— Стана, я жду ответ.

— Вы сказали, что вопрос про Ядвигу будет последним. — Теперь я посмотрела в глаза собеседника. — Снимите браслет.

Ректор едва заметно улыбался, в серых глазах читалась насмешка, но какая-то особенная, добрая.

Передернула плечами.

Добрая насмешка? Стана, ты серьезно? Перед тобой враг! Опасный враг! Тот, кто способен убить любого не задумываясь! Вспомни, как он владеет оружием, ты же видела его в бою! Какая еще добрая насмешка?

Улыбка ректора на миг стала шире, а затем лицо оказалось еще ближе. Настолько близко, что герцог почти коснулся моих губ поцелуем: я совершенно точно почувствовала его дыхание. Теплое, с запахом алкоголя и шоколада.

Я вдохнула этот запах и закрыла глаза, позволяя ему наполнить себя. Сердце не остановилось, нет. Но предательские мурашки пробежались по телу, а губы даже закололо будто маленькими иголками.

Аринский рассмеялся — тихо и довольно. И тут же отпрянул, параллельно сняв с меня браслет.

— Буду считать, что твое ожидание поцелуя означает, что неприязнь ко мне меньше страха перед Верховной. Но тогда остается вопрос, почему ты пошла против нее?

Несколько секунд стояла, глядя на ректора, не понимая, что происходит. А потом…

Я задохнулась! Возмущение хлестало через край!

Я не ждала поцелуя! Мне вообще все равно! Ненавижу инквизиторов!

Аринский хитро прищурился наблюдая за моей реакцией.

Когда взяла себя под контроль, поняла, что холод в груди никуда не ушел. Побочный, эффект, должно быть.

— Я согласилась понести наказание, лорд Аринский. — Я язвительно улыбнулась. — И если поцелуй — наказание, то вы должны понять, что мое смирение связано с этим.

— Ложь. — Спокойно улыбнулся ректор, а я отметила про себя, что улыбка делает его моложе. — Я хотел засчитать разговор за наказание: понимаю, ощущения от браслета более чем неприятные. Но раз мое общество для тебя столь ужасно, то именно это будет твоим наказанием. Свидание.

Я вскинула брови, понимая всю бредовость ситуации.

— А второе?

— Точно! Как я мог забыть? Хорошо, что вы напомнили, Стана. — Просиял герцог Смерть. — Тогда два свидания!

— Лорд Аринский, а не пойти бы вам… На свидание с вчерашней демоницей?

— Ревнуешь?

— Что за чушь? Вы уничтожили слепок?

— Разумеется. — Герцог кивнул. — Уничтожил. А еще пришлось доплатить гостье за нанесение вреда здоровью одной ревнивой ведьмой.

— Я не ревную! — Вспыхнула прежде, чем поняла, что ректор самым банальным образом издевается. — Лорд Аринский, я приходила по делу, между прочим.

— Удалось что-то узнать по привороту? — Аринский вмиг стал серьезным.

— Да. Как минимум, поняла его структуру. Понимаете, я гений, — улыбнулась теперь я, — поэтому осознанно и неосознанно сделала все, чтобы приворот нельзя было снять.

— Значит, способа снять его нет?

— Даже если его нет, я придумаю. Слово ведьмы нерушимо. — Раздраженно отмахнулась, подбирая слова, чтобы донести до герцога свою мысль. — Приворот включает в себя три части, хотя раньше я думала, что их две. Зелье — ослабило вас, вашу защиту. Обряд — привязал души к татуировкам. Проклятье привязало ко мне. Только все пошло не так, как должно было. И я не могу понять, почему.

— Что вы имеете в виду?

— Во-первых, действие было слишком быстрым. По моим расчетам, зелье должно было начать действовать позже. Вероятно, что-то послужило катализатором. Во-вторых, общий эффект. Я хотела иметь возможность активировать приворот в моменты, когда мне это выгодно. Таким образом, вы были бы самим собой, но в определенные моменты становились бы лояльным в вопросах, которые мне интересны. Однако и тут что-то пошло не так. Это я связываю с ритуалом посвящения в инквизиторы: мне известно не все, лишь часть его. Остальное пришлось додумывать.

— И как?

— По сути я использовала вашу защиту как единственную лазейку: узор-татуировка, который используется для нейтрализации магии ведьм, теперь привязка вашей "совести". Поэтому, чтобы избавить вас от приворота, мне нужно снова ослабить организм, отвязать вашу совесть. Это умерит эффект проклятья и даст мне время придумать способ снять его.

— Время? Оно ограничено?

— Да. — Созналась я. — Вероятнее всего через год вы сойдете с ума. Проклятье войдет в полную силу. Либо через пять оно примет обратный эффект, и вы захотите меня убить.

Герцога перекосило. Не знаю, что его так задело: перспектива стать душевнобольным или убить меня.

— Чем может обернуться ослабление приворота?

— Для вас одни положительные эффекты — вы перестанете думать обо мне так часто, сможете спокойно… Кхм… Спать с женщинами. Я перестану быть вашей единственной мыслью. Но вы по-прежнему будете испытывать то, что испытываете, при виде меня. Но уж с этим можно справиться — я просто не буду попадаться вам на глаза.

— А для вас?

Я поежилась.

— У меня не будет защиты перед вами.

— Поясните.

— Сейчас вы не можете мне ничего сделать, даже если захотите: я любой момент активирую привязанную к вам душу, она ринется защищать меня. Потом, когда этой души не станет с вами, останется только защита моей жизни в вашем подсознании.

— Вы думаете, что я воспользуюсь тем, что сильнее? — как-то очень угрожающе предположил ректор.

— Вы знаете, каков процент ведьм, забеременевших от магов, которые их поймали? Шестьдесят процентов от тех, кто сумел бежать. А знаете процент инквизиторов из этих магов? Девяносто. Так что давайте вы не будете строить из себя оскорбленную невинность!

— Стана, давайте уясним одну вещь: я не насиловал ведьм, не убивал тех, кто не прибегал к жертвенной магии, и ошибок за свою карьеру я не совершал. Более того, ведьм я не сжигал, а сдавал в специальный комитет — Его Величеству для казни. Но да, их было более сотни. Я не оправдываюсь, просто мне надоело слушать ваши беспочвенные упреки.

Я кивнула, принимая ответ. А потом вдруг стало кое-что интересно.

— А если вам станет известно, что я занимаюсь жертвенной магией?

— На данный момент я не инквизитор, контроль над ведьмами осуществляется ведьмами. Я был бы обязан сообщить о том, что вы преступили закон, но сделать этого не смог бы. Поэтому я взял бы вас в жены: свидетельствовать против супруги я не обязан.

Ректор грустно улыбнулся, а я… Просто на секунду представила, что приму его предложение. На секундочку.

Проклятье я сниму, но привязка скорее всего останется. Ее разрывать придется естественным путем, демонстрируя всю свою гадливость и мерзопакостность. А если этого не делать? Притвориться самой нормальной женщиной, сделать вид, что люблю? Получить его сердце абсолютно естественным путем — без применения магии? И что, рожать детей раз в год, варить вместо зелий кашки и стирать носки герцога? Хотя навряд ли мне придется делать даже это — герцогиня скорее будет целыми днями сплетничать с фрейлинами, заниматься благотворительностью и читать романы о любви принцессы и трубочиста… Или можно сказать Ядвиге, что я осознала свою вину, стать женой герцога и не снимать проклятие — крутить им то так, то этак, ради ведьминского благополучия. А можно снять проклятие, влюбить по-настоящему, родить пару детей и бросить его, чтобы получить еще одно сердце в копилку. Детей — желательно дочек — воспитывала бы по ведьминским традициям, а параллельно разбила бы еще три сердца и раскрыла какую-нибудь Тайну. К тридцати я бы вполне успела стать Верховной. Да, было бы замечательно. Но Ядвига бы вмешалась, мне пришлось бы ее убить или подставить перед Советом.