— А по вкусу тебе пришлось бы командовать этим подразделением, а, Латаная Шкура?

— Это и есть то место командира, о котором ты поминала? — едва слышно прошептал Маска. Фортуната вытерла лапы полотенцем.

— Ну да. Я наблюдаю за тобой. Ты мне по сердцу пришелся. Слушай внимательно да служи мне верно: мы оба сделаемся богатыми, если будем вести игру тонко!

За мгновение до того, как противники должны были сойтись в схватке, из тростника раздался громкий окрик:

— Уууууууу убиррррайтесь вон отсюда!

Небольшая свирепая землеройка, вооруженная тяжелой дубиной из граба, с воплем набросилась на змею с ящерицей и принялась избивать их.

— Что я вам говорил, гады вы грязные! — кричала землеройка. — Убирррайтесь с моего берега! Вот тебе! И вот еще, еще!

Змея и ящерица, избитые, были сброшены в ручей. Разъяренная землеройка изо всех сил ударила дубиной по хвосту Секущей Чешуи. Хвост так и отлетел прочь. В воде вокруг Смертного Извива расплывалась грязь — под темными синяками скрывался самый обычный уж!

Землеройка обернулась к Мартину и его друзьям, указывая лапой на злополучную парочку, бултыхавшуюся в воде:

— Смотрите, уж и тритон. Вот вредины! Я их предупреждал, чтоб не смели угрожать честным путникам!

Змея и тритон уплывали по течению, изрыгая страшные проклятия, — ведь теперь уже никто не мог ударить их дубиной:

— Погоди, мы еще рассчитаемся, мы еще встретимся!

Камень, метко пущенный из пращи Гонфа, отскочил от головы ужа. Еще один, брошенный Мартином, больно ударил ящерицу по остатку хвоста.

Землеройка одобрительно закивала:

— Метко стреляете. Мое оружие — дубина. За добавкой они сюда уже не вернутся.

Мартин улыбнулся. Ему нравилась эта энергичная землеройка.

— Благодарю, благодарю, — сердечно произнес он. — Я Мартин Воитель. Вот это — Гонф Вор, а это Динни, наш приятель крот. Как видишь, мы — путники. Мы ищем Саламандастрон.

Землеройка вскинула дубину на плечо:

— А меня зовут Лог-а-Лог Большая Дубина. Я — паромщик. Меня надо было покричать, вот так…

Лог-а-Лог приложил ко рту лапы рупором и затрубил низким басом, эхом отозвавшимся в горах:

— Лог-а-Лог-а-Лог-а-Лог! Гонф спрятал свою пращу.

— Если бы мы знали, мы бы так и сделали, товарищ. А живешь ты где-нибудь поблизости?

Лог-а-Лог раздвинул тростник, за которым оказалась нора, вырытая в обрывистом берегу.

— Ну да. Я живу один. Вы, наверное, голодны, как все путешественники. Заходите, поболтаем.

В норе было не слишком опрятно. По стенам висели рыболовные сети, в углу горел огонь, вокруг большой, искусно сделанной лодки, которая занимала почти все пространство, валялись разнообразные инструменты. У огня сидел старый черный жук-плавунец.

Путники кое-как расселись, и Лог-а-Лог подал им по миске супа из рачков, от которого поднимался аппетитный пар, с хлебом из стрелолиста и с молодой редиской. Потом он тоже сел и стал поглаживать плавунца по спине.

— Я этого приятеля зову Жукоплюхом. Он живет тут поблизости и все время приходит, чтобы я его покормил, совсем как домашний зверь. А это моя лодка. Она уже почти готова. Скоро я попробую ее на плаву.

Мартин потрогал гладкий корпус лодки:

— Мастерская работа, Лог-а-Лог. Ты, стало быть, умеешь делать лодки?

Лог-а-Лог взял в лапы рубанок и слегка поправил нос лодки.

— И корабли, приятель, и корабли. Хоть я и паромщик, как и весь мой род, но раньше-то ведь мы жили вместе со всем нашим племенем на берегу Мшистой Реки — далеко отсюда, на севере. Однажды, несколько лет тому назад, на нас напали корабельные крысы, которые плыли вверх по реке. Многих из нас они захватили в плен и заставили грести на их галере. Кое-кто так и умер там, но мне удалось бежать. Однажды ночью я освободился от цепей и прыгнул за борт. Это было как раз к югу от Саламандастрона. Мне удалось доплыть до берега. Видите горы? Так вот, я не смог перебраться через них, и мне пришлось идти в обход. М-да, на это ушел почти целый год, должен вам сказать. Но в конце концов я все-таки добрался сюда — и назвал этот ручей Великим Южным Потоком. Когда-нибудь я вернусь в свою деревню — туда, где берег и равнина соприкасаются с лесом, растущим вокруг Мшистой Реки.

Мартин отставил свою миску.

— Значит, ты видел Саламандастрон?

— Ну да, я несколько раз мимо проплывал, когда греб на галере, — ответил Лог-а-Лог. — Это большая гора, из которой по ночам вырывается огонь. Впрочем, корабельные крысы не любят к ней приближаться.

Мартин кивнул:

— Да, о корабельных крысах я кое-что слышал. Мой отец отправился на север, чтобы сразиться с ними. С тех пор о нем ни слуху ни духу. Лог-а-Лог, ты знаешь дорогу в Саламандастрон?

Тот вытянул вперед лапу с поварешкой:

— Надо перебраться через горы и идти прямо на запад.

Динни поглаживал Жукоплюха.

— Хррш, а по воде можно туда попасть?

Лог-а-Лог, сжав губы, зашагал по норе. Друзья молча следили за ним. Наконец он остановился рядом с Динни и жуком. Взяв каравай хлеба и кусок вареной рыбы, он положил их на спину Жукоплюха так, чтобы они не свалились по дороге. Затем Лог-а-Лог ласково потрепал своего любимца.

— Иди, Жукоплюх, — сказал он. — Возвращайся к хозяйке и малышам.

Жук послушно засеменил прочь. Лог-а-Лог повернулся к Мартину и его друзьям:

— Ладно. Грузите припасы в лодку. Я подготовлю мачту и парус.

Гонф встал со своего места:

— Но как же, товарищ? Что это мы такое затеваем? Лог-а-Лог проворчал, с трудом вытаскивая тяжелое мачтовое бревно из задней части норы:

— Посмотрим, не пронесет ли нас течение под горой. Это самый быстрый путь к Саламандастрону. В одиночку я бы не решился, но раз уж команда подобралась…

В столовую Барсучьего Дома приковылял Командор. Со вздохом облегчения он сел и принялся потирать хвост и лапы. Фортуната и Маска убирали со стола посуду после полдника. Хитрая лисица кивнула Командору в знак приветствия и подмигнула своему помощнику. На морде Маски отразилось легкое замешательство, но Фортуната многозначительно подмигнула еще раз и, семеня лапами, подошла к выдре.

— Что болит? — участливо спросила она. — Старые раны?

Командор покачал головой:

— Нет, не раны Просто у меня иногда лапы и хвост болят. Стоит мне выйти из воды, как у меня кости ломить начинает. И даже если я просто попаду под ливень. Ой-ой-ой, больно-то как, товарищи! Фортуната присела перед Командором: