Сэмюэл Уэсли, отец Джона Уэсли[13], жил вместе с большой семьей в Эпуорте, графство Линкольншир. Он получил пост приходского священника в 1693 году. А в 1703 году дом, в котором он жил, сгорел. Священник отстроил его за свой счет, хотя жить там было непросто.

Неприятности в доме начались в 1716 году. Первые упоминания об этом содержатся в дневниковых записях Сэмюэла Уэсли между 21 декабря 1716 года и 1 января 1717-го, а также в письме одной из его дочерей от 24 января.

В них рассказывается одна и та же история. Семейство Уэсли охватила сильнейшая тревога, поскольку они решили, что один из его сыновей – трое находились в отлучке – погиб в результате несчастного случая.

В начале декабря горничная и слуга Роберт Браун услышали в столовой ужасные стоны, какие издает человек, находящийся в отчаянном положении. Затем послышался стук в дверь, но, открыв ее два-три раза, Браун никого не увидел. Отправившись спать, он услышал «рядом с кроватью что-то вроде индюшачьего кулдыканья, а вскоре звук, как если бы кто-то споткнулся о его башмаки, хотя их там не было, так как он оставил их внизу».

На следующий день горничная слышала блуждающие звуки. Сбив немного масла, она положила его на поднос и понесла в маслобойню. Там на полке, где стояло несколько кадок с молоком, она услышала стук, сначала над полкой, потом под ней. И она «бросилась бежать что было мочи».

Семейство Уэсли, посмеявшись над ними, решило, что стуки были плодом больного воображения. Но затем они также начали их слышать.

Дочь Уэсли написала, что «стоны, скрип, звон и постукивание были достаточно пугающими». Вся семья, не считая самого Джона Уэсли, также слышала «странное постукивание в разных местах», особенно в детской.

Другая сестра, Эмили, двадцати двух лет, запирая дом на ночь, услышала на кухне грохот, как будто кто-то швырнул на пол огромную глыбу угля и расколол ее. В поисках источника звука она обошла весь дом с одной из младших сестер, но ничего не нашла, собака и кошка мирно спали на своих местах.

Из спальни Эмили услышала под лестницей звон разбиваемых бутылок, но в этой части дома никого не было.

Другая младшая сестра, Хетти, в испуге прибежала к ней в комнату, услышав, как мимо нее прошел человек в просторном, волочащимся по полу одеянии. Он спустился по парадной лестнице, а потом поднялся по черной на чердак.

Вскоре ее мать Сьюки услышала в углу комнаты, которая прежде была детской, как будто кто-то сильно раскачивает колыбель, хотя никакой колыбели здесь давно не было.

Позже две сестры, сидевшие в столовой, услышали громкий стук в потолок и за дверью.

В конце концов они сообщили о своих ощущениях отцу, но он отверг их страхи как безосновательные. Существовало поверье, что подобные стуки предвещают смерть кого-то из близких, но Джон Уэсли считал подобные потусторонние предупреждения ерундой.

Тем временем Эмили назвала дух или фантом Джеффри.

Джеффри стал куда более шумным. 21 декабря мистер Уэсли услышал его в первый раз. Кто-то без видимой причины колотил в стену рядом с его кроватью. Он купил огромного мастифа, чтобы отвадить непрошеных гостей, но пес сам стал проявлять признаки страха и беспокойства.

Утром 24 декабря Эмили Уэсли привела мать в спальню, где слышался стук по кровати и под кроватью. Когда Эмили сама постучала по кровати, неизвестный ответил ей похожим стуком. Затем что-то вылезло из-под кровати. По словам Эмили, «нечто вроде барсука без головы». Миссис Уэсли просто сказала: «Вроде барсука».

Ночью 25 декабря внезапно раздался ужасный грохот. Пес в ужасе выл, а мистер и миссис Уэсли ходили из комнаты в комнату, некоторые из которых были заперты, а некоторые нет. Оглушительный шум исходил из каждой части дома, кроме кабинета мистера Уэсли.

На следующую ночь мистер Уэсли услышал звук, который уже слышала одна из его дочерей. Он описал его таким образом: «Как будто кто-то быстро размахивал палкой в углу у моей кровати». Затем раздался стук, «гулкий и громкий, который никто из домочадцев не мог бы произвести». Щеколда в его кабинете стала подниматься и опускаться. Когда Уэсли попытался туда войти, дверь перед ним с силой захлопнулась.

«Когда я стояла рядом со своей сестрой Хетти, – рассказывала Эмили, – под ней раздался стук, и, когда она перешла на другое место, стук последовал за ней». Когда другая сестра, Кеззи, топнула ногой, в ответ раздался такой же звук.

Тогда Сэмюэл Уэсли попросил о встрече с Джеффри. Невидимая сила толкнула его к двери, а затем к письменному столу. Когда он потребовал объяснения, то отчетливо расслышал «два-три слабых писка, чуть более громких, чем щебетание птиц, но непохожих на крысиный писк, который мне часто приходилось слышать».

Немного позже, когда мистер и миссис Уэсли собрались выйти в коридор, раздался громкий звук, как будто кто-то с силой швырнул большой кусок угля на пол и расколол его на части. Затем Сэмюэл Уэсли крикнул жене: «Сьюки, слышишь? Кто-то разбрасывает по кухне оловянную посуду». Когда они осмотрели кухню, посуда была на месте.

Затем раздался стук в заднюю дверь. Мистер Уэсли отворил ее, но за дверью никого не было. Точно так же постучали в парадную дверь, но там также никого не оказалось. После того как Сэмюэл Уэсли несколько раз открывал ту или другую дверь, он отказался от следующих попыток и отправился спать. Но «в доме стоял такой шум, что он не мог уснуть до четырех утра».

Вечером 27 декабря Уэсли попросил жившего поблизости священника, преподобного Хула из Хакси, засвидетельствовать странные явления. Хул записал, что слышал «шум шагов, шелест ткани, стук и звук, похожий на звук рубанка, когда им обстругивают доски».

30 декабря, когда Уэсли уехал по церковным делам, беспорядки прекратились.

24 января миссис Уэсти написала сыну: «Теперь мы все спокойны».

А 27 марта одна из дочерей Уэсли отправила письмо брату Сэму. «Наверняка, ты не знаешь, – писала она, – что в воскресенье, к огромному изумлению нашего отца, его тарелка некоторое время скакала по столу при том, что никто его не двигал». Она сочла автором этой проделки Джеффри. В письме, написанном в то же время миссис Уэсли, она утверждала, что «издавать столь необычные и разнообразные звуки – выше человеческих возможностей».

Через десять лет Джон Уэсли, знаменитый сын Сэмюэла Уэсли, опубликовал полный отчет обо всем этом в «Арминиан мэгазин». От себя он прибавил, что «мастиф и до того, как появился шум, имел обыкновение дрожать и припадать к земле». Он также отметил, что некоторые люди никогда не слышали этих звуков.

Этот рассказ приведен в брошюре конца XVII века «Удивительный случай колдовства, имевший место в некоем доме близ Давентри и описанный мистером Дж. Кларком в письме мистеру М. Т.».