Мы пробыли на кладбище почти до одиннадцати412. Наконец, я сказал жене: «Очень жаль, но завтра мне предстоит быть на этих похоронах. Поехали домой». Мы проехали двадцать или тридцать футов, и тут я вижу, что Джо тоже уезжает. Мы вернулись. «Тютелька в тютельку», – сказал я. Еще пару минут, и нас бы уже не было. Пэт отвела нас в зал прощания, и моя жена расплакалась. Я видел ужасную, ужасную фотографию, сделанную у коронера. На том снимке Мэрилин была просто неузнаваема. Жена говорит мне: «Посмотри, какие у нее большие глаза!» Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь говорил нечто подобное о Монро, но она была абсолютно права…

В своей книге Ли Винер говорит о нас, как о сотрудниках Вествудского кладбища413. В тот день мы работали там, и да, полагаю, нас действительно можно было так назвать. В Лос-Анджелесе было более ста похоронных бюро, которые пользовались нашими услугами. В Вествуде и в «Pierce-Hamrock», например, не было ни своего катафалка, ни лимузина. Откровенно говоря, ничего необычного. Многие почему-то удивляются. Все их услуги, по сути, оказывали мы – мы предоставляли и сотрудников, и автомобили. В любой день я мог зайти в офис, посмотреть, что запланировано на следующий день, и отправиться на любые похороны, по своему желанию».

Относительно патологоанатома, который проводил вскрытие, Аллан Эбботт заявил следующее: «Впервые я увидел [патологоанатома Томаса] Ногучи уже после похорон Мэрилин414. О нем только и говорили. Кстати, было у него интересное прозвище – «Нож»… Ногучи был трудолюбивый дурак415. За день он мог набальзамировать от шести до десяти трупов. Бальзамировкой тела Мэрилин Монро занимался Чарльз Максвелл. Уайти Снайдер отвечал за одежду. Как-то раз он обмолвился, что немного «подправил» ей груди, чтобы сделать их более заостренными. Это неправда. Идея принадлежала миссис Мэри Хэмрок. Она и братья Пирс – Кларенс и Джеймс – открыли совместную контору в центре города, на бульваре Венис – «Pierce-Hamrock». Что касается нашей компании – «Abbott & Hast», – то мы предоставляли похоронные автомобили, лимузины и катафалки…416

Узнав, что Мэрилин будет похоронена в Вествуде, люди захотели увидеть все своими глазами…417 Когда я приехал на кладбище, там собралось человек сто418. Большинство из них я знал – например, [светскую обозревательницу] Гедду Хоппер. На церемонию съехалось множество фотографов и куча народу.

Как я слышал, через десять минут после моего приезда фотографы предлагали уже 30 000 долларов за снимок мертвой Мэрилин. Я сам видел, как они подходили и дергали двери. В то время бальзамирование проводили в отдельном здании. Каким-то образом эти типы прознали, где лежит тело, и по очереди тыкались то в двери, то в окна.

Меня встретила жена менеджера. «Где Гай Хоккет?» – спрашиваю я. «Он у коронера, забирает документы на Мэрилин», – отвечает она. «Неужели? На кладбище назревают большие проблемы. Нам нужна охрана!» – «Это не входит в мои полномочия!» Одним словом, она звонит Кларенсу, и он говорит ей: «Делай все, что велит Аллан». «У вас есть телефонный справочник?» – спрашиваю я. Она дает мне справочник, я звоню в компанию «Pinkerton Security Services» и говорю: «Мне срочно нужно шесть охранников на кладбище в Вествуд-Виллидж». «Вооруженных?» – «Разумеется».

Бальзамировщик и охранники Пинкертона прибыли почти одновременно. Мы вошли к Мэрилин и сдернули с нее простыню. Я поверить не мог, что это она. Она была в ужасном состоянии. Все лицо покрылось багровыми пятнами – следствие посмертного цианоза. Когда человек умирает, кровь под действием силы тяжести скапливается в самых низких участках тела.

В глаза бросалась и распухшая шея. «Эту опухоль нужно убрать», – сказал бальзамировщик. Мы перевернули ее на бок… Шея отвратительно раздулась – судя по всему, тут постарался Ногучи419. В шее человека есть так называемые гиалиновые хрящи. Они не очень крепкие. У большинства людей, которых задушили, гиалиновые хрящи сломаны. По характеру перелома можно понять, какова была фактическая причина смерти – удушение руками или с помощью ремня, шланга или даже куска нейлона…

Конечно, у коронера тело уже забальзамировали, так что она была твердой, как кирпич420. Бальзамировщик сделал надрез с задней стороны шеи, удалил порядка трех квадратных дюймов кожи, стянул края дыры и сшил их. Опухоль исчезла, и шея сделалась нормального размера. Перед тем как сделать разрез, он срезал немного волос с затылка, чтобы они не мешались.

Позвонили из основного офиса. «Только что привезли одежду и все остальное», – говорит миссис Хоккетт. «Хорошо, я сейчас заберу», – отвечаю я, иду в офис и начинаю разбирать вещи. «А где трусы?» «Она никогда их не носила, поэтому их и не принесли». Нам положили бюстгальтер, несколько крошечных накладок на грудь и зеленое платье от Эмилио Пуччи из Флоренции…

Мы только что закончили одевать Мэрилин421. Бальзамировщика Чарльза Максвелла я знал под именем Френчи – он говорил с ярким французским акцентом. «Смотри, принесли накладки, но они такие маленькие, что от них никакого толку, – сказал он. – Давай запихнем их в лифчик». Пока мы прибирались и готовились к приходу парикмахера и гримера, явилась миссис Хэмрок. Она долго стояла рядом с телом и молча смотрела на него. «Не пойдет, – наконец заявила она. – Это не Мэрилин. Она же плоская, как блин!»

Мало того что при вскрытии делают Y-образный разрез, так еще разрезают все ребра, чтобы добраться до внутренних органов. В результате грудь становится впалой. Услышав о накладках, миссис Хэмрок подошла к столу, оттянула ворот платья, засунула туда руку и, выдернув накладки, швырнула их в мусорную корзину. Вместо них она набила бюстгальтер ватой. Стало лучше. Миссис Хэмрок отступила на шаг назад, посмотрела и сказала: «Вот это похоже на Мэрилин Монро». И ушла…

Я все время думал о тех накладках в мусорном баке422. Черт возьми, да моя жена была бы счастлива их получить! В то время мне было чуть больше двадцати, но идея достать их из мусорки меня, откровенно говоря, немного смущала. В общем, бальзамировщик пошел мыть руки. Я встал у мусорной корзины и не сводил с него глаз. Он не должен был ничего заметить. Улучив момент, я протянул руку, нащупал накладки, зажал их в кулаке и не глядя положил в карман…

Этими накладками я обязан миссис Хэмрок – не приди она, у меня бы их не было423. Для чего они нужны, я разобрался уже после того, как пришли Уайти и Сидни. Вряд ли Сидни имел более или менее четкое представление, что с ними делать, зато Уайти сказал: «О, да, Мэрилин пользовалась ими несколько лет. Она надевала бюстгальтер, свитер и запихивала их внутрь. Как это зачем? Когда смотришь на нее в свитере, видишь очертания сосков». Дескать, пусть думают, что она не носит бюстгальтер. Ей нравилось провоцировать и соблазнять. Сам бы я никогда не додумался, зачем они нужны. Они были около четырех дюймов в диаметре! Оказывается, эти штуки нужны вовсе не для того, чтобы делать грудь больше – тут уж Мэрилин было не на что жаловаться. Они просто подчеркивали ее под одеждой…

Выйдя на улицу, я вытащил эти накладки из кармана… накладки и прядь волос, которая к ним случайно прицепилась. Между прочим, из волос можно выделить ДНК. На самом деле волосы у нее были довольно короткие. Очевидно, она не красила их уже месяц или около того, потому что корни оказались темные. Это был грязный блонд…»424.