– Кого вы ищете? – спросил чумазый пролетарий, высунувшийся из двери одной из квартир.

– Маггса, – не моргнув глазом, ответил Миллер.

– Не знаю такого. Наверное, он живет выше.

Туда мы и пошли, но с каждой двери на нас с удручающей монотонностью смотрели одни и те же замочные скважины. Я несколько сник, а когда и четвертый этаж не принес ничего нового, мое уныние переросло в досаду. Попасть пальцем в небо всегда немного обидно.

– Надеюсь, вы не ошиблись, сэр? – проговорил Миллер, вытирая пот со лба.

– Очень может быть, – невозмутимо ответил Торндайк. – Я предложил поискать здесь только в качестве эксперимента.

Полицейский недовольно хмыкнул. Он, как, впрочем, и я, привык расценивать эксперименты Торндайка как нечто вполне обоснованное.

– Если мы не найдем злоумышленника, миссис Чатер совсем обозлится, – проворчал он. – Она ведь считает, что его песенка спета.

Миллер задержался у лестницы, еще раз оглядывая площадку, и вдруг схватил Торндайка за рукав. Указав на дверь в самом дальнем углу, он торжественно прошептал:

– Американский замок!

Подкравшись на цыпочках к двери, Миллер злорадно уставился на латунный кружок. Мы молча последовали за ним. Приложив плоский ключ к извилистой замочной скважине, он легко воткнул его по самое колечко. Детектив с торжествующей улыбкой оглянулся на нас и молча вытащил ключ.

– Вы все-таки достали его, сэр, – прошептал он. – Но мистера нет дома. Вероятно, он здесь еще не появлялся.

– Почему вы так думаете?

Миллер махнул рукой в сторону двери:

– Все в целости и сохранности. Даже краска на двери не поцарапана. У него ведь теперь нет ключа, а американский замок голыми руками не возьмешь. Пришлось бы его ломать, а он, как видите, целый.

Шагнув к двери, Торндайк слегка приподнял клапан, прикрывающий прорезь для почты, и заглянул в квартиру.

– Почтового ящика у него нет. Мой дорогой Миллер, я открою эту дверь за пять минут с помощью проволоки и куска просмоленного шпагата.

Миллер покачал головой и усмехнулся:

– Я рад, что вы не грабитель, сэр. Такой нам был бы не по зубам. Давайте посигналим даме.

Выйдя на галерею, я посмотрел вниз на ожидавшую нас машину. Миссис Чатер напряженно смотрела на здание, а небольшая толпа, собравшаяся вокруг авто, глазела на нее. Я вытер лицо платком – заранее обговоренный сигнал, – и она, выскочив из машины, уже через минуту оказалась на площадке, вся красная и запыхавшаяся, но в полной боевой готовности.

– Мы нашли его квартиру, мадам и собираемся туда войти, – сообщил Миллер. – Надеюсь, вы не собираетесь применять насилие, – добавил он, заметив в ее глазах кровожадный огонек.

– Естественно, нет. В Соединенных Штатах дамы не мстят за оскорбление сами. Американские мужчины давно бы повесили негодяя на спинке его собственной кровати.

– Мы не американцы, мадам, – сухо ответил детектив. – Мы законопослушные англичане и к тому же слуги закона. Эти джентльмены – адвокаты, а я офицер полиции.

Осторожно повернув ключ в замке, он открыл дверь, и мы все последовали за ним в гостиную.

– Я же говорил, что он тут еще не появлялся, – сказал Миллер, тихо закрывая дверь.

Похоже, он был прав. Во всяком случае, квартира была пуста, и мы беспрепятственно приступили к осмотру. Зрелище было довольно жалким, и по мере того, как мы проходили по убогим комнатенкам, меня охватывало чувство жалости к этому несчастному, в чье логово мы так бесцеремонно вторглись. Даже его преступление уже не казалось столь чудовищным. На всем лежала печать нищеты. Убогая гостиная с голым полом, единственным стулом и крохотным дощатым столом не имела даже занавесок на окнах. Тщательно выскобленная корка от сыра безмолвно свидетельствовала о полуголодном существовании. О том же говорил и открытый буфет с пустой хлебницей, чайницей со следами чайной пыли, чисто вылизанной банкой из-под варенья и высохшей коркой хлеба. В квартире не набралось бы еды и для одной-единственной мыши с хорошим аппетитом.

В спальне была та же картина с небольшими вариациями. Продавленная кровать с соломенным матрасом и дешевым джутовым ковриком вместо одеяла и два ящика из-под апельсинов – один служил туалетным столиком, на другом стоял жестяной таз для умывания. На гвозде висел хороший модный костюм, правда весьма поношенный. Другой был аккуратно сложен на полу и прикрыт газетой. Явным диссонансом выглядел серебряный портсигар на «туалетном столике».

– Почему же он голодает, если может заложить серебряный портсигар? – удивился я.

– Нельзя закладывать орудия труда, – пояснил Миллер.

Миссис Чатер, смотревшая вокруг с немым изумлением богатой женщины, впервые столкнувшейся со столь вопиющей нищетой, повернулась к суперинтенданту.

– Это явно не он! – воскликнула она. – Вы, вероятно, ошиблись. Такой бедняк вряд ли мог попасть в Уиллоудейл.

Торндайк приподнял газету. Под ней оказался аккуратно сложенный фрак с рубашкой, воротничком и галстуком. Развернув рубашку, он указал на измятую манишку. Поднеся ее к глазам, он снял с фальшивой бриллиантовой запонки женский волос.

– Весьма красноречивая деталь, – заметил Торндайк, держа волос двумя пальцами.

Миссис Чатер была того же мнения. Ее лицо не выражало более ни жалости, ни сочувствия, а глаза вновь мстительно засверкали.

– Пусть только придет, – угрожающе проговорила она. – Хоть здесь и немногим лучше тюрьмы, но все же пусть посидит за решеткой.

– Да, – согласился детектив. – При таком житье он вряд ли почувствует большую разницу. Тихо! Слышите?

Мы безмолвно застыли. В замке повернулся ключ, и в квартиру вошел мужчина. Не замечая нас, прошел мимо спальни и, устало волоча ноги, отправился на кухню. Мы услышали, как он открыл кран и, набрав воды, проследовал в гостиную.

– Идем, – скомандовал Миллер.

Подойдя к гостиной, детектив распахнул дверь, и мы увидели сидящего за столом подозреваемого. Перед ним лежал ломоть серого хлеба и стоял стакан воды. Чуть приподнявшись со стула, он, побелевший от страха, уставился на Миллера.

В этот момент, чуть оттолкнув меня, в комнату влетела миссис Чатер, и лицо мужчины вдруг настолько исказилось, что я невольно взглянул на нашу клиентку. Застыв как вкопанная, она чрезвычайно побледнела, словно не смея верить своим глазам.

Эта драматическая сцена была прервана детективом, который невозмутимо объявил:

– Полиция. Вы арестованы…

Его прервал истерический смех миссис Чатер, и Миллер удивленно взглянул на нее.

– Постойте! – дрожащим голосом воскликнула она – Тут какая-то ошибка. Здесь не тот человек. Это же капитан Роланд, мой старинный приятель.

– Сожалею, что он ваш приятель, потому что придется выступать против него в суде.