— Но… что со мной, в таком случае?

— С тобой наоборот, — Лиза старательно потушила сигарету. — То, что ты описал, больше похоже на страх жизни.

— Страх жизни?

— Боязнь неустроенности, каких-то, например, упущенных возможностей. Вообще, это страх довольно обычный и, чтоб ты не переживал, он очень субъективный, то есть, ничего не значит. Это просто сигнал от подсознания.

— Сигнал — по поводу?

— Ну, с поводами и причинами только ты сам можешь разобраться. Ты не против? — она кивнула на дверь. — Я уже спать хочу. Макс помолчал.

— Извини, но это бред какой-то. Например, это чувство появлялось у меня, когда я, — он чуть не сказал «помогал тебе раздеться», но сглотнул и поправился. — Помогал Дмитрию собраться на собеседование. При чем тут упущенные возможности?

— Не знаю, — промычала Лиза. — Отцовство, может.

— Тьфу, да я… — Максим несколько раз открыл и закрыл рот. «Отцовство, хер знает что», — подумал он. Тоже мне, Зигмунд Фрейд. Анальное единение.

— В общем, завтра можно будет говорить о твоем шоу с большей определенностью.

— Угу, я уже поняла, — ответила Лиза в подушку.

— Ладно, — Макс поднялся и схватился за столик, чтобы не упасть.

— Тогда спокойной ночи.

— М-м, — сказала Лиза. — Спокойной ночи. Максим развернулся и пошел к двери, слегка раскачиваясь на затекших ногах.

7 сентября 2005 года

— Ты звонил в дурдом?

— Так точно. Передал, что мы намерены вернуть им клиента, или как вы сказали.

— И что доктор?

— Говорит, мы его проверим и отправим назад, так что давайте пропустим эту фазу и предположим, что он уже у вас. Говорит, всё равно разбираться вам.

— Вот как. Пропустим, значит? Хорошо, мы пропустим. Разберемся? Ох, мы разберемся…

— Товарищ майор, но что тут сделаешь?

— Эх. Толку от вас двоих.

24 июля 2005 года

Девушки занимаются парнями, а парни — девушками. Одинаковые дома ее района листались вдоль шоссе как бетонные страницы. Над головой сухо шумели июльские кроны, густые и зеленые, нависавшие так низко, что нужно было постоянно склонять голову. С Эврикой я виделся только раз в жизни. К счастью, в этот единственный раз мне удалось запомнить дорогу. Серый прямоугольник, четвертый в одинаковой череде. Дальний подъезд, высокий этаж. Ее площадка так сильно пропахла краской, что даже мухи не присаживались тут надолго. Эвридика снимала квартиру одна, и — мне снова повезло — в этот вечер она была дома.

— Кто там?

— Я, — сказал я, не зная, с чего начать. Нужно было срочно увести ее отсюда.

— При-вет! — изумилась Эврика, выглянув из дверной прорези. Она была одета в неровно сшитый халат и огромные сине-зеленые шлепанцы.

От нее пахло духами и паром. На голове она свила хитрый узел из полотенца — может быть, даже из двух.

— Привет, — сказал я. Эвридика встала на цыпочки, просунула голову в дверную щель и мягко чмокнула меня в щеку около носа.

Поначалу я смутился, но она, видно, приветствовала так любого, кого встречала больше одного раза. Эврика была доверчива.

— Я пришел забрать тебя. Дверной зазор между нами тут же сократился вдвое. А может, ей просто нравилось целовать людей в щеку. Нужно было срочно исправиться.

— То есть, — начал я. — Пришел забрать тебя на прогулку. В этом смысле. Пригласить.

— Куда пригласить, ты с ума сошел, — Эвридика снова приоткрыла дверь. — Я, между прочим, после работы, и вообще я только из ванной.

— Слушай, — я глянул по сторонам, дурея от химической вони. — Мне больше не с кем, почему не сходить куда-то, выпить кофе? Я угощу.

— Не люблю кофе.

— А что тебе нравится?

— Не знаю. Ну там, пицца.

— Без проблем.

— Да? — она еще шире открыла дверь. — Это же просто? Не как свидание? Это же ни к чему не обязывает? Эврика вытянула шею и заглянула мне в глаза. Я покачал головой и едва не покачнулся следом. От удушливого запаха краски на языке оставался горький привкус.

— Фу, как здесь воняет, — удивилась Эвридика. — Что ты стоишь тогда, заходи, подожди меня в комнате, а я в ванной переоденусь. Так я оказался в ее тесной спаленке, между бархатных покрывал и кружевных занавесок, среди давящей массы плюшевых медведей и пушистых фламинго, рассаженных везде, где хватало места. Все книжные полки Эврики заполняла череда пластмассовых ламп и часов, декоративных, самого разного вида — бесформенный медведь, воздушный шар, кораблик с розовыми парусами, жуткий надутый гном, оплывшие пупсики и точеные кошечки, слон из гипса и прозрачная хрустальная свинья. В комнате было немного душно — пахло жасмином, сандалом и недорогой парфюмерией. Полчаса спустя Эвридика еще не вернулась, а в моем кармане зажужжал «Сименс». Вз-з. Вз-з. Вз-з. Я снял трубку.

— Йоу, клево, ты не сменил номер, — это был Фернандес. — Я вот чё. Знаешь, что на самом деле реально грустно? Что?

— Предсказуемость. Мы ищем человека, а находим животное. Одна и та же фигня. Всегда они ведут себя одинаково. И Вернадский оборвал связь. Стеклянные глаза медвежат, котят и фламинго следили за мной из каждого угла. Часы на полках тикали в унисон, потом вразнобой, потом опять в унисон, медленно перемалывая мой разум. За дверью ванной гудел фен. Потом он умолк, и зажурчала вода. Когда я уже готов был подумать, что Эвридика принимает ванну еще раз, краны замолчали, и в маленькой квартире стало тихо. Через десять минут в прихожей щелкнул выключатель, и в комнату вошла она, припудренная и накрашенная, в цветастом платьице и на таких высоких каблуках, что пальцы ее ног едва касались пола.

— Ну, — Эврика надула блестящие губки. — Ты хоть скажи что-нибудь. Не видишь, как для тебя нарядились?

— Очень красиво, — сказал я. — Но, пожалуйста, обуйся во что-то удобнее. Вдруг придется долго идти. Или убегать. Она нахмурилась еще больше.

— Мужикам вот ничем не угодишь, — Эвридика тряхнула кудрями и вышла, пошатываясь на высоких каблуках. Я прошел за ней. Взамен каблуков Эврика нацепила пару бесформенных уродливых мокасин и собралась перекрасить ногти, но я взял ее под руку и поволок наружу. Она была категорически против («Ну куда, ну там же лак из-за тебя смажется теперь»), но позволила выволочь себя на площадку и сама заперла входную дверь. Эвридика видела свою коллекцию медведей в последний раз.

— Ты не хочешь вызвать нам лифт? Ох, черт. Об этом я не подумал. Черт.

— Н-нет, — ответил я. — То есть, извини, может, спустимся пешком?

Неохота в нем ехать, наверх еще ладно, а вниз…

— Ты какой-то странный, — объявила Эврика. Она протянула руку и нажала кнопку вызова. — Честно, я ничего такого не имела в виду, то есть, это ничего не значит, но меня это иногда в людях просто пугает, ничего, что я так сразу вот? Нет, знаешь, наверное, забудь всё, что я сейчас сказала, хорошо? Без проблем. Двери скрипнули, Эврика шагнула внутрь и уставилась на меня.