Хок откинулся назад на стуле и продолжал изучать взглядом бин Вазира, в то время как сам араб, Келли и Пендлтон вели разговор, где часто фигурировало имя торговца оружием аль-Нассара. Сидящий перед ним человек, этот самозванец Паша, еще совсем недавно взял штурмом оплот Лондонского общества и разрушил его до основания. И был пригвожден к позорному столбу. И если у парня и была хоть малая доля раскаяния за то, что он сделал с наиболее респектабельной гостиницей Лондона, или хоть какое-нибудь чувство оскорбления — Хок этого не замечал.

Просто удивительно.

Ужин проходил в совершенно спокойной обстановке. Пендлтон все время поднимал вопрос о неизбежной продаже аль-Нассаром еще большего количества реактивных истребителей Ирану, а бин Вазир постоянно менялся во мнении, то возражая, то соглашаясь с позицией Вашингтона. Только когда подали кофе и бренди, Келли пустил в ход вопрос о членстве.

— Алекс, — сказал он, поднося зажженную спичку к кончику сигары «Гриффин», — господин бин Вазир имел довольно неприятный опыт в «Неллс» в прошлый четверг вечером.

— Действительно? — удивился Хок, внимательно посмотрев на сидящего перед ним Снея. — Я искренне сочувствую вам, господин бин Вазир. Пожалуйста, расскажите мне, что произошло.

Бин Вазир засмеялся и потер крупные ладони, как бы делясь приятными воспоминаниями. Он посмотрел на Хока таким взглядом, словно они были старыми друзьями и этот небольшой рассказ был только праздной сплетней в кругу товарищей.

— На самом деле довольно забавное недоразумение, — сказал Бин Вазир, обнажая в улыбке ряд мерцающих белых зубов под густыми черными усами.

— Забавно будет послушать, — поддержал его Хок.

— Весьма. Видите ли, я обедал неподалеку с одной прекрасной молодой женщиной, моей знакомой. После обеда она спросила, не приглашу ли я ее в «Неллс» потанцевать и выпить чего-нибудь. Да, сказал я, почему бы и нет. Мы спустились по лестнице, и у дверей нас встретили двое господ.

— Да, — сказал Хок, — в четверг вечером… наверняка, господа Бамфорд и Лисетт.

— Точно. Ну вот, они спросили, могут ли они мне чем-нибудь помочь, и я сказал — да, я хотел бы купить молодой особе напиток в баре. А что, есть какие-то проблемы? «Вообще-то да, — сказали они, это частный клуб. Можно входить только членам». «Не проблема, — сказал я, вынимая свою чековую книжку. — Я готов стать членом. Сколько?»

Бин Вазир снова засмеялся, как будто вспомнив о чем-то своем, и посмотрел на сидящих за столом, ища одобрения.

— Очень забавно, — наконец сказал Хок.

— Я тоже так подумал, — продолжал бин Вазир, рассказывая увлеченнее.

— «Ах, но господин бин Вазир, — сказали они, — к сожалению, это не по правилам клуба». Они сказали, что я должен быть рекомендован одним из членов, иметь множество рекомендательных писем. Вообще-то это меня немного смутило, но, к счастью, мой дорогой друг Сонни согласился помочь уладить ситуацию.

«Уладить ситуацию? Интересно, — подумал Хок, бросая взгляд на Келли, — это определенно может быть интересно».

— Господин бин Вазир, — сказал Келли. — Вы решили пойти напрямую, но я боюсь, что господа Бамфорд и Лисетт действовали правильно. Вам придется пройти эту процедуру, если вы хотите стать членом.

— Вы, конечно же, шутите, господин посол, — сказал бин Вазир. — Один телефонный звонок от вас…

— Боюсь, он говорит серьезно, господин бин Вазир, — сказал Хок, вставая на защиту Кирпича. — Я, между прочим, являюсь нынешним председателем комитета по приему новых членов. Я лично одобряю все заявления, и никто не будет принят, если он не отвечает всем требованиям. Должен быть поручитель, одобряющее лицо и как минимум пять рекомендательных писем. И все от членов клуба.

— Это правда, господин бин Вазир, — сказал Келли. — Извините, но так уж обстоят дела.

Бин Вазир посмотрел на них обоих, как будто не мог поверить своим ушам. Наконец он улыбнулся и сказал:

— Прекрасно, вы оба, господа, являетесь членами. Вы можете предложить мою кандидатуру и одобрить ее.

— К сожалению, не можем, — сказал Хок, потягивая бренди. — Членам комитета не разрешается этого делать.

— Кто так решил? — резко сказал бин Вазир. Теперь его щеки начали багроветь.

— Таковы правила клуба, — холодно ответил Хок. — Существует целый свод этих правил. Довольно объемный.

— Я высылал вам книгу, где перечислены имена всех членов клуба, — сказал Келли. — Теперь только от вас зависит, каких известных вам членов вы можете попросить о подобных услугах, и начинать процесс вступления в клуб.

— Я не знаю ни одного из этих гребаных членов, что указаны в книге, — сказал бин Вазир, резко повысив голос. В его сторону посмотрело несколько сидящих в зале человек, и Алекс понял, что он должен успокоить бин Вазира как можно скорее.

— Пожалуйста, — сказал Алекс, — не принимайте все так близко к сердцу. Каждый, кто вступил в «Неллс», прошел точно такую же церемонию. И я, и посол Келли. Вам только нужно сохранять терпение и набрать достаточное количество голосов, вот и все.

Мужчина теперь буквально рычал на Алекса.

— И как же, лорд Хок, я узнаю гребаных членов, если мне даже не разрешают войти в ваш проклятый клуб? Давайте без лишней болтовни, хорошо? Сколько? Просто назовите сумму. Я выпишу вам чек и…

Рядом с бин Вазиром появился Барнам, метрдотель. Он нагнулся и, посмотрев ему в глаза, сказал спокойно, но твердо:

— Сэр, вы ведете себя слишком недостойно для нашего учреждения. Или понизьте голос и не ругайтесь, или вас попросят отсюда.

— Да пошел ты к чертовой матери! — закричал бин Вазир на Барнама, после чего снова отвернулся от него. Его сверкающие глаза опять пожирали Хока и Келли, неумолимо глядящих на него.

— Вы, парни, думаете, что можете трахать меня, как хотите? Никто не смеет трахать бин Вазира. Высокомерные американцы и англичане! Мой народ уже изобрел математику, когда вы еще терли палочки в своих пещерах, чтобы развести огонь! Вы, ублюдки, ответите мне за все это унижение, могу вам гарантировать! Я…

— Господин бин Вазир, — сказал Барнам. — Вы больше не смеете находиться в нашем клубе. Эти два господина сопроводят вас до двери. — Подошли два крупных официанта, и сразу же все разговоры в баре прекратились. Люди приковали свои глаза к сцене, разворачивающейся за угловым столом.

Бин Вазир вскочил на ноги, неистово вытирая рот салфеткой, которую затем бросил на пол.

— Если они тронут меня, они трупы, — сказал он, и в уголках его губ показалась пена. После этих слов он схватил край стола и перевернул его вверх ногами, опрокинув весь фарфор, серебро и большой графин бренди на колени Алекса Хока.

Хок спокойно посмотрел на разъяренного мужчину и, стараясь не повышать голоса, сказал:

— Должен заметить, ваши шансы получить членство в клубе после таких выпадов значительно снижаются, господин бин Вазир.