– Спасибо… Мама дорогая! – тяжело вздохнул Скворцов. – Какую ж адскую работу придется проделать! Допросить всех сотрудников банка, отсмотреть все видеозаписи! Это сколько же часов! Почти месяц! Все, что случилось в банке и хранилище за этот месяц надо отсмотреть! Поднять всю переписку по электронной почте! Распечатки всех телефонных звонков! День и ночь сидеть за компьютером, и все это смотреть и читать! Искать 512 килобайт денег, которые где-то заблудились. В одной из видеозаписей, в каком-нибудь телефонном разговоре, в переписке двух друзей… Да я с ума сойду! Это ж все равно, что искать иголку в стоге сена!

– Ну, не найдете вы эти деньги, – попытался успокоить его управляющий, – что вас, с работы выгонят?

– Нет.

– Ну и что вы так волнуетесь?

– Меня грубо кинули. Как последнего… Посчитали за дурака. Я и есть дурак! Дурак буду, если не найду эти деньги! Ну, как? Как их вынесли из хранилища? Если ни одна видеокамера этого не зафиксировала?

Управляющий молча развел руками.

…В риэлторскую фирму Игорь Скворцов зашел на обратном пути, по дороге на работу. Уже по входной двери было понятно, что люди в этом офисе занимаются делом серьезным, и деньги здесь крутятся немалые. Над входом арка, уютное крылечко, белоснежная дверь с позолоченной ручкой, над дверью колокольчик. Витиеватая вывеска: «Место встречи». Так и хочется добавить: изменить нельзя. И чуть ниже, помельче: «Агентство по продаже недвижимости». Еще ниже: «Сдать – снять». Понятно, что не это главное. Главное – продать. Цена за квадратный метр жилья в столице запредельная. А говорят, что будет расти! Понятно, что бизнес выгодный.

– Я из милиции, – сказал Скворцов в переговорное устройство. – По делу о пропавших из банковской ячейки деньгах.

И его тут же впустили. В приемной Скворцова встретила любезная секретарша.

– Я хотел бы поговорить с…

– Директор вас ждет. Я ему только что доложила. Проходите, пожалуйста, в кабинет. Что вам принести? Чай, кофе?

– Чай.

– Черный, зеленый?

– А какой есть?

– Какой скажите, – ласково улыбнулась секретарша.

– Давайте зеленый, – сказал он, чтобы внести разнообразие. Черным его уже поили в банке.

– Александр Тимофеевич, из милиции, – с придыханием сказал секретарша, и пропустила вперед Скворцова.

Директор встал и протянул ему руку. Скворцова далеко не каждый раз встречали так любезно. А сегодня он стал вдруг человеком незаменимым, все ему были рады, все на него надеялись. Будто он один знал секрет: где деньги?

– Садитесь, – предложил директор. – Ведь это не вы принимали у меня вчера заявление?

– Не я. Я – дознаватель. Скворцов Игорь Петрович.

– Очень приятно. Вяземский Александр Тимофеевич.

– Признаюсь честно, я здесь по своей личной инициативе и… по просьбе вашего клиента господина Филинна.

– А…

– И еще меня попросил управляющий банком.

– Постойте-ка… – наморщил лоб директор. – Мне ваше лицо как будто знакомо… Где я мог вас видеть?

– Быть может по телевизору? В спецвыпусках «Новостей». Я был у банка, когда его грабили.

– Ах, да! Вы, кажется, вели переговоры с бандитами!

– С главарем. Он был моим другом.

Скворцов уже понял, что говорит чушь. Но в таких кабинетах, как этот, он слегка терялся. Хотелось выкинуть коленце: свистнуть, разбить что-нибудь, вазу, чашку, пепельницу, сказать что-нибудь этакое. С применением ненормативной лексики. Почему так происходит, надо спросить у психологов. Может, это фобия и ей есть название? И не один он такой. Синдром больших кабинетов с евроремонтом и дорогой мебелью, в которых простые смертные чувствуют себя не в своей тарелке.

– Я хотел сказать, что мы когда-то служили вместе, и поэтому мне доверили вести переговоры, – пояснил он.

– Хочу заметить, что вы с этим справились.

Принесли чай. Скворцов перевел дух. Чай для того и приносят. Пока пьешь, можно обдумать следующий ход.

– И что вам сказали в банке? – спросил директор.

– Ничего интересного… У меня пока нет никаких версий. Но они обещали видеозапись. И вообще… – он отхлебнул из чашки. – Всячески содействовать расследованию.

– Игорь Петрович, и мы! – разволновался вдруг директор. – И мы всячески будем содействовать! Я не верю, что Артур взял эти деньги! Я знаю его много лет!

– А конкретно?

– Десять. Через нас он покупал все свои квартиры. И загородный особняк. Видите ли, первая сделка была удачной, и мы сочли это добрым знаком. От добра добра не ищут. Мы – солидная фирма, на рынке тринадцать лет.

– Сколько-сколько?

– Тринадцать! – с гордостью сказал директор. – У нас сеть офисов по Москве и головной – в центре. Признаться, такое с нами впервые. Нет, случаи бывали разные. И до суда дело доходило. Но чтобы деньги исчезли из банковской ячейки… Этого, признаться не случалось. Мистика какая-то!

– Я в третий раз за день это слышу. Все ссылаются на полтергейст.

– Ну, я в приведения не верю.

– Я тоже. Поэтому я и здесь.

– Это хорошо, что вы реалист. Признаться, капитан… Дрыгайло кажется? Который принял у меня заявление, доверие не вызвал, – вздохнул директор. – Я понял, что плакали мои денежки.

– Правильно поняли. Найти их будет чрезвычайно трудно.

– Это означает конец нашей дружбы с Артуром.

– А вы ей очень дорожите?

– Надежный партнер – половина успеха. Любая сделка с недвижимостью несет в себе долю риска. И доверие тут чрезвычайно важно. Покупатель боится, как бы его не кинули, продавец боится того же.

– Продавцу-то чего бояться?

– Того, что случилось со мной, – грустно сказал директор. – Я отдал квартиру в собственность, и не получил денег. А это, ни много, ни мало, полмиллиона долларов!

– Но вы ведь этого так не оставите?

– Мне трудно будет доказать, что Артур взял эти деньги. Я уже понял.

– А он их и не брал.

– Это будет битва. Битва в суде. Когда судишься со своим другом, такие эмоции обуревают…

– Небось, и в баньке вместе парились, и по девочкам ходили.

– Было.

– А почему он до сих пор не женат? – вспомнил Скворцов Леночкину просьбу.

– Артур? Он, видите ли, ищет что-нибудь особенное.

– Особенное?

– Ну да. Пока был бедным, не женился потому что… В общем понятно. Не хотел приводить молодую жену на съемную квартиру. Тогда он и не был особо разборчивым. Потом появились деньги, стал присматриваться. Только-только наклюнется жениться, наклевывается выгодная сделка. Состояние растет, растут и требования ко второй половине. Артур – человек расчетливый. Не купит литрового пакета молока, не обойдя, как минимум пять магазинов. Не из жадности, из принципа. И купит там, где дешевле всего. Три свадьбы у него расстроились.