– И все же это немного успокаивает: знать, что в любом случае есть к кому воззвать…

– Подумайте об этом, Анна. В течение всех десятков тысяч лет существования человечества оно поклонялось своим богам, каждое следующее поколение заменяло богов предыдущего поколения другими – более его устраивающими, и все эти боги, каждый в свою очередь, говорили: «Да не будет у тебя иного бога, кроме меня» – или то же самое другими словами. Но почему обязательно один должен быть лучше другого? Или один лучше, чем несколько? По моему мнению, каждый бог является проявлением единого в том виде, какой наиболее соответствует каждой конкретной эпохе; для нашей эпохи и нашей культуры это был Иисус – человеколюбец, целитель, идеалист, но мы-то сами за последние две тысячи лет – что в Европе, что на Ближнем Востоке – вели себя отнюдь не как человеколюбцы и идеалисты. Поэтому некоторые из нас подогнали Иисуса под нынешние мерки, некоторые обратились к прежним воплощениям бога прошлых времен, а кто-то принял для себя богов иных стран и народов.

– Думаю, вы правы. Пожалуй, фундаменталистам действительно не понравились бы ваши взгляды. – Анна задумчиво покачала головой. – Однако факт остается фактом: мы совершили возлияния вином – правда, очень скромное – в честь богов двухтысячелетней давности в надежде, что они защитят нас от древнего джинна, и они – возможно, вполне, справедливо – никак не отреагировали на это. Так что же мне теперь делать?

Серина встала.

– Правда. Давайте вернемся к практической стороне дела. В вашей каюте находится нечто, и вы хотите, чтобы я посмотрела на это. Пойдемте прямо сейчас.

Однако в каюте не оказалось ничего – ни странного вещества, ни запаха.

Осмотр каюты и крошечной ванной не занял много времени. Тщательно проверив каждый уголок, женщины сели. Анна – на кровать, Серина – на маленький табурет, вытащенный из-под туалетного столика.

– Наверное, вы думаете, что все это – плод моего воображения?

– Нет, Анна. Я верю вам.

– Но ведь запах исчез.

– И все-таки я верю вам, – улыбнулась Серина.

– И кто-то взял флакончик… – Анна покачала головой, – знаете, как это ни странно, я почти что испытываю облегчение.

– Что-то вы говорите без особой уверенности.

– Он был у меня так долго, я хранила его, берегла…

– А-а.

– И я не уверена, что призрак или привидение – даже коварное египетское привидение – способны взять что-то и унести.

– Но зачем бы кому-то другому красть его?

– Это же античная вещь.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга, потом Серина покачала головой.

– Нет. Только не Энди. Этого не может быть. Да и зачем? Ведь он считает ваш флакончик подделкой. Кто еще знает о нем?

– Больше никто? – пожала плечами Анна.

Видел ли Тоби флакончик у нее в сумке? Она нахмурилась. Но даже если и видел, то наверняка не взял бы его. Серина наблюдала за выражением ее лица.

– Вы кого-то подозреваете?

– Нет. Никто на пароходе не взял бы его. Вот дневник – тот представляет большую ценность, и, наверное, кто-нибудь мог бы соблазниться. И Энди, и Тоби – оба предостерегали меня насчет этого, но флакончик – флакончик не взял бы никто.

Некоторое время обе женщины сидели молча. Вдруг откуда-то из недр парохода донеслись звуки гонга. Серина ложала плечами:

– Пора идти ужинать.

– Мы будем говорить что-нибудь? Будем спрашивать, не видел ли его кто?

Серина, поморщившись, покачала головой.

– Я бы не стала. Вы пока еще никого не обвиняете, а может, и вообще не придется никого обвинять, я уверена, что команда вполне надежна и все пассажиры тоже. Нет. На вашем месте я бы пока помалкивала.

Анна последовала совету. Ужин прошел оживленно, и ей без труда удавалось отмалчиваться, слушая болтовню остальных. Всего раз или два она вставляла свои замечания, но большего в общем-то и не требовалось. Утомленные утренней экскурсией в Ком-Омбо, перегруженные впечатления ми, все находились в добродушном настроении, и то у одного, то у другого туриста начинали слипаться глаза.

Омар заготовил для участников круиза очередной фильм, так что мало-помалу все перебрались в салон, где, удобно расположившись, попивали коктейли или кофе.

В конце концов в столовой осталась одна Анна. Вставая из-за стола, Бен наклонился к ней:

– Пойдемте с нами, Анна, дорогая моя.

Анна покачала головой.

– Честно говоря, я немножко устала.

– Ладно. – Улыбнувшись, он подошел к выходу вслед за Энди и Чарли. Выходя, Чарли через плечо бросила на Анну торжествующий взгляд.

Али и Ибрагим начали убирать со столов, а Анна все продолжала сидеть. Наконец Ибрагим, унеся последние тарелки и сметя крошки со скатерти, обратился к ней:

– Вы, кажется, загрустили, мадемуазель? Хотите пива, чтобы взбодриться? Или кофе – прямо здесь? Я принесу. – Его лицо с мягкими чертами от улыбки собралось в складки, а подняв голову, Анна заметила, что его темно-карие глаз очень добрые.

– Спасибо, Ибрагим, с удовольствием. Пожалуйста, принесите мне кофе.

– Но не египетского. – Его лицо снова собралось в тысячу морщинок. На пароходе уже стало притчей во языцех тот неоспоримый факт, что египетский кофе слишком крепок для изнеженных англичан.

– Конечно нет, а то я не смогу уснуть целый месяц. Слабый английский кофе с молоком, Ибрагим, пожалуйста.

Али, закончив уборку, удовлетворенно осмотрел помещение, чтобы убедиться, что все в порядке, и выключил свет, оставив его только над столом Анны.

– Простите, я доставляю вам столько хлопот… – Она сказала это, обращаясь к Али, но он уже исчез в направлении кухни, за которой находились каюты членов команды. Ответил Ибрагим, подошедший с чашкой кофе:

– Никаких хлопот. Я рад услужить вам, мадемуазель. Сидите столько, сколько вам будет угодно, прошу вас, – с поклоном закончил он. На миг на его лице отразилось колебание, он помедлил, словно желая сказать еще что-то, но потом повернулся и ушел.

Сидя в одиночестве в пустой столовой, Анна испытывала странное ощущение. Все помещение было погружено в темноту, если не считать круга света на столе. На стойке поблескивали полированными боками кофейник и контейнеры для еды, уже вымытые и готовые к завтрашнему завтраку. Было тихо, если не считать равномерного, как биение сердца, стука двигателя и плеска отгребаемой колесами воды. «Белая цапля» неторопливо плыла вверх по течению.

Анна задумчиво прихлебывала кофе из своей чашки. Ею владели противоречивые чувства: одна половина ее рвалась в каюту, чтобы почитать дневник и пораньше лечь спать, в то время как другая, если сказать честно, немного нервничала.

Уже допив кофе, Анна еще долго сидела за столом, облокотившись на него и уперев подбородок в сплетенные пальцы обеих рук. Глядя в пространство, она уже почти задремывала с открытыми глазами, поэтому не услышала тихого скрипа открывающейся двери.