Тогда меня это действительно взбесило и я подумала: “Не хочет — тогда я к нему больше в жизни не прикоснусь. Пусть сам зализывает раны”.

И сама как-то отпихнула его, когда один из придурков из школы толкнул меня на кирпичную стену, ободрав мне плечо, и демонстративно пошла к Джосу, бросив “не вмешивайся не в свое дело!”.

Но это было давно, и я уже не была подростком, поэтому, увидев сегодня руку Матиаса, мне снова захотелось помочь. Хотя, было ясно, что Яагер оттолкнет любого, что уж говорить о Коене, который его бесил.

Время на часах подбиралось к полуночи и я прислушивалась изо всех сил к шагам за дверью, пытаясь понять — когда же вернется Матиас.

Когда мелькнула пугающая мысль, что он решил бросить меня, дверь неожиданно открылась и Яагер открыл дверь, кивнув на выход.

— Вперед. — коротко произнес он, а мое сердце нервно забилось.

Взяв чемодан, я последовала за ним так тихо, как только могла, каждую секунду боясь, что кто-нибудь выглянет наружу и увидит картину побега. Но везде была тишина, и только когда мы спускались вниз по лестнице, то наткнулись на двух парней в пижамной одежде, которые будто бы сторожили пролет.

Я затормозила, а один из парней, скользнув взглядом по Матиасу, внезапно увидел меня и округлил глаза. Потом, открыв рот, растерянно направил в мою сторону палец:

— А этого…мм…

— Он сюда не вернется. — произнес Яагер, и парень тут же понимающе кивнул.

— Тогда ладно.

До меня дошло, что они стояли тут не просто так, а, видимо, обеспечивали Матиасу спокойный побег, но не ожидали, что кто-то отправится вместе с ним.

— А куртка… — растерянно произнесла я, когда мы спустились к шкафчикам, и я быстро накинула на себя одежду Коена, утепляясь. Яагер же был в одной толстовке, которую он захватил из комнаты, и, похоже, вообще не услышал, то я говорю, поэтому я быстро побежала за ним.

Снег действительно усиливался.

Он все падал и падал с неба, будто бы этому городу и без того было мало сугробов.

Спустя пять минут мы подошли к забору, и, не успела я ничего даже произнести, как Матиас легко забрался на него и перелез на ту сторону. Я смотрела, как на снеге остается примятый отпечаток, окрашенный алым и оглянулась. Я не обращала внимание, но за Матиасом тянулась цепочка таких же красноватых капель, отчего беспокойство вспыхнуло внутри. Он ведь нормально доберется до города?

Кое-как перекинув чемодан на другую сторону, я полезла на забор. Когда я оказалась сверху, то со страхом посмотрела вниз: было высоко. Просить о помощи Матиаса было бы странно со стороны Коена, поэтому, зажмурившись, я прыгнула вниз и приземлилась в сугроб. Снег больно царапнул запястья и руки, но я быстро поднялась и не обращая на это внимание, поспешила за Матиасом.

Нагнав его и запыхавшись, я спросила:

— Нам далеко надо будет идти?

— До ближайшего города. — последовал холодный ответ, и я нахмурилась. Конечно, это было логично — ведь все вокруг было просто завалено сугробами и вряд ли сюда могла проехать машина. Но идти с каждым шагом становилось все тяжелее и тяжелее, а еще меня беспокоила легкая одежда Матиаса и его рука.

Я внезапно неудачно споткнулась об камень, спрятанный глубоко под снегом и запалилась вперед, успев лишь схватиться за первое попавшееся — за одежду Матиаса. Ладонь словно прикоснулась к раскаленной печке — настолько Яагер был горячим, и он остановился, обернувшись и пронзив меня взглядом.

— Прости. — произнесла я, утопая второй ругой в снегу.

Он молча смотрел, как я пытаюсь подняться, а потом внезапно я услышала его голос.

— Почему ты решил свалить из колледжа?

— Это не очевидно? — я, наконец, встала и отряхнулась. — Потому что не хочу учиться тут. Надо мной все издеваются, с чего бы мне это терпеть? Да и тебя я раздражаю, как сосед, разве ты не для того взял меня с собой, чтобы больше никогда не видеть моего лица? — я хмыкнула.

Яагер смотрел на меня еще несколько бесконечных секунд, а произнес:

— Иди за мной.

Мы пробирались через снег еще долго. Может, мне это всего лишь показалось, но у меня было ощущение, что мы просто бесконечно добирались до города, и когда впереди блеснул в темноте свет фонарей, я уже была промокшая и продрогшая насквозь, а рука, которая держала чемодан, словно примерзла к ручке.

Мы вышли на небольшую узкую дорогу, по которой, видимо, редко ездили машины. Тут была отчетливая колея, но она была хорошо присыпана снегом. Я подняла взгляд: впереди была старая промышленная зона — в некоторых домах были выбиты окна, но все рассмотреть я не могла, потому что света здесь было мало.

— Мы будем ждать здесь? — поинтересовалась я, следуя за Матиасом, который решительно направился к одному из домов, перед которым была просторная площадка, поросшая кое-где сухими кустарниками. Кое-как разжав руку на ручке чемодана я размяла пальцы и подошла поближе к Яагеру, осматриваясь. Это место отлично подходило для того, чтобы уехать, никем не замеченными. — Твой друг еще не приехал?

Матиас внезапно развернулся ко мне.

Я подняла взгляд на его лицо, с которого словно соскользнула завеса равнодушия. Я впервые увидела тронувшую его губы тень усмешки, которая была не веселой, не торжествующей, а словно сорвавшейся случайно и даже немного болезненной.

Яагер сделал шаг ко мне, и притянул за шею к себе. Я открыла пораженно рот, но слова не успели вылететь из него, как в мой живот внезапно врезался кулак, выбив из легких все дыхание и заставляя меня обмякнуть в объятиях Матиаса. Невыносимая, раздирающая боль пронеслась по телу, подобно кислоте пожирая меня, выдрав из груди хриплый стон и судорожный вдох. Глаза начало неприятно покалывать и ладони задрожали, от того апокалипсиса, который сейчас разрывал меня изнутри.

Оказалось, что раньше я и не знала, что такое боль. Мне ее в этот момент показал Яагер. Дал почувствовать каково это — желать сдохнуть, лишь бы все это прекратилось.

Но он не отпустил меня, не позволив упасть. Я почувствовала, как он наклонился к моей голове и страх полоснул меня когтями, стоило мне ощутить его дыхание на волосах.

— Мелкая ты крыса, Коен. — тихо произнес он, впервые называя моего брата не ушлепком, а по имени.

Я попыталась произнести “что ты делаешь?!” но из легких вырвался только хрип. Яагер сжал меня еще сильнее, едва ли не ломая, и я услышала, как в его голосе, в его дыхании, словно темный дымок, проскользнули нотки ледяной ярости:

— Надо было от тебя избавиться еще много лет назад.

Он резко отпустил меня, и я свалилась вниз. Страх сковал меня сильнее, чем холод на улице, когда вздернув за шкирку, Матиас повел меня к входу в темное здание. Дыхание, наконец, вернулось и я закричала, хотя голос охрип и сел от волнения:

— Матиас, ты что делаешь?!