Мэй… Он попытался вспомнить ее лицо, но сейчас оно ускользало, таяло, теряясь в глубине сознания. Другие лица не позволяли рассмотреть его. Особенно одно. То, которое он не хотел видеть. «Не уходи, Мэй!..»

Макс обернулся и понял, что уже не один на пляже. В туманной дымке стоял маленький, смуглый, худой, беспомощный мальчик и смотрел на океан. Третье желание… Сердце распухло, язык отяжелел. «Я могу… я буду… я клянусь…»

Он повернулся и побежал.

– Талли уехал на пляж сразу после моего возвращения. – Тоби шагал рядом с Берди. Они прошли через калитку Изы и по дорожке направились к аккуратному строению возле просевшей проволочной изгороди. – Сказал, что через час будет дома. Чудак, правда?

Тоби кулаком толкнул дверь, она скрипнула и открылась. Они вошли. Ничего. Пустая комната с газовой плиткой и раковиной. Розовый обмылок. Несколько горелых спичек в жестяной крышке. Кровать. Смятое серое одеяло. В дальнем углу маленькая темная ванная комната. Туалет. Умывальник. Крошечная душевая кабина с еще влажной, слегка пахнущей плесенью цветастой занавеской.

– Вечером Милсон уже смотрел, – произнес Тоби. – Здесь и правда ничего нет.

Они вышли и вдохнули утренний воздух – густой, тяжелый, терпкий от соли. Возле проволочной изгороди белела огромная, усыпанная цветами магнолия. Под ее кроной из земли торчали деревянные таблички. Кошачье кладбище.

Тоби подошел ближе и, склонив голову набок, принялся внимательно разглядывать надписи, а потом прочитал:

– «Леди: покойся с миром»; «Отелло: мой дорогой», «Квики». Кажется, эта совсем свежая: «Сладких снов, малышка Сути». Вот дерьмо-то!

Берди шагнула к изгороди и удивленно заметила:

– Отсюда виден дом. Дом Макса.

– Знаю. – Тоби остановился рядом и предупредил: – Смотри, но ничего не трогай. – Показал туда, где за деревом изгородь просела особенно глубоко. К проволоке прилипли листья и грязь.

– Это могла быть Иза, когда позавчера лезла, чтобы спасти своего дорогого котика. Или вчера наш герой, когда спешил убить жену.

Сквозь просветы в зарослях на стороне Макса мелькала ярко-розовая пластиковая лента, ограждавшая место, где лежала Мэй. Рядом, то возникая, то скрываясь из виду, двигались полицейские, не подозревая, что за ними наблюдают с соседнего участка.

Берди с удивлением увидела, что, оказывается, отсюда можно наблюдать и при этом оставаться незамеченным. Сколько раз, сколько часов подряд человек, назвавшийся Уорреном Дейли, смотрел на дом, где, испуганная и молчаливая, пряталась беглая жена? Внезапно воздух показался спертым, а аромат магнолии из сладкого превратился в удушливо-резкий. Навязчивая идея словно сконцентрировалась под деревом, отравив пространство.

– Ужасно, – лаконично прокомментировал Тоби.

Берди взглянула в его сторону и увидела хмурое, напряженное лицо. Он, похоже, испытывал те же чувства, и от этого ее страх усилился.

– Пойдем обратно? – предложила она.

– Ни единого следа Уоррена Дейли, или как там его зовут, – вздохнул Тоби, когда они возвращались на дорогу через сад Изы. – Барменша из отеля «Парадиз», Джулия Биллингс, вспомнила посетителя, но не смогла сказать, когда именно тот ушел: примерно в половине пятого. За первый стакан заплатил стодолларовой купюрой, пил много, был с черной дорожной сумкой. Это она заметила.

– Благодаря Максу у него теперь куча денег, – произнесла Берди. – Вероятно, он остановился в отеле или купил машину и отправился обратно в Квинсленд. Все, что угодно.

– Пресса уже вцепилась мертвой хваткой в это дело. Кто-то развязал журналистам языки. Сегодня днем история появится на первых полосах газет. Убийца обязательно увидит. Узнает, что тело нашли. Занервничает, испугается, постарается избавиться от ожерелья и обналичить кредитные карты.

– Дэн, но почему Мэй попыталась убежать, если знала, что муж взял деньги и уехал? – тихо спросила Берди.

– А почему женщины вообще что-то делают? Это не повод для глубоких размышлений. Она наверняка знала мужа лучше, чем Макс Талли. Понимала, что Уоррен все равно не отступится, и хотела скрыться до его возвращения. Можно только гадать, она уже ничего не объяснит. Правда в том, что изумруды и сумочка пропали, а записка осталась – подлинная.

– Вы проверили? Сравнили с другими ее записями?

Тоби обиженно хмыкнул:

– Разумеется. Считаешь нас идиотами?

– Полагаю, что надо держать сознание свободным. Эта история с побегом выглядит подозрительно.

Тоби распахнул калитку Макса, сейчас приоткрытую и даже заложенную половинкой кирпича, и кивнул дежурному констеблю.

– Всегда держу сознание свободным, чтобы ты знала. Но все равно спасибо за заботу.

К ним подошел Милсон. В отличие от Тоби он побрился и надел чистую отглаженную рубашку. Уголки плотно сомкнутых тонких губ слегка опустились.

– Новость, – пробормотал Тоби. – У него есть новость. Сразу видно: в таких случаях он всегда выглядит мрачным. Что скажешь, Милсон?

Тот остановился напротив и многозначительно посмотрел на Берди. Тоби нетерпеливо произнес:

– Не беспокойся насчет нее. Выкладывай. Что-нибудь нашли?

– Пока нет, – ответил Милсон. – Но начали разбирать листья. Наверное, дождь смыл все, что могло бы остаться.

– Так что же тогда? Ну говори же! Это ведь не «Двадцать вопросов», в конце концов!

Милсон открыл блокнот:

– Один местный таксист заявил, что привез из отеля «Парадиз» в этот дом человека, соответствующего описанию Уоррена Дейли. По его словам, ровно без десяти пять. Сразу после этого принял по рации сообщение, которое подтверждает время.

– Понятно! – Взгляд Тоби просветлел. – Наконец-то конкретные сведения. Что-нибудь еще?

Милсон перевернул страницу:

– Примерно десять минут назад в полицейский участок квартала Парадиз поступила черная дорожная сумка, точно соответствующая описанию. Сотрудники ее не открыли, ждут тебя. Сумка была найдена вчера вечером под кустом, в дальнем конце пляжа.

– Кто ее обнаружил?

– Девушка. Уверяет, будто случайно увидела сумку во время пробежки. – Милсон усмехнулся. – Вообще-то место известно как укромный уголок для влюбленных парочек. Скорее всего девчонка оказалась там вместе со своим парнем, но не хочет, чтобы узнали родители.

– Неважно. Главное, что сдала сумку по назначению. Все мы когда-то грешили понемногу, не так ли? – Тоби улыбнулся.

Милсон презрительно усмехнулся. Уж он-то подобными глупостями не занимался.

О чем Тоби прекрасно знал.

Пока они поднимались к дому по каменной лестнице, ворота распахнулись сами собой, без видимого участия человека. Машина Макса въехала во двор и поползла по дорожке. Ворота закрылись. Дистанционное управление, подумала Берди. Волшебство.