– Что-что? – обалдел он.

– Тезисы, чтобы не утомлять вас. Постарайтесь быстрее ответить на эти вопросы и в письменном виде предоставьте мне ответ…

– Я?! Тебе?!

Наглость девчонки едва не привела его в бешенство, он уперся ладонями в столешницу, собираясь встать и указать ей на выход, грозно прорычав: «Вон! Не сметь мне мешать!» Но она почуяла бурю и выставила перед собой ладони, затрещав:

– Себе ответьте, себе. Глеб не должен сесть в тюрьму, я для этого сделаю все, даже невозможное. А чтобы вы не упирались в улики и по-настоящему разобрались в убийстве, я подстраховалась. Первый экземпляр письма с вопросами оставила у прокурорского секретаря, второй – завизированный секретарем – у меня, а у вас третья копия. Так что не вы, а прокуратура мне обязана дать письменный ответ официально, правда, в течение месяца. Но вы же не заставите столько ждать? Вы же добрый? До свидания.

И – фьють! Упорхнула. Юрий Петрович попыхтел, ругаясь про себя, вслух он не произносил непечатных слов, однако! Боялся, что еще раз увидит девчонку – и произнесет! Причем в алфавитном порядке выдаст весь запас подзаборной лексики. Успокоившись, он схватил лист, развернул его, рыча:

– Интересно, что за вопросы накатала нахалка? Никакого воспитания! Хм!.. «Почему убийца не подкараулил Рудольфа, когда тот был один, чтобы не убивать попутную жертву?» Так… «Откуда убийца знал, что Рудольф с Ией в два ночи (!) придут в гараж?» Ну, детка… ха-ха! Если бы я ответил на этот вопрос, я бы точно сказал, кто убил. Угу, далее… «Почему убийца не пришел раньше или на рассвете, это было бы логичней. Что он там делал в середине ночи? Вам не кажется, что убийце нужны были обе жертвы?»

Крайний вдруг расхохотался в голос: ай да малявка… ай да настырная. Тезисы она накатала!

Вот он, офис. Дверь просто так не открывается – Санька дергала за ручку. Есть кнопка. Прежде чем надавить на нее пальцем, девушка замерла, думая, как сделать, чтобы ее впустили? Кто с ней разговаривать будет, если она заявит, дескать, я от Глеба, убийцы вашего шефа? Санька сказала в динамик, что приехала к Трипольской от ее тети, родной, между прочим. Впустили!

Она ожидала увидеть просторный офис, залитый светом, где снуют стайки офисного планктона, заморенные загадочной менеджерской работой, а в воздухе парят листы бумаги – в ее воображении почему-то абсолютно белые. Но она попала в пустой и темноватый бункер, в котором встретилась одна живая душа, правда, в пребольшом теле.

– Вы ничего не знаете? – трагически спросила Римма Таировна, приложив к выдающейся груди пухлые ладони.

– Нет, а что? – вытянулось лицо у Саньки.

– Сядьте, девушка. Вас как зовут?

– Санька, – представилась та, присев на краешек стула и упредив следующий вопрос, который задают все-все, кроме Михайлова: – То есть Александра… можно просто Саша. Не пугайте меня, что тут случилось?

– А меня зовут Римма Таировна. Дело в том… Ия и наш шеф Рудольф Тимофеевич… их обоих убили. (Санька, конечно, отреагировала как надо: вскрикнула, ладонями рот зажала, глаза вытаращила.) Мне очень жаль… Я тоже не могу в себя прийти… Плачу, плачу… – И, правда, всхлипнула.

– За что их?.. – вымолвила Санька, у которой тоже на глаза навернулись настоящие слезы. – Это из-за Рудольфа? Ия писала, он к ней неровно дышал…

– Да-да, – выдавила Римма Таировна, утирая платком глаза. – У них был трепетный роман. Замечу, что Ия благотворно повлияла на Рудольфа…

Много было сказано о романе, бухгалтерша от души оторвалась, ведь посторонняя девушка, живущая в другом городе, тем более родственница – отличные уши. Саша никому не навредит, время у них не ограничено, за чашкой чаю контакт происходит сам собой, а беда у обеих общая. Римма Таировна, много лет проработавшая у Рудольфа, ощущала его потерю как родственница.

– Он был неуемный в сексуальном плане, а может, назло изменял жене. Иногда казалось, что Олеся у него приложение к дому, машине, причем неодушевленное приложение. А она и не догадывалась. Счастливая. Столько женщин он перебрал… будто искал Ию. Ее он любил, это же заметно, влюбленный человек преображается.

– А муж Ии, он-то как? – осторожно спросила Санька.

Чтобы расположить к себе эту тетку, она подключила к глазам водопроводную трубу и честно хлюпала носом. Откуда слезы взялись? Да как она представила, что будет, если Глеб останется на веки вечные в тюрьме, так и полились слезы ужаса.

– Константин? – задумалась Римма Таировна. – Симпатичный парень, но сердцу не прикажешь. Шеф купил квартиру, Ия ушла от Константина туда. Ой, в нее почти все мужчины были влюблены, два наших управляющих с ума по ней сходили.

– Правда? – оживилась Санька. – А кто?

– Борис и Андрей, ведь у Рудольфа не одно предприятие, один он не справился бы. Ию он кинул в наиболее сложную сферу – железнодорожные перевозки, сделав ее своей правой рукой, так как перевозками он занимался лично, следовательно, она всегда была с ним.

– И что, все трое серьезно в Ию влюблены были?

– Пожалуй. Еще чайку?

– Да, конечно! – Еще бы Санька отказалась, когда сейчас вскрывается тайная сторона жизни. – У вас классный чай, нервы успокаивает.

– А говорят, чай взбадривает, – наливая в Санькину чашку, неуверенно сказала Римма Таировна. Вскоре она вернулась к теме: – Думаю, Андрюше нужна была победа, он болезненно принял отказ. А более серьезно увлекся Ией наш Боря, он просто с ума сходил.

– Современные люди слишком рациональны, чтобы сходить с ума из-за пустяков, – Санька провоцировала ее на контрдоводы и добилась своего:

– Это ты слишком молода, чтобы судить. Я тут насмотрелась на такие страсти, последнее время они просто кипели, прямо скажу, как в жерле вулкана лава.

– Страсти?! – удивилась девушка. – А в чем они выражались? И когда начались? Ну, расскажите, расскажите, а?

– С восьмого сентября у нас пошла черная полоса, когда Рудольф позвонил и сказал, что уезжает в командировку. В какую?! Я же выписываю командировочные, расходные выдаю, билеты заказываю. Командировки не намечалось. Тогда-то и начали выходить реки из берегов…

Обычно офис пустовал, но на восьмое был запланирован отчет, управляющие предприятиями собрались в полном составе. Времени не теряли, у каждого в офисе стоял стол с компьютером, а у себя на предприятиях они имели отдельные кабинеты. Парни подчищали документацию, созванивались с нужными людьми – работа не терпит даже пятиминутного простоя. Рудольф сносно платил за трудовые подвиги, по этой причине у него задерживались надолго и терпели его своенравие.

Хозяин запаздывал, чего за ним не водилось, кто-то вскользь заметил, что нет Ии, притом присутствующие коллеги недвусмысленно скосили глаза на Бориса. Он главный и тайный воздыхатель, однако тайный – понятие относительное. Боря думал, что никто не догадывается о его страданиях. Но как же схожи с ним Ия с Рудольфом, эти тоже так думали… а все знали. Такова жизнь: ничего не утаишь от зоркого ока и наблюдательных натур в родном коллективе.