Мог ли я ожидать, что эта знаменитая Ольга будет причиною поспешного моего отъезда из Одессы? Разговаривая с Паленом, раз заметил я ему, что ничего не нахожу в ней особенно привлекательного. “Это оттого, — сказал он с жаром, — что она не удостаивает вас своего внимания: займись она вами полчаса — и вы бы были у ног её”. Мне бы следовало замолчать, а я спросил: “Да полно, вы не влюблены в неё, граф?” — “Оно, может быть, и так, — отвечал он, — но только слишком нескромно спрашивать меня о том”. Он повернулся ко мне спиной и вдруг охладел ко мне. В целой Одессе я один не знал о его слабости; ибо никто мне о том не говорил, и я их вместе не видел. Это было в первой половине генваря».

В феврале 1825 года в Одессе появляется польский поэт Адам Мицкевич, сын Барбары Одаевской. Он сразу же безоговорочно влюбляется в Каролину Собаньскую. В стихах Мицкевич именует Каролину «ветреной красавицей с жемчужными зубками меж кораллов». Исследователь творчества Мицкевича пишет: «В его (Мицкевича. — В.Ш.) чувстве к ней (Каролине. — В.Ш.) ощущается то же любовное опьянение, судорожное и мучительное, о котором говорил Пушкин. Польский поэт скрывал имя Каролины под вымышленными инициалами DD и посвящал ей страстные и меланхолические элегии: “О, если б ты лишь день в душе моей была».

Мицкевич воспел Каролину в целом ряде стихотворений, отразивших всю гамму его чувств к ней. Здесь мы видим и робкую влюбленность (сонет «С собой говорю я, с другими немею»), и бурную страсть, и глубокую, отравленную сомнением любовь (элегия к Д.Д. «О, если б ты лишь день в душе моей была»), и беспечность («Когда в час весёлый откроешь ты губки», «Сонеты к Д. Д.», «Визиты. К делателям визитов»), и наконец, разочарование, презрение (сонет «Прощание». К Д. Д.).

Когда же Иван Осипович и Королина решают отправиться в своё именье в Ореанду, с ними напросился и Адам Мицкевич. Вместе с ними поехали брат Каролины Генрик Ржевусский и секретный сотрудник и личный друг де Витта А. К. Бошняк, которого представили Мицкевичу как натуралиста-любителя.

Александр Карлович Бошняк был исключительно талантливым человеком и настоящим патриотом России. Увы, имя его оболгано историками декабристского движения. В юности Бошняк числился в лейб-гвардии Конном полку одновременно с де Виттом и был с ним в дружеских отношениях. Однако затем он почему-то отказался от военной карьеры и поступил в Московский университет, затем служил в коллегии иностранных дел и в Московском архиве. В 1812 году состоял в Вятском ополчении, участвовал в боях. Затем перешёл в министерство внутренних дел, трудился в главном управлении мануфактур, являлся предводителем дворянства в Костромской губернии. С 1820 года Бошняк жил в Херсонской губернии, где состоял чиновником для особых поручений при де Витте. Имел классный чин коллежского советника, серьёзно увлекался литературой и ботаникой. Во время поездки Бошняк должен был приглядеться к Мицкевичу, узнать его политические взгляды и оценить степень его враждебности к России. Брат Собаньской Генрик Ржевусский, нашумевший когда-то польский романист, был на восемь лет старше Адама Мицкевича, с которым пребывал в дружбе, несмотря на разницу в положении: Ржевусский — богатый аристократ, а Мицкевич — провинциальный учитель. Польские историки считают, что Мицкевич оказал большое влияние на становлении Генрика как писателя. В то же время польский историк Анджей Слиш считал, что баллада Мицкевича «Слежка», в пушкинском переводе «Воевода», написана по сюжету, подаренному ему Ржевусским.

Днем Мицкевич вместе с Генриком бродили в горах. Каролина совершала недальние прогулки верхом на лошади. Де Витт и Бошняк занимались хозяйственными делами в ещё строящемся поместье. Вечером все вместе ужинали.

Биографы Мицкевича связывают все знаменитые крымские сонеты с именем Собаньской, особенно неоконченный сонет «Ястреб»:

В Крыму Мицкевич навестил польского поэта Густава Олизара, который жил здесь отшельником. Олизар был влюблен в Марию Раевскую. Он и Пушкин в своё время были соперниками за её внимание. Когда Раевская отвергла Олизара, он поселился у подножия Аю-Дага. Один из биографов Мицкевича пишет: «Спустя некоторое время, за обедом у генерала Витта Мицкевич увидел натуралиста Бошняка в полковничьем мундире. Но Мицкевич, вероятно, ничего особенного не заметил или не хотел заметить, и даже посвятил своим милым спутникам сборник “Крымских сонетов”. Мицкевич ревновал Каролину, как мальчик. А когда она с легкостью изменила ему, поэтически проклял:

Утешением польского поэта могли стать другие Каролины, на которых ему больше везло. На протяжении всей своей жизни он любил трёх Каролин».

На самом деле вряд ли Бошняк мог заявиться на обед в полковничьем мундире, так как давно уже не служил в армии и никогда не был полковником (в это время он — коллежский советник), к тому же мундир у чиновников был совершенно иной, чем у офицеров. Трудно предположить, что Мицкевич мог «ревновать Каролину, как мальчик». К кому он её ревновал? К её фактическому мужу? Это совершенно глупо. К кому-то еще? Но Каролина не давала ни поэту, ни кому-нибудь иному никакой надежды. То что Мицкевич был влюблен, не вызывает сомнений, как не вызывает сомнений и то, что был он влюблен безответно, о чем, собственно, и пишет в своих стихах.

В ноябре 1825 года Мицкевич, так и оставшись для Каролины только милым и интересным собеседником, уехал из Одессы. Польские биографы поэта отмечают, что с Каролиной Адам расстался «с чувством, близким к негодованию, но не раз встречался он потом с нею».

Отдельный разговор — о младшем брате Собаньской Адаме Ржевусском. Свое образование он получил в Вене, где окончил курс в инженерной академии. Вернувшись в Россию в 1821 году, он, по настоянию де Витта, поступил юнкером в 1-й Украинский уланский полк, входивший в состав корпуса генерала. При этом, однако, большую часть времени он исполнял должность адъютанта у своего покровителя. Де Витт активно занимался карьерой младшего брата своей любимой женщины. На долгие годы Адам Ржевусский становится надежным и верным другом Ивану Осиповичу. 10 ноября того же года Адам был уже произведен в корнеты, а в апреле 1826 года — в поручики, с официальным назначением к командиру 3-го резервного кавалерийского корпуса де Витту. Чтобы обеспечить родственнику более хороший старт в карьере, спустя несколько месяцев генерал переводит своего адъютанта в лейб-гвардии Уланский полк, хотя тот по-прежнему фактически оставался его адъютантом.

Наши отечественные историки, как и многие современники Каролины, откровенно её не любят. В чем же провинилась Каролина Собаньская перед историками?