– Я…

– Шшш…

Он лежал, тесно прижавшись к ней, и слушал, как бьется ее сердце. Ричард чувствовал себя в эту минуту ребенком, нагим, беззащитным и доверчивым.

– Ты можешь брать у меня все, что захочешь, – прошептал он, наконец. – Все, что тебе нужно.

– Мне нужен только ты, – тихо ответила Флер. Ее пальцы запутались у него в волосах. – А ты у меня есть, правда?

Через несколько дней Флер получила по почте бандероль; внутри лежала блестящая золотая карточка «Америкэн экспресс».

– Круто! – воскликнул Энтони (Флер открыла бандероль за завтраком). – Золотая карта! Пап, а почему мне такую нельзя? В школе у некоторых ребят есть.

– Значит, родители у них не только богатые, но еще и глупые, – усмехнулся Ричард. – Так, где ручка? Подпиши сразу же. Нехорошо, если карта попадет в чужие руки.

– Я буду очень осторожна, – улыбнулась Флер. – Спасибо тебе, Ричард. Теперь я смогу найти для Зары что-нибудь этакое!

– Для Зары? – встрепенулся Энтони.

Ричард объяснил:

– На этой неделе у Зары день рождения.

– День рождения? – повторил Энтони.

– В среду, правильно, Флер?

– Да, – кивнула она, расчеркиваясь на кредитке. – После завтрака съезжу в Гилдфорд.

– Как вы думаете, ей будет приятно, если я испеку торт? – спросила Джиллиан.

– Конечно! – тепло улыбнулась Флер.

Энтони спросил:

– Сколько ей исполнится?

– Четырнадцать, – с маленькой запинкой ответила Флер.

– А-а, понятно. – Энтони нахмурился. – Я по чему-то думал, что ей четырнадцать будет еще не скоро.

– Уже скрывает свой возраст! – рассмеялась Флер. – Энтони, можешь гордиться!

Энтони слегка покраснел и уткнулся взглядом в тарелку.

– А что… – Джиллиан замялась, покосилась на Ричарда и все-таки продолжила: – Что, Зарин отец… не захочет ее навестить? – Джиллиан вспыхнула. – Извините, наверное, не стоило об этом говорить. Просто я подумала, раз у девочки день рождения…

– Джиллиан, вы очень добры. – Флер отпила кофе. – К сожалению, отец Зары умер.

– Умер? – вскинулся Энтони. – А я думал, он живет в Америке. Зара…

Флер печально покачала головой.

– Зара так и не смогла примириться со смертью отца. Для нее он все еще жив. Бедняжка постоянно фантазирует. Сейчас вот придумала, будто бы он в Америке. – Флер сделала еще глоток и вздохнула. – Специалисты говорят, лучше с ней не спорить.

– Но…

– Я сама виновата, – продолжила Флер. – Нужно было больше разговаривать с ней об этом, но мне тоже было тяжело…

Она замолчала, глядя на Энтони огромными глазами, полными сочувствия. Ричард взял ее за руку.

– А я и не знал, – прошептал Энтони. – Я думал…

– Она идет… – перебила Джиллиан. – Привет, Зара! Мы как раз говорили про твой день рождения.

– Мой день рождения, – эхом откликнулась Зара, застывая в дверях.

Она обвела комнату внимательным взглядом и остановилась на золотой карте, которая сверкала на столе среди рваных оберток. Зара посмотрела на Флер, потом опять на карточку.

– Ага, точно. Мой день рождения.

– Хотим устроить тебе в среду настоящий праздник, дорогая, – сказала Флер. – С тортом, и свечами, и…

Она сделала неопределенный жест.

– С хлопушками, – безжизненно произнесла Зара.

– Хлопушки! Отличная идея!

– Угу.

– Значит, решено, – объявил Ричард и встал из-за стола. – А сейчас мне нужно позвонить.

Джиллиан обратилась к Флер:

– Если вам нужно в Гилдфорд, я могу подвезти. Заодно и сама пройдусь по магазинам.

– Чудесно! – сказала Флер.

– А вы что будете делать, молодежь? – спросил Ричард.

– Не знаю, – промямлил Энтони.

Зара пожала плечами, глядя в сторону.

– Ладно, – благодушно промолвил Ричард. – Думаю, вы найдете чем заняться.

Зара не поднимала глаз от тарелки и старалась не встречаться взглядом с Энтони. В груди жгло от злости и разочарования; Зара боялась расплакаться. Флер добыла золотую карту, а значит, им пора уносить ноги. Как только Флер очистит счет, они отсюда уедут.

Это похоже на игру в мяч – так объясняла когда-то Флер. Дело было года два назад, они сидели в кафе в каком-то аэропорту, ждали самолета.

– Берешь золотую кредитку, снимаешь не много наличных, на следующий день кладешь обратно. Снимаешь еще какую-то сумму, побольше, опять возвращаешь. Мячик отскакивает все выше и выше, пока не стукнет в потолок – тогда ты хватаешь денежки и удираешь!

Флер засмеялась, и Зара вместе с ней.

– А почему нельзя сразу снять, сколько хочется? – спросила она тогда.

– Нельзя, моя дорогая, – слишком подозрительно. Все должно происходить постепенно, ни кто и не заметит.

– А как определить, когда ты дошла до потолка?

– Никак. Надо оценивать заранее. Богат он или беден? Сколько может позволить себе потерять? Сплошная угадайка. Две тысячи? Десять тысяч? Пятьдесят? Кто знает, где предел?

Тогда казалось, что все очень весело замечательная игра. Сейчас Заре было противно. Ее отвлек голос Энтони.

– Купаться пойдешь?

– А?

Зара подняла голову и натолкнулась на взгляд Энтони. Он смотрел на нее с очень странным выражением, как будто умел читать мысли. Можно подумать, он знает, что происходит.

Зару пробрал страх. За долгие годы притворства она ни разу не допустила ошибки. Нельзя расслабляться. Если Энтони станет известна правда, Флер ей никогда не простит. Флер ей не простит, и она не сможет найти своего отца.

– А пошли! – Зара пожала плечами, заставляя себя держаться, как ни в чем не бывало.

– Ладно. – Энтони все еще странно смотрел на нее. – Пойду соберу шмотки.

– Давай.

Она не отрывала взгляда от миски с медово-ореховыми хрустящими колечками, пока Энтони не вышел из кухни.

Трубку взяла секретарша. Она сообщила, что Оливер Стерндейл у себя, но спешит – собирается уехать в отпуск.

– Я ненадолго, – весело ответил Ричард.

Дожидаясь, пока Оливер подойдет к телефону, Ричард оглядывал свой скучный упорядоченный кабинет. Почему он не собрался отделать его заново? Однообразие белых стен не нарушают картины, ковер функционального грифельно-серого оттенка. Ни одного красивого предмета в комнате.