Это была полностью показательная история, ее очень тщательно готовили, чтобы все видели – в случае морального падения и «звездной болезни» человека не спасет даже то, что он играет в футбол лучше всех в Союзе. Формально Хрущев был, конечно, прав – есть главенство закона. Но следствия не было, и суд был предопределен. Если все равны перед законом, то тогда надо проводить следствие и на самом деле разбираться, виновен человек или нет. А Хрущев заранее приказал использовать Стрельцова на особо тяжких работах.

То есть как обычно у Никиты Сергеевича – он хотел вроде бы изменить существующий порядок вещей, но получилось только хуже. Особого урока спортсмены в этом не увидели, зато урон советскому футболу был нанесен огромный. Не говоря уж о том, какой удар это нанесло советским спортсменам на международном уровне – зарубежная пресса не упустила такой скандал.

В самом Советском Союзе любое событие вокруг знаменитых спортсменов вызывало огромный интерес. Спортсмены были частью элиты, общались с выдающимися артистами, писателями, деятелями науки. А особенность хрущевского времени была в том, что известный человек перестал быть фигурой, лишенной личностных черт. Яркий пример – матч Таль-Ботвинник, где Ботвинник был сталинский чемпион, а Таль – просто молодой гений. И на их поединок смотрели не просто как на шахматную игру, где оба участника – советские люди, поэтому политически не важно, кто выиграет, а как на столкновение разных эпох и систем.

И что еще очень важно – спортсмены и сами понимали свою значимость. Была такая история, когда Хрущев на приеме подошел к олимпийской чемпионке Скобликовой и сказал, что его внучка очень хочет олимпийскую медаль. То есть с явным намеком, чтобы она подарила одну из своих медалей. И Скобликова достаточно дерзко ему отказала. Невозможно себе представить подобную ситуацию при Сталине и даже при Брежневе.

При этом людям часто казалось, что эти послабления происходят сами собой. Шли иностранные картины, по телевизору показывали футбольные матчи с участием иностранцев. Фестиваль молодежи и студентов и вовсе произвел революцию в умах, и сейчас даже невозможно объяснить, насколько велико было его значение для советского общества.

Но это ведь не само собой появилось. И в создании атмосферы, в которой такое могло происходить, уже непосредственно и есть заслуга самого Хрущева. Самым главным его достижением стало то, что его можно было ругать. Вот это и показывает, что климат в обществе изменился. Ругали, конечно, на кухне и в кругу близких друзей. Но в сталинское время такого и близко не было. Причем Хрущев не мог бы сделать больше, чем он сделал, он все же был коммунистический лидер и действовал в рамках существующего строя. Поэтому сталинисты его не любили за то, что он не Сталин, а либералы за то, что не академик Сахаров.

Все обычно забывают еще об одном важном моменте – что Хрущев стал первым лидером времен телевидения. Сталина никто не видел, видели только монументы, образ. А Хрущева видели по телевидению, где он был живым человеком со всеми своими недостатками. Но до его непосредственности советское общество еще не доросло. Когда Нина Петровна приехала в Америку, там все были от нее в восторге, что это мать и жена, а не топ-модель. А в самом Советском Союзе отношение было негативное, первую леди хотели видеть похожей на английскую королеву. Сейчас этот телевизионный театр уже налажен, все умеют разговаривать и правильно держаться, а Хрущев был первым и поэтому сразу стал посмешищем со своей несдержанностью.

В спорте он, как и везде, нередко принимал опрометчивые решения, но и там «оттепель» все равно принесла пользы больше, чем нанесли вреда конкретные мероприятия. Хотя бы потому, что начались поездки, люди увидели мир, выезд спортсменов за рубеж перестал быть невероятным событием, а стал превращаться в достаточно обычное явление. Это было время куража и талантов, ставка была только на победу. И таланты искали на государственном уровне.

Конечно, уровень жизни выдающегося спортсмена отличался от уровня жизни обычного спортсмена. Существовала система льгот, премий, были хорошие оклады. Конечно, на мировом уровне премиальные советских спортсменов выглядели смешными – триста долларов за олимпийскую медаль. Но на фоне зарплат советских людей они были не так уж малы. К тому же у спортсменов была большая экономия средств, поскольку они питались по специальным талонам, которые к тому же можно было еще и продать. И именно в хрущевское время начали привозить вещи из-за границы. Обычный человек не мог вещи везти через границу, а выигравшая хоккейная команда могла. Это тоже было своеобразной премией, потому что если бы проиграли, на таможне все бы и осталось.

Но конечно, они жили лучше советских людей только то время, пока были востребованы, – на пенсию накопить не успевали. Поэтому те, кому не удавалось стать тренерами или партийными функционерами, чаще всего спивались. Советским спортивным звездам делались предложения заключить контракт на Западе. Но никто не смел об этом даже думать – не те еще были времена.

Интересно, что за проигрыш спортсменов не слишком серьезно наказывали, больше страдали спортивные чиновники. Самым серьезным наказанием было исключение из сборной и, соответственно, потеря стипендии в триста рублей и всех пайков, привилегий и заграничных поездок[25].

«А разве Хрущев когда-нибудь был в театре?»

Из вопросов слушателей «Эха Москвы».

По традиции советские лидеры ходили на балет вместе с посещавшими Москву высокими зарубежными гостями. Но если балет в Советском Союзе был предметом официальной гордости, то драматический театр после семи лет застоя расцвел именно при Хрущеве. Сам он, будучи Первым секретарем ЦК КПСС, театры посещал редко, однако выйдя на пенсию, стал бывать там чаще, в том числе и в «Современнике», родном и самом ярком детище «оттепели».

Впоследствии в своих мемуарах Хрущев сам написал, что театр в Советском Союзе оставался своеобразным продолжением политической арены. Хрущев также вспоминал, что Сталин нередко любил в театральной ложе обсуждать насущные для столицы вопросы.

Большой театр знали во всем мире. Его гастроли были событием в любой стране, предметом гордости советского руководства. Но и в целом театральная жизнь при Никите Хрущеве расцвела, туда тоже проник свежий воздух «оттепели». До него первые семь послевоенных лет старались не забывать, что в постановлении Оргбюро ЦК ВКП(б) говорилось о репертуаре драматических театров. Это было одно из самых страшных и пустых времен русского и советского театра. Никогда, даже при Сталине, не было такой пустоты, даже в 30-х годах была еще инерция 20-х годов, что-то развивалось, что-то делалось, что-то происходило – работали Мейерхольд, Таиров, Попов, шли поиски нового искусства. А после войны по театру мгновенно нанесли удар и погрузили его в апатию на семь лет.

При Хрущеве послабления все-таки стали допускать – хотя бы отказались от практики обязательных постановок пьес, написанных по госзаказу. С другой стороны, некоторые вещи старались сильно не популяризировать. К примеру, пьесу Назыма Хикмета «А был ли Иван Иванович?», посвященную развенчанию культа личности, ограничили в показе.