Первым бактериопрепаратом стала антирабическая вакцина (от бешенства) – наши ученые смогли ее воспроизвести (наладить, как сейчас говорят, выпуск «дженерика») после визита на производство вакцины в Париж. Наряду с антирабической, в России организовали выпуск вакцин от скарлатины и стрептококка, оспенного детрита, противодифтерийной сыворотки.

Во время войны остро встала потребность в вакцинах от холеры и брюшного тифа, эпидемии которых косили людей. Российский ученый Лев Александрович Тарасевич, основатель Государственного контрольного института сывороток и вакцин, стал инициатором массовой вакцинации солдат и гражданского населения от опасных инфекций.

Война 1914–1918 годов дала толчок развитию нашего фармпрома: появились новые наименования, расширились объемы выпуска. Был даже создан отдел по улучшению химико-фармацевтической промышленности России. Благодаря его деятельности удалось разработать новые методы синтеза лекарств и создать мастерские по их изготовлению при университетских лабораториях.

Большевики, а точнее Гражданская война, остановили развитие отрасли. Многие специалисты погибли, часть эмигрировала, производства были остановлены. Пришлось возрождать – а зачастую создавать – отрасль заново. Разумеется, уже в рамках новой структуры, 100-летие которой мы и отмечаем в 2019 году!

Интенсивное восстановление и дальнейшее развитие началось с середины 1920-х годов, конечно, уже с учетом требований к лекарственному рынку, которые предъявила Первая мировая война и масштабная разруха в стране. Начавшееся во время войны импортозамещение было продолжено по причине всеобъемлющих санкций и почти десятилетнего непризнания страны на международном уровне.

1920-е годы

Развитию фармакологии после 1917 года способствовало быстрое распространение вирусных и инфекционных заболеваний, отсутствие систематической квалифицированной помощи и развал медицинской отрасли в целом. В 1919 году, когда над страной висела угроза масштабнейших эпидемий, состоялся Всероссийский съезд фармацевтов, где было принято постановление об оказании доступной и быстрой помощи каждому жителю страны. Лекарственные препараты стали выдавать бесплатно по рецепту врача.

После того как власть перешла Советам, за возрождение фармпрома взялись довольно энергично. Развернулась реконструкция старых химико-фармацевтических заводов, потихоньку стали расширять объем производства медикаментов. Одним из первых масштабных химико-фармацевтических производств нового времени в России стал здравствующий и поныне завод «Нижфарм» в Нижнем Новгороде. По декрету Совнаркома от 2 мая 1918 года завод был образован в январе 1919-го из химико-фармацевтической лаборатории, принадлежащей акцизному управлению Наркомфина. Ему был присвоен номер 10; местом его расположения стал казенный винный склад на Напольно-Острож ной улице. В августе к предприятию присоединили филиал нижегородского национализированного завода «Пель и сыновья». К 1937 году структура завода включала уже 16 предприятий, а сам он входил в состав Росфармтреста. С 1997 года предприятие носило название ОАО Нижегородский химико-фармацевтический завод, ныне – АО «Нижфарм» (STADA AG).

В 1920 году в России создается первый Научно-исследовательский химико-фармацевтический институт. Разработки этого научного учреждения легли в основу выпуска важнейших синтетических лекарств в годы довоенных пятилеток. Была проведена огромная работа по оснащению производств современным оборудованием, активно создавались новые предприятия отечественного химфармпрома.

Незадолго до Второй мировой войны под Москвой открывается еще одно серьезное фармпроизводство, которое работает до сих пор, – завод «Акрихин» (ныне АО «Акрихин»). Назвали его по имени препарата от малярии, который сегодня уже никто и не помнит, – акрихина. Конечно же, здесь выпускали и другие сложные синтетические лекарства.

До начала Второй мировой в стране появились такие фармпроизводства, как Завод им. М. В. Ломоносова в Киеве, «Красная Звезда» в Харькове, химико-фармацевтический завод в Хабаровске и др. И это не считая заводов в союзных республиках. Советскому Союзу удалось, как сейчас принято говорить, «слезть с импортной иглы» по выпуску многих жизненно важных препаратов – аспирина, анальгина, плазмоцида, новокаина, кофеина, стрептоцида, сульфазола, люминала и других.

1930-е годы

Новой вехой в развитии отрасли стало открытие в 1931 году Всесоюзного института лекарственных и ароматических растений, основной задачей которого стала разработка новых лекарственных средств на основе растительного сырья и природных веществ.

В 1933 году российским вирусологом, впоследствии академиком АМН СССР Анатолием Смородинцевым впервые был выделен вирус гриппа А. В 1937–1939 годах под его руководством впервые в мире создана живая аттенуированная вакцина против гриппа. В 1938 году он создал противогриппозную сыворотку, которая, как показали эксперименты, обезвреживала вирусы гриппа у подопытных животных. Сначала вирусы гриппа подогревали в лаборатории или добавляли в них формалин, тем самым обезвреживая их, а потом взвесь убитых вирусных тел вводили в кровь мышей два-три раза. Через 10–15 дней животных заражали уже живыми культурами этого же штамма вируса, и в их крови появлялись антитела, которые могли нейтрализовать вирусы и становились устойчивыми к нему. По такому же принципу разработали вакцину для людей – в ответ на введение вакцины также появлялись антитела и иммунитет к заболеванию. Сегодня живые вакцины почти не применяются, поскольку вызывают много побочных эффектов.

В начале 1930-х годов в СССР начались активные исследования бактериофагов – препаратов, которые были разработаны еще в начале XX века, но на время забыты. Основоположником фаготерапии в СССР принято считать грузинского микробиолога Георгия Элиаву, ученика Феликса Д'Эрелля. По инициативе Элиавы в 1930-е годы создан Институт исследования бактериофагов в Тбилиси, который в 1951 году вошел в состав группы Институтов вакцин и сывороток. В СССР фаготерапия получила одобрение и поддержку на самом высоком уровне.

«Ценнейшие потребительские свойства бактериофагов – безопасность и нетоксичность. Это препараты пролонгированного действия: они “работают” до тех пор, пока не уничтожен патоген, а затем выводятся из организма», – говорит Алла Лобастова из Управления науки и инновационного развития ФГУП «НПО “Микроген”». Сейчас бактериофаги рассматривают как возможную замену антибиотиков, так как последние стремительно обретают устойчивость к патогенным микроорганизмам. Многие годы бактериофаги применяются и в военной медицине. Например, в начале 1980-х, во время войны в Афганистане, применение бактериофагов спасло жизнь многим советским солдатам.

В целом в период 1920–1940 годов советской фармпромышленностью освоен выпуск почти всех известных в то время важнейших лекарственных средств.

1940-е годы

Лекарственное производство не останавливалось и в годы Великой Отечественной войны. Правда, оборудование заводов, которые находились на западе страны, пришлось перевезти на Урал и в Западную Сибирь. Это, однако, положило начало интенсивному развитию фармисследованиям и производству в восточных регионах страны, которые сегодня считаются передовыми в фармотрасли. Открылись заводы в Новосибирске, Кемерово, Тюмени, Томске и других городах. Объемы производства пришлось существенно наращивать – фронту требовались медикаменты, и в первую очередь антисептики (стрептоцид, сульфидин) и средства для наркоза (эфир, новокаин). Именно в годы Второй мировой в нашей стране было налажено производство препаратов, которые раньше у нас никогда не производились, – фенамина, фенотиазина, сальсолина, сальсолидина. Был серьезно расширен выпуск и ассортимент сульфаниламидных препаратов, начато производство антибиотиков – пенициллина, грамицидина и др.