиеры потеряли только убитыми пятьдесят, иоанниты – тридцать двух рыцарей, не считая своего маршала, а «немецкие господа» (тевтонские рыцари-мариане) – тридцать членов своего ордена.

При завоевании города имели место сцены невероятной жестокости. Все жители, за исключением небольшого их числа, которому удалось спастись, были убиты. Маленьких детей передавали в руки духовенства, чтобы окрестить их и воспитать в духе служения Церкви. Это был, несомненно, довольно своеобразный метод увеличивать число христиан, но и мусульмане в сходных случаях действовали аналогично, пополняя за счет христианских мальчиков ряды своих отборных войск – египетских мамелюков, а позднее – турецких янычар. Между завоевателями вспыхнули кровавые распри из-за захваченных в городе припасов и богатств. Положить им конец удалось лишь благодаря вмешательству короля Жана, иоаннитов и тамплиеров. Вновь проявилась также давняя вражда между кардиналом Пелагием и королем Жаном. И тот, и другой предъявили претензии на владение городом. В конце концов, окончательное решение было оставлено за папой или римско-германским императором Фридрихом II Гогенштауфеном, чье прибытие ожидалось в скором времени.

Эти первоначальные успехи весьма позитивно сказались на положении христиан, тем более, что вскоре удалось захватить также город Танис (Сан эль-Хагар) на озере Менсалех-Манзала, близ нынешнего Порт-Саида. Крестоносцы предавались иллюзиям, что судьба ислама на Ниле уже решена, а господство Креста там полностью гарантировано. В действительности же они сделали всего лишь первый шаг к этой цели, поскольку им по-прежнему противостоял султан со своими войсками, которые могли быть дополнительно усилены многочисленными воинскими контингентами братьев султана. Вопрос был окончательно решен, когда предводители войска крестоносцев поддались давлению кардинала-легата и решили завоевать Каир и покорить другие египетские земли. Султан, который до той поры путем обходных маневров избегал прямых военных столкновений, понял, что пробил час нанести поражение крестоносцам. Поначалу христианское войско двинулось вверх по течению Нила. Пройдя тридцать километров, оно сумело захватить город Шарм-аш-Шейх и продолжить наступление на расстоянии еще примерно двадцати пяти километров, пока их войско не остановилось в конце полуострова в дельте Нила между главным руслом реки и одним из ее рукавов. На другом берегу Нила стоял султан с сильным войском, готовый помешать переправе христиан.

Поскольку султан был достаточно миролюбивым человеком, он еще раньше сделал христианам мирное предложение. Теперь он повторил его, хотя на этот раз поставил им иные условия. Требовалось отказаться от ведения военных действий поначалу в течение тридцати, затем двадцати лет. Кроме того, он предложил возвратить христианам все королевство Иерусалимское, выплачивать им ежегодную дань в размере пятнадцати тысяч золотых, освободить всех имевшихся в Каире и Дамаске рабов-христиан и, наконец, предоставить крестоносцам столько денег, чтобы их хватило на восстановление в полном объеме оборонительных укреплений Иерусалиме, снесенных за последние десятилетия. Эти предложения были отклонены папским легатом. По стратегическим соображениям его поддержали также духовно-рыцарские ордены. Согласно их представлениям, не было никакой возможности защищать Восточную Иорданию, поскольку расположенные в Галилее замки были разрушены и не обеспечивали обороны Святой Земли, а пункт о возврате христианам крепостей Керак и Монреаль, расположенных на юге страны, не был включен султаном в мирные предложения. Так был упущен важный шанс. В случае принятия этих предложений удалось бы исправить ситуацию, сложившуюся после поражения «латинян» при Хиттине, и Иерусалим снова стал бы доступным для западных христиан без дальнейшего кровопролития.

Только после этого кардинал-легат Пелагий удосужился начать мирные переговоры с сарацинами, завершенные после долгих колебаний с той и с другой стороны. Хотя судьба христианского войска полностью зависела от милости или немилости султана Мисра, он оставался по-прежнему великодушным и готовым пойти христианам навстречу. В случае заключения мирного договора сроком на восемь лет султан был готов не только дать «франкам» беспрепятственно уйти, но и выпустить на свободу всех христианских пленников, находившихся в Египте и Сирии. От «латинян» же требовалось очистить Дамьетту и все другие захваченные ими египетские территории. Кроме того, они должны были освободить захваченных ими мусульманских пленников, и, кроме того, мир должен был быть подтвержден римско-германским императором Фридрихом II. Чтобы гарантировать соблюдение мирного договора, султан потребовал от крестоносцев обмена заложниками. Договор был заключен 30 августа 1221 года. Был произведен обмен заложниками, султан вместе со своими братьями и эмирами поклялся неукоснительно соблюдать договор. В качестве заложников он, наряду со своим сыном и наследником престола, передал «латинянам» ряд своих военачальников. Заложниками с христианской стороны выступили кардинал, король Иерусалимский Жан де Бриенн, магистры трех военно-монашеских орденов (госпитальеров, тамплиеров и тевтонов) и восемнадцать других видных представителей крестоносного воинства.

Поистине постыдной для христиан была та забота, которой султан окружил их разбитое войско. Он не только стал снабжать крестоносцев продовольствием, поскольку собственное продовольствие у них подошло к концу, но и перевез их вниз по Нилу на своих кораблях, а частично даже доставил в Аккон или на родину. Оливер Схоластик пишет об этом:

«Сей муж, чье сердце Господь побудил к подобным мягкости и милосердию, который, не будучи христианином, проявил столь много христианских качеств, казался призванным к тому, чтобы обратиться от ложной веры лжепророка к Христову Евангелию…»

Он направил султану письмо, в котором подробно ознакомил его с христианским учением и призвал его перейти в христианскую веру. Оливер, в частности, писал:

«От начала мира не было еще известно примера подобной доброты в отношении воинов, окруженных многочисленными врагами. Ибо, когда Господь предал нас в руки Твои, мы познали Тебя не как тирана или господина, но как отца-благодетеля, как помощника в опасностях, как друга наших предводителей, причастного нашим тяготам. Нашим вельможам, пребывавшим в Твоем лагере в качестве заложников, Ты воздал честь драгоценностями, коими в избытке владеет Египет, а, сверх того, щедрыми дарами, посещениями вместе с Твоими братьями, нам же, малым, не имевшими никакой защиты, ты ежедневно посылал от двадцати до тридцати тысяч хлебов и корм для вьючных животных, не требуя взамен никакой платы. Ты подвозил нам питание по мосту, который ты построил через реку и тем самым сделал для нас доступным то, что было нам недоступно. Ты оберегал нас и наше имущество, как зеницу ока. Если наши вьючные животные сбивались с пути, их приводили обратно в наш лагерь и возвращали хозяевам. Ты распорядился за Твой собственный счет возвращать наших больных и слабых воинов по воде и по суше в порт Дамьетты, но важнее всего то, что Ты строго запретил обижать нас издевками, насмешками и какими бы то ни было проявлениями злорадства».