* * *

Внезапная идея придала сил. Девушка снова бросилась к проводам. Ведь можно было разогреть как следует помещения вокруг холла, и тем самым затормозить его охлаждение. Вот они, кабели пяти соседних комнат. Двойные: если перерезать нужную часть, температура стен начнет бесконтрольно повышаться. Времени копаться в чертежах не было, и Самина, едва живыми руками, резанула синие половины кабелей.

«Должна же быть в этом мире хоть какая-то логика!»

Несколько болезненных вдохов-выдохов прошли в ожидании, и знакомый голос вынес приговор:

– Нарушение процесса охлаждения. Делаю перерасчет. Абсолютный ноль будет достигнут через тридцать минут.

«Не бог весть, что», – расстроилась она, – «Ожидание смерти куда хуже самой смерти!»

Биолог оглядела холл еще раз. Не мог Бензер ошибиться на все сто, должна быть и доля истины в рассказе приятеля. Может, пароль – не «коллекция», а ее название или суть. Коллекция чего именно? Чего-то из девяти букв, определенно. Надо было шевелиться, чтобы не отморозить ноги, руки и последний ум. Девушка подошла к андроиду, покрытому инеем, и осмотрела его. Ничего особенного на первый взгляд. Нет, постойте-ка, у него совсем уж вызывающий медальон. Да он открывается! Внутри были не фамильные вензеля и не портрет красавицы, а формула. «Строение радикалов глутамина», – узнала Самина. Ей повезло иметь научную степень и оттого кучу мусора в голове. У второго андроида украшения были пусты, но на одном из его ногтей обнаружился рисунок структуры графена. Чересчур узнаваемы были его ячейки. Знаки были нацарапаны тонкой иглой на черном лаке. Если бы не медальон предыдущего робота, она и не догадалась бы так тщательно приглядываться к мелочам.

Поиск на третьем андроиде успехом не увенчался, и девушка оставила его пока. Надо было торопиться. Следующий. Кожа чиста, одежда тоже. Она рассматривала туфли, пряжки и бусины со всех сторон. На подошве левого ботинка грубо вывели расчет первой космической скорости, на каблуке правого – формулу второй. Спасибо брату, курсанту летной академии. Как новые формулы были связаны с предыдущими? Они совершенно не сочетались.

– Может, темой? Астрофизика, биохимия, космология… – шептала она и гнула заиндевелые пальцы, но букв получалось то больше девяти, то меньше. Что у них общего?

Пятый робот пил из бутылки, когда замерз. Самина пригляделась: изнутри виднелась обратная сторона этикетки, где уместилась «таблица синтеза ядер в квазарах». По крайней мере, так гласило название. В области астрофизики девушка понимала столько же, сколько несчастный господин Слоун – в медицине, и не могла разобрать ни единого знака. Температура холла понижалась, а серое вещество плавилось. Из тугого завитка на голове последнего робота она вытащила перечень симптомов острого реактивного психоза, среди которых нашла и свои.

* * *

Двумя этажами ниже Эйден почувствовал неладное. Потолок лабиринта нагревался, а вместе с ним и вода. На очередном повороте его ужалили две медузы, прежде чем он поднял температуру. Через минуту вода стала еще теплее, и пришлось опять подстраиваться, чтобы не обнаружить себя. Когда через пять минут андроид нашел тот выход, который искал, оказалось, что там вода нагревалась сильнее, ведь люк находился на потолке – горячем, словно печка. До такой температуры робот уже не мог себя нагреть. Он нырнул глубже – туда, где все еще было прохладно, чтобы как следует подумать. На люке три мощных затвора. Если сделать три быстрых подхода, можно прорваться. Эйден поплыл вверх, медузы – за ним. Первый затвор стоил ему десятка ударов током, но все же поддался. О втором пока не могло быть и речи. Все тело болело, и Эйден, подрагивая, опустился вниз. Отдохнуть как следует он не смог – жар спускался все ниже, медузы принялись доставать его и на дне. Андроид распластался у самого пола лабиринта, собрал все силы и оттолкнулся для очередной попытки.

И она была просто ужасна. Андроид плыл, загребая уже не столько воду, сколько тварей на своем пути, и каждая норовила ужалить. Мышцы сводило одну за другой, как раз тогда, когда действовать надо было живее. Второй затвор дался куда тяжелее первого, а когда Эйден дрожащими руками взялся за третий, одна или две медузы вдруг ударили в жабры. Те отказали на выдохе, андроид не успел задержать дыхание и рефлекторно пустил в легкие черную воду.

Можно было паниковать на полном серьезе. Грудь и голову обжигали взрывы. Через минуту, максимум две, он должен был потерять сознание и утонуть. Потому что последний затвор оказался весь покрыт ржавчиной.

* * *

Андроиды закончились, а Самина уже еле шевелилась. Области знаний из формул и таблиц на черных телах, были слишком широки. Не давал покоя и острый психоз, что выбивался из стройного ряда естественных наук. Наконец девушка решила, что жестокий коллекционер не заморачивался и собирал факты о вселенной. В последнем слове было девять букв, а в совпадения биолог не верила. Она набрала пароль «ВСЕЛЕННАЯ».

– Пароль неверный. У Вас осталась одна минута.

Нельзя было даже заплакать – еще капля влаги на ресницах, и они смерзнутся навсегда. Она вернулась к третьему андроиду, на котором в первый раз ничего особенного не нашла. У него одного на столе была лампа. Самина надеялась, что та не замерзла, и попыталась ее включить. На участке столешницы, куда упал тусклый свет, проявились фразы на общеимперском. Это были, кажется, исключения из правил спряжения глаголов. Когда-то девушка и сама долго не могла выучить эту ахинею, и перед экзаменом…

Самину осенило!

…и перед экзаменом она спрятала их в колечке с секретом, почти как тот андроид, у которого открывался медальон!

Она отошла к стене и, касаясь ее рукой, обежала весь кабинет. Ни одной записи не было видно с этого ракурса. Все сходилось: помещения для тестирования строились без углов и просматривались куратором с внешней стороны круга. Связь и работа любых гаджетов в нем глушились. И студентам приходилось вручную готовить для себя то, что было теперь паролем!

До выхода Самина добиралась ползком, настолько она изнемогала от холода. Пальцы не слушались, и она согнула их о колено, оставив торчать один, чтобы набрать код. Затем, поддерживая одной рукой другую, напечатала: «ШПАРГАЛКИ». Каждый удар о механическую клавишу отдавал болью до самого локтя.

Сквозь лязганье зубов она расслышала ненавистный голос:

– Пароль верный. Понижение температуры остановлено. Добро пожаловать в центральный архив.

Наполовину бесчувственное, тело Самины вывалилось за порог, в дикий жар соседней комнаты. Это была приемная, а дверь чуть дальше вела к электронному хранилищу. Здесь тоже нельзя было задерживаться, чтобы не умереть от перегрева, и всего через пару минут, когда ноги оттаяли и начали гнуться, девушка поспешила вон из пекла.

Хранилище показалось ей раем. Здесь было не холодно и не жарко, а в самый раз. Все помещение занимали стеллажи, полки и шкафы с фарфоровыми капсулами – керамоцистами, каждая размером с булавочную головку. Внутри капсул находился жидкий сверхнакопитель информации. Как только Самина шагнула к сейфу картотеки, из-за стеллажей выплыла щуплая фигурка робота-архивариуса.