Тучи и дождь исчезли. На небе светило солнце, и я лежала словно в огне. Я поднялась, осматриваясь.

Вокруг море, покрытое рифами. Я удивилась тому, как слепо выбрала дорогу. Если бы могла видеть окружающее, не пошла бы сюда. Остров, с которого я начала путь, теперь далеко на горизонте.

Вспомнив, я посмотрела вверх. Не видно ни одного крылатого существа. Однако здесь, на открытом месте, я чувствовала себя очень уязвимой, и потому, как ребенок, поползла к каменной стене, которая вздымалась за мной, создавая непреодолимую преграду на пути дальнейшего отступления. Эта стена продолжалась и к западу. Дальше никаких рифов нет, и море плещется прямо у подножия утесов. Я посмотрела на восток. Судя по увиденному, я добралась до той части материка, которая выступает в море.

В животе у меня пусто, руки дрожат. Правая рука разжалась и выпустила амулет, который снова повис на шее. Почему-то я сохранила в другой руке полоску металла, которую нашла в своем первом убежище.

Сейчас самая насущная моя потребность — еда. Недалеко видны лужи. Несомненно, остались после отлива. Я поползла туда. В лужах небольшие рыбы, попавшие в западню после отступления воды.

Прошлое научило меня многому. В том числе умению есть пищу сырой. Потребовалось какое-то время, чтобы поймать рыбу и убить ее заостренным камнем. С помощью камня я содрала с рыбы шкуру и съела до последнего кусочка.

Там, где я находилась, утесы крутые, и я не собиралась двигаться на запад, где они поднимаются из моря. Но к востоку видна темно-серая полоска, и там в утесах есть щели. По-прежнему неуверенно держась на обернутых тканью ногах, хотя импровизированная обувь уже почти совсем изорвалась, я двинулась в этом направлении. Пустой мир окружал меня. Если не считать морских животных в лужах после отлива, здесь нет жизни.

Судьба благоволила мне. Или та воля, которая двигала мною, позаботилась обо мне. Вскоре я оказалась у разрыва в стене утесов. Из этого разрыва вытекал ручей и небольшим водопадом уходил в море. Я набрала в пригоршню пресной воды и напилась. Мне показалось, что в этом месте, где скала прорезана ручьем, лучше всего попытаться пройти в глубь суши.

Первое время подъем был трудным, и мне приходилось часто отдыхать. Я лежала в воде, и тело мое дрожало от усталости. По обе стороны поднимались утесы, закрывая поле видимости. Я опасалась встретиться с летающим чудовищем и потому, продолжая двигаться, надеялась отыскать убежище наверху.

Но вот ущелье расширилось, стены отодвинулись, так что появилась возможность выбраться из ручья. И тут впервые после отплытия из Варна я увидела растительность. У основания скал зеленая сеть, влажная от брызг ручья. Не мох, а что-то похожее на паутину. Я попыталась оторвать ее и обнаружила, что у нее очень прочные корни. По мере моего продвижения эти сети становились все больше и гуще. А еще выше на серой почве показались бледные желто-зеленые стебли с длинными узкими листьями. На верху таких растений шары, от которых исходит едкий запах. К шарам прилипли насекомые, некоторые еще дергаются, пытаясь освободиться.

Наконец стены утеса расступились, и я увидела перед собой полоску открытой местности. Как и вокруг Варна, здесь не было деревьев. Тут и там виднелись кусты, они протягивали ветви друг другу и создавали местами непреодолимую преграду. Иногда эта преграда достигала значительной ширины. У кустов темно-зеленая листва, и, хотя ветра нет, она постоянно трепещет.

Я продолжала идти вдоль ручья, так как здесь меньше препятствий. К тому же в самой воде видны признаки жизни. Переворачивая камни, я находила под ними обитателей в панцирях. Почти таких же я видела на рыбных рынках севера. Их можно есть. Хотя мне не в чем их сварить, как поступают обычно. Снова пришлось есть сырое мясо, заставлять себя глотать его. Обычно по берегам ручьев растет трава. Тут я ее не видела.

Однажды мне встретилась змея с красно-желтой отпугивающей чешуей, знаком предупреждения. Я остановилась и концом палки ударила по земле. Змея дернулась и уползла, как поступают все змеи, если не загнать их в угол. Но это еще один признак того, что местность не очень благоприятствует пешим прогулкам.

Солнце уже висело совсем низко, а я все еще не могла найти места для привала. Я присела на берегу ручья, чтобы перевязать ноги и составить какой-нибудь план действий. Но стоило мне остановиться, как тяга, побуждающая идти, усилилась. Впереди меня что-то ждет, я должна это увидеть.

Я уже так долго действовала под влиянием этой воли, что не думала о сопротивлении. Все знают об обетах и о том, какое заклинание ложится на несчастных, околдованных ими. Может, и на мне такой обет? Но если так, кто наложил его на меня и зачем? Я считала, что ничего хорошего мне это не принесет. Больше всего мне хотелось очутиться рядом с леди Джелит: она одна во всем мире могла понять, что поддерживает меня, и помочь в неизбежной битве.

Мне не хотелось находиться на открытом месте, но кусты поблизости такие густые, что я понимала: найти в них убежище невозможно. И вокруг я не видела ничего похожего на скалы, в которых находила укрытие до сих пор. Наконец я решила идти дальше. Небо чистое. Насколько я могу судить, ночь предстоит лунная. Почва под ногами ровная, а в качестве указателя направления мне служил ручей.

Шла я медленно. Очень хотелось сесть на песок, покрывавший местами долину. Но я шла вперед до тех пор, пока больше не смогла передвигать ноги. И потому пришлось сесть прямо у ручья, чтобы можно было набрать воды и утолить жажду.

Я слышала немало рассказов о Пустыне Арвона, даже сама побывала в ней, когда искала святилище Ганноры. Там под ногами твердая, как железо, глина, покрытая зыбучими песками. Из него торчат остовы необычных растений, которые при прикосновении рассыпаются в порошок. Эта обожженная местность совсем другая, но я не могла не сравнивать ее с той, что так далеко от моря.

Несмотря на все усилия, голова у меня поникла и глаза закрылись. В какой-то момент сон победил, и я, должно быть, упала на песок.

Послышался звук, тонкий вопль, вместивший в себя все горести этой земли. Мне казалось, что я слышала его во сне, но когда открыла глаза, спросонья не понимая, где нахожусь, вой продолжался.

С юга дул ночной ветер. Он, очевидно, и принес этот вой. Взошла луна, но свет ее не успокаивал. Я осмотрелась сонными глазами, и мне показалось, что кусты, которые я миновала раньше, отбрасывают очень странную и тревожную тень. Что-то пролетело мимо меня. Я мгновенно насторожилась, представив себе летучее чудовище. Но если это и было чудовище, на меня оно не напало. Крылатый охотник нырнул в темноту, послышался тонкий визг, на мгновение перекрывший вопль, и ночное существо снова поднялось в воздух. В его когтистых лапах была зажата добыча, которую я видела нечетким пятном.

Выше по течению ручья послышалось какое-то щелканье. Там нагромождены камни. Они так плотно прилегали друг к другу (нигде больше нет такого нагромождения), что можно подумать: это остатки каких-то древних развалин. Из этой груды что-то показалось. Я неуверенно встала, оставаясь на месте.