– Девчонка! – Он блокировал ее руку локтем.

– Что меня выдало? – весело прокричала девушка, выворачивая запястье в попытке уколоть соперника сквозь тонкую ткань рубашки.

– Ты дерешься как девчонка, – хрипло сказал Ярвуд, толкая ее в грудь свободной рукой. Удар был мощным, рассчитанным скорее на здоровенного амбала, чем на хрупкую мисс. Белладонна хрипло охнула. Ярвуд навалился на нее всем телом, блокируя левую руку.

Смертоносные когти звякнули о камень, герцог резко ударил кулаком, добивая. Тонкий металл с лязгом надломился, улетел в траву. Ярвуд получил мощный удар в пах коленом и, схватив девушку за волосы, оттащил ее чуть в сторону.

– Ну вот и все, кошечка.

Белладонна так не считала. Она ухватила его руки, потянула вниз, потом резко изогнулась и мощным толчком выбросила вверх правую ногу. Челюсть Ярвуда выдержала удар, от которого зазвенело в ушах. Он бросил девушку на спину. Она зашипела и подсекла его колени. Герцог тяжело упал сверху, придавливая ее к земле, сжимая запястья раскинутых над головой рук.

– Успокойся, ты уже проиграла!

Она не поверила. Извивалась под ним, высвободила одну руку, схватила его за волосы, пытаясь выбраться. Ярвуд с ужасом почувствовал, что ее движения вызывают в его теле недвусмысленный отклик. Он слегка поднялся на руках, всматриваясь в ее разгоряченное погоней и битвой лицо. Она отвернулась, подбородок коснулся воротника десантного комбинезона.

– Смотри! К нам кто-то идет!

Герцог медленно покачал головой:

– Этим меня не проведешь, кошечка.

Он сам не узнал свой хриплый от возбуждения голос. Он перехватил оба запястья одной рукой (тонкие хрупкие запястья), а свободной прикоснулся к ее подбородку, повернул к себе лицо. На скуле наливался безобразный багровый синяк.

– У тебя в воротнике зашита ампула. Это стандартная комплектация. Я не позволю тебе раскусить ее. Не позволю ускользнуть таким образом.

Белладонна часто, поверхностно дышала. Ярвуд остановил взгляд на ее полуоткрытых губах и…

– Застежка сзади, – холодно улыбнулась девушка. – Это тоже входит в стандартную комплектацию. Если ты собираешься овладеть мною прямо здесь и сейчас… Ты же собираешься меня так наказать?

Он не слушал, завороженно следя за движением губ. Как они округлялись, когда она произносила «о», как чуть оттопыривались на шипящих звуках.

– Это согласуется с кодексом блоссомских джентльменов?

Ярвуд не мог больше терпеть. Со стоном он накрыл эти губы своими, проник в ее рот языком. Мысли кончились. Время остановилось. Поцелуй, мучительно-горький, все продолжался и продолжался. На какой-то краткий миг ему показалось, что девушка отвечает на его страсть… на какой-то краткий миг. Потом заломило в висках, сердце зашлось в ритме галопа. Ярвуд понял, что не может пошевелиться.

Белладонна выбралась из-под него, отползла, неуверенно подтягиваясь на руках.

– А это уже лично от меня, дорогой Джон.

Девушка сорвала с пояса флягу, свинтила пробку, тщательно и неторопливо прополоскала рот.

– Это в стандартную комплектацию не входит.

Последнее, что видел Ярвуд перед тем, как окончательно отключиться, – удаляющиеся от него крошечные ножки в стандартных армейских ботинках.

Дозорные обступили Фабиана со всех сторон. Собаки рвались с поводков, не лая, но угрожающе скаля зубы.

– Какие милые животные! – широко улыбнулся барон и развел руки в стороны, демонстрируя отсутствие оружия. – Добрый вечер, господа, или, скорее, доброй ночи. Меня зовут Фабиан, барон Моубрей, и я невероятно счастлив нашей встрече.

Дозорные были молоденькими, еще не обкатанными серьезными передрягами, и собак своих они боялись, кажется, больше, чем опасался их барон.

– Позвольте узнать причину вашего здесь нахождения? – вежливо спросил один из вояк, впрочем, не приближаясь на расстояние удара.

– Я заблудился. – Фабиан лучился дружелюбием, балансирующим на самой грани идиотизма. Именно такого типа он и собирался изобразить – недалекого бонвивана. – У меня было назначено свидание. Моя… дама обожает встречаться в необычных, а часто и опасных местах.

Барон пошевелил в воздухе пальцами правой руки и сально улыбнулся.

– Вы не один?

– Представьте себе, один. – Он добавил нотки разочарования и досады, оглядываясь и убеждаясь, что кусты за его спиной неподвижны. – Моя дама меня… – он задумался, подбирая слово одновременно приличное, но достаточно хлесткое, – прокатила!

Дозорные переглянулись с понимающими улыбками. Уж если такого красавчика «прокатили», их личные неудачи на личном фронте вполне допустимы и даже логичны.

Фабиан понял, что этот раунд остался за ним. Парни видели в нем глуповатого аристократишку, таких не считают опасными, таким несколько свысока сочувствуют.

– Ко всему я заплутал и, видимо, забрел на охраняемую территорию парка ее величества. Комм разрядился, я остался без средств связи. Вину свою признаю, готов понести любое наказание. Но сначала, прошу вас, хотя бы из мужской солидарности, проводите меня куда-нибудь в цивилизацию. Откуда я смогу вызвать транспорт из своего поместья.

– Моубрей-холл находится неподалеку, – дружелюбно ответил один из охранников. – Но если желаете… Наш обход почти закончился, вы сможете вызвать помощь из караулки.

Барон велеречиво поблагодарил.

– Следуйте за нами.

Когда они, вполголоса переговариваясь и подначивая друг друга, двинулись по дорожке парка, кто-то вдруг сказал:

– По инструкции мы должны спустить собак.

Процессия остановилась, караульные переглядывались. Никто из них не спешил высказывать свое мнение. Фабиан же просто похолодел. Его принцесса не сможет отбиться от своры обученных собак. Надо действовать! Уговорить, обаять. Заставить служивых презреть глупую инструкцию.

Он уже открыл рот, чтобы выдать забавную тираду об усталости и своем бедственном положении, но тишину разорвал звук служебного комма.

– Капрал Бенкс! – отрапортовал охранник, ответив на вызов. – Мы будем на месте через две минуты.

– Планы поменялись! Нападение на советника. Квадрат цет-пятнадцать! Бегом марш!

Все побежали. Барон, к своему удивлению, тоже. Ему не улыбалось остаться здесь в одиночестве. К тому же он вспомнил, что его дядюшка тоже советник, и если напали на Ярвуда…

Нет уж. Это зрелище он не мог упустить ни при каких обстоятельствах.

– Милорд! Вы живы, милорд? – Голос мистера Смитта был полон тревоги.

Ярвуд разлепил веки, полюбовался чужими стоптанными ботинками, сглотнул (во рту было гадостно, как после попойки) и хрипло проговорил:

– Если вы, сударь, не умерли от дозы яда, то и я, кажется, жив.