Конечно, истерики и плач нашего ненаглядного отпрыска сильно раздражают. Так и хочется отшлепать маленького крикуна по мягким тканям чем-нибудь с хорошим прилипающим эффектом. Тут важно войти в положение ребенка:

в этом возрасте он умеет выражать свои требования только так.

Нравится нам это или не нравится… Но раз не нравится, то попытаемся пойти самым прямым путем – успокоить младенца. То есть удовлетворить его требования. Так чего он там орет? Причины в этом возрасте могут быть следующими:

• требование «я хочу»: есть, вот эту вещицу, пойти с мамой и тому подобное;

• протест против чего-то: отобрали игрушку, не пускают в комнату, кормят невкусным;

• обычный эмоциональный взрыв: пришла мама, в доме новые люди, громкая музыка или новая игрушка. Нужно учитывать, что даже вполне позитивные поводы могут вызвать реакцию в виде плача: просто так привычнее;

• усталость, недомогание, сонливость – обычная причина плача.

«Лечение» тут также согласно «симптоматике»:

• если чего-то хочет – дать. Или не давать, если нельзя. Но уж если «нельзя», то показывать это нужно твердо и однозначно, невзирая на истерики. Вот увидите: пройдет. Причем в краткие сроки;

• протестует – та же схема: законные требования – удовлетворяем. Незаконные – пресекаем. Твердо и без вариантов;

• взрыв эмоций нужно просто переждать, никак не реагируя. Пройдет;

• устал – пусть отдохнет. Ругать, угрожать, наказывать – не нужно. Лишнее это…

К слову: лучшее средство от истерик – не обращать на них внимания. Никакого.

Однако вернемся к нашим баранам. Второе заключение ребенка в связи с открытием «я не один» – это захватывающее чувство вседозволенности. Ведь если мама – это что-то отдельное от меня, то можно, наверное, поступать, как хочу я, а не мама.

Вот тут начинается самое веселое. Ребенок становится неуправляемым: берет без спросу вещи, не реагирует на замечания и окрики, ломает игрушки. Родители зачастую не узнают своего сына, настолько разительны перемены, происходящие с ним. Ребенка как будто подменили.

И самое обидное, непонятно, как бороться с такой напастью. Не обращать внимания? Так он все переломает. Наказывать? Но разве поймет годовалый ребенок суть наказания? Попытаться как-то договориться? Но как, если он ничего и слушать не желает!

Что можно посоветовать? Терпение. Понять и простить. Ребенок опьянен своим открытием, он впервые в жизни испытал чувство свободы. У любого голова закружится…

Поэтому – без паники, в деловом порядке устанавливаем новые правила. Условно говоря, «что такое хорошо, а что такое плохо».

То есть четко и неоднократно пытаемся донести до малыша, что есть вещи, которые ему позволены, а есть те, которые делать нельзя.

То, что «можно», – пусть делает без ограничений. Что нельзя – строгий запрет и контроль.

Можно использовать дипломатию. Если чего-то очень хочется, а нельзя, иной раз можно подсунуть заменитель. Зачем копать ямку зонтиком, когда прямо под ногами лежит такой чудесный колышек?

Есть еще вариант. Назовем его условно – «японский». Именно в этой стране было принято давать мальчикам до пяти лет полную свободу. Мол, пусть сами набивают свои шишки – быстрее «дойдет». Тут уж, дорогой родитель, на свой страх и риск. Ребенок может набить шишку, а может порезать руку, азартно шлепая стаканом о пол. Хотя, конечно: наука на будущее…

Ничего, это пройдет. Не нужно делать из капризов трагедию – малышу самому не сладко от своих «открытий». Просто контролировать себя дети в этом возрасте еще не могут. Вот об этом нам, родителям, не стоит забывать…

По «симптомам» его можно спутать с годичным кризисом, и в этом есть резон. Причина как годичного, так и всех остальных детских кризисов – рост самостоятельности ребенка, освоение им новых горизонтов. Так как этот рост происходит неравномерно (впрочем, как и рост физический, который буквально «взрывается» к тринадцати-четырнадцати годам), то периоды самого бурного развития и называются кризисами.

В три годика происходит очередной скачок, условный девиз которого – «Я сам!»

Именно в этом возрасте (у кого чуть позже, у кого чуть раньше) ребенок вдруг осознает, что взрослые, собственно, могут быть препятствием на пути его самостоятельности и желаний. Это открытие нередко сильно усложняет жизнь папе и маме. Ибо проявляется это «я сам» зачастую вовсе не так позитивно, как хотелось бы.

Кажется, а что плохого в том, что ребенок отказывается от помощи взрослого? Да ничего, если он действительно способен все делать сам. Почему бы и нет? Но как раз в таких ситуациях кризис не проявляется никак. Ибо просто не возникает конфликта сторон. А зачастую бывает наоборот…

– Давай помогу…

– Я сам!

Пытается застегнуть курточку, не получается. В гневе бросает занятие, сидит надувшись. Спешим, одеваем сами.

– Пойдем…

Не двигается с места.

– Идем скорее, слышишь?

– Не пойду.

– Как это – «не пойдешь»?

– А я сам хотел одеваться…

Картинка из жизни. И что ты будешь делать? Понятно – кризис. Понятно – «я сам». Но на работу же опаздываем!

Проявления кризиса трех лет могут быть самыми разными:

• саботаж любого родительского требования. Нет, и все! Самое обидное, что просьбу совершенно посторонней тети исполнит с удовольствием. Родителям же – твердое «нет!»;

• обостренная самостоятельность. Берется за все, даже за то, что не умеет. Отрицает всяческую помощь. Вечные конфликты из-за нехватки времени и терпения;

• упрямится. Если что-то задумал – хоть кол на голове теши;

• бунт и скандалы по любому поводу;

• неприятие и даже оскорбления в адрес самых близких – мамы, папы, бабушки.

Впрочем, бывают и другие «фокусы». А может быть, вам повезет – и вы с искренним недоумением будете спрашивать знакомых, а что это такое – кризис трехлетнего возраста?

Как это все лечится? Терпением. Предоставлением ребенку большей свободы и самостоятельности. Доброжелательной помощью – там, где действительно надо.

И еще раз – терпением.

Является ли трехлетний возраст веской причиной, оправдывающей хамское поведение ребенка? Ни в коем случае. Понимая причину капризов, скандалов и бунтарства, родитель должен по мере сил пытаться избегать их возникновения. А для этого лучшее средство – устранять причины конфликтов. То есть:

• излишнюю опеку;

• торопливость и спешку, в результате которых так и хочется сделать «за него»;

• нашу высокомерную позицию «я лучше знаю».