– Да, но… Я вел себя как идиот, – выпалил Джон, – и потому прошу прощения.

Над столом вспорхнула, сверкнув кольцами и накрашенными ноготками, изящная ручка.

– Не беспокойся, все в порядке. – Миссис Мацуда одарила всех приветной улыбкой.

– Доброе утро, Джон! – с облегчением воскликнула Элен. – Ты как раз к завтраку!

Не успел он сесть, как рядом с ним выросла Роза.

– Что вам принести, мистер Джон?

– Яичницу с ветчиной, – ответила за сына Элен.

Джон поморщился.

– Спасибо, Роза, только кофе.

Он ужасно выглядит, подумала Джина. Она не решалась взглянуть на него и в то же время не могла отвести от него глаз. Так же плох, как папа – тот тоже посерел за последние дни, стал рассеянным, замкнулся в себе.

И я выгляжу ничуть не лучше.

Джина прекрасно знала, что для ее цвета лица нет ничего хуже бессонной ночи, да еще проведенной в слезах. Лишь в счастливые минуты ее кожа приобретала золотистый оттенок, а сейчас она, наверно, бледная, пепельно-серая, без единой кровинки. Цвета серой безнадежности, как сам Джон. Ей хотелось заплакать.

Продолжая улыбаться, миссис Мацуда похлопала Джона по руке.

– Я прекрасно понимаю твои чувства, – сказала она. – Мистер Мацуда ни за что не продал бы такую ферму. Твой отец тоже не хотел продавать, ты пошел в него. Место действительно чудное. Поэтому оно меня и заинтересовало.

– Если оно действительно интересует вас, я мог бы показать вам то, о чем говорил вчера, – мой Кёнигсхаус!

Господи, только этого не хватало! И без того взвинченный Чарльз, сидевший на другом конце стола, встревожился не на шутку.

– Джон, у Йосико и Крэйга впереди долгий день, – предостерегающе начал он. – Я не думаю, что у них найдется время…

– Да нет, немного времени все же найдется.

Миссис Мацуда грациозно поднялась из-за стола. Для такого красивого мальчика у нее всегда найдется время – на то и жизнь, не зря же она работала в поте лица.

– Можно и сейчас. Ты не против?

– А это что такое? Неужели? Ваша личная церковь?

Воздух в часовне оказался затхлым. Лилии над могилой Филиппа увяли, их гнилостный запах вызвал у Джона новый приступ тошноты. Он кивнул.

– В старину рядом с домом обязательно возводили часовню. Большие фермы находились слишком далеко от церквей, вот и приходилось строить свою собственную.

Они стояли у самой двери и под мрачным взглядом огромного Христа над их головами казались карликами. Крэйг переступил с ноги на ногу, блеснул очками и воинственно откашлялся.

– В американской истории ничего подобного нет, – глумливо произнес он. – А здесь чувствуется британское влияние, и потом это так старомодно, вы не находите?

Не обращай внимания, предостерег Джона его добрый ангел. Джон продолжил рассказ.

– Это еще и усыпальница. Здесь похоронены все Кёниги.

Йосико насмешливо улыбнулась.

– Ваши предки?

Вспомнив свою вчерашнюю выходку, юноша смущенно кивнул.

– Да.

Он указал рукой на пол, заставив японку посмотреть под ноги. Каменные плиты прохода, от дверей до самого алтаря, были украшены медными табличками. Джон взял миссис Мацуда за руку, подвел к первой табличке – они чуть не наступили на нее, когда вошли в часовню. Изысканно украшенная табличка принадлежала девятнадцатому веку, однако неумолимая поступь времени и многих поколений Кёнигов не пощадила ее, черные готические буквы почти совсем стерлись. Рядом находилась вторая, точно такая же. Джон наклонился и прочел вслух:

– Иоганн Кёниг, 1850–1930. Беата Кёниг, 1870–1940. Его жена.

Черные, как маслины, глаза расширились от изумления.

– Кёниги живут долго!

– А жены у них обязательно должны быть на двадцать лет моложе? – задиристо произнес Бакли. – Это и без суперкомпьютера видно!

Миссис Мацуда улыбнулась. Так-так, Крэйг ревнует к этому австралийскому мальчику? И правильно делает! Это ему не повредит. А вот отбиваться от рук ему никто не позволял. Не поворачивая головы и обращаясь исключительно к Джону, она мигом привела управляющего в чувство.

– Это и есть тот самый Кёниг, который первым появился в здешних местах?

– Да, именно он основал Королевство. – Джон помолчал. – Или завоевал. Все зависит от того, как на это посмотреть. Он приехал сюда из Германии и привез жену и шестерых детей. – Джон указал на маленькие пластинки, расположенные вокруг родительских. – Ради обладания этой землей он целиком истребил одно из племен… я говорю о соплеменниках Джины, – добавил он с видимым трудом. – Но и своих детей потерял – всех, кроме одного.

Йосико слушала, затаив дыхание.

– Кроме вот этого, – Джон сделал несколько шагов вперед. – Филипп Кёниг, 1885–1917. Он погиб во время первой мировой, в Галлиполи. Иоганн не оставил сына в Европе, на корабле привез тело сюда, чтобы похоронить вместе с остальными Кёнигами. И с его женой. – Он указал на следующую табличку. – Сара Джейн Кёниг, 1887–1961. Это мои прадед и прабабка. Следующим Кёнигом стал Джон. – Новая табличка. – А потом… – он замолчал, взял себя в руки. – А потом мой отец.

Даже Бакли хватило ума воздержаться от комментариев по поводу пустой каменной плиты над могилой Филиппа и расположенной рядом таблички: Труди Мария Кёниг, 1935–1969.

Джон повернулся к миссис Мацуда, посмотрел ей в глаза.

– Теперь вы понимаете, что я чувствую, когда заводят речь о продаже Кёнигсхауса? Я не могу… – он стиснул зубы, – не могу представить себе жизнь вне Королевства. Мертвых Кёнигов здесь больше, чем живых, это наша история. И мы не можем вырыть их кости и забрать с собой!

Миссис Мацуда выдержала его взгляд.

– Все имеет свою цену, – ответила она.

– Нет, не все.

– Послушай, парень!

Наконец-то Бакли почувствовал под ногами твердую почву и счел своим долгом вмешаться.

– Если верить вашим собственным отчетам, доход у вас, ребята, не превышает одной целой и трех десятых процента – и это в лучшие годы! Даже самый захудалый банк на свете обеспечит вам большую прибыль, если вы просто кинете туда свои деньги!

Джон упрямо покачал головой.

– Есть вещи, которые не продаются. Терпение у Крэйга лопнуло.

– В вашем бардаке все равно нужно навести порядок, пора бы вам это понять. Вы могли бы продать что-нибудь из своих сиднейских владений, торговые компании в Гонконге, что угодно. Они приносят прибыль, избавиться от них не составит труда. А эта твоя драгоценная ферма – сточная яма, труба, в которую улетают денежки. Вам еще очень повезло, что нашелся покупатель, то бишь мы. А у нас, кажется, есть продавец… – Крэйг попал в полосу солнечного света и гордо выпрямился. – Лично мне все ясно. Мы договариваемся о цене, и фирма «Мацуда ПЛК» выигрывает гейм, сет и всю партию.