В погоне за этим незамутненным ощущением собственного бытия, «таковости» всего окружающего, восприятием мира без необходимости выбора и сравнений таким, какой он есть, человек придумал ритуалы и системы, с помощью которых можно остановить процесс мышления. Он изобрел способы, как обуздать непрерывный галоп мыслей, погрузиться в мир и просто быть. Человек стал тренировать свое сознание с помощью сосредоточения на ощущении пустоты, каком-либо предмете или слове, молитве или упражнении. Он, причиняя себе физическую боль и неудобства, пытается отвлечь ум от постоянной работы, отбросить предрассудки и вернуться в настоящее.

Обычно этот процесс «недумания» называют медитацией. Медитация является основным методом многих духовных школ, которые пытаются повысить уровень спокойствия. Часто в медитациях используют повторение мантры – определенного слова или предложения, которая вытесняет ассоциативное мышление – продукт разума. Когда поток мыслей замедляется и вовсе останавливается, физическое состояние человека меняется и в некотором роде напоминает состояние младенца. Дыхание становится поверхностным, и, по данным недавних исследований, мозг начинает излучать особые волны, не свойственные взрослому ни в состоянии сна, ни во время бодрствования.

Те, кто регулярно занимается медитацией, отмечают очевидное повышение уровня безмятежности, иногда называемой духовностью, которая благотворно влияет на другие стороны их жизни, даже те, в которых человек не делает усилий сдержать поток мыслей. Как и в случае с людьми цивилизации, обделенными опытом «ручного периода», занимающиеся медитацией пытаются восполнить недостаток опыта путем воспроизведения в себе недополученных ощущений ребенка на руках у матери, ощущений, которых также возможно достичь, принимая наркотики. Наиболее обделенные люди западных культур потратят немало времени, чтобы выбрать медитацию для достижения состояния «правильности» годовалого ребенка, живущего по законам континуума. Этим людям понадобится несравнимо больше времени для восстановления своей безмятежности, чем представителям других культур, где дети гораздо дольше находятся на руках у матерей.

Представители азиатских культур в основном меньше страдают от недостатка правильного младенческого опыта, чем европейцы, и обладают значительно большим внутренним спокойствием. Если они последуют одной из своих школ духовного развития, будь то дзен, йога, медитация или что-то еще, то намного быстрее начнут добиваться успехов в восстановлении полного душевного спокойствия, потерянного из-за утраты человеком своей животной невинности. Наиболее насущные детские потребности должны быть удовлетворены в первую очередь, но время и упорство действительно позволяют им достигать все более мирных состояний, вплоть до простого, невозмутимого состояния, которое делает их невосприимчивыми к заботам, продолжающим волновать остальных людей. Мудрецы, святые, или гуру, – это мужчины и женщины, освободившиеся от власти своего мыслительного процесса; они не наделяют окружающие их предметы и события относительной важностью, которой наделяем их мы.

В то время, когда я с ними познакомилась, многие индейцы санема, даже больше, чем соседние екуана, были активно вовлечены в культивирование большего спокойствия, или духовности. Их метод включает использование время от времени галлюциногенов, но в основном заключается в пении. Пение начинается с повторения одной короткой музыкальной фразы из трех-четырех слогов и продолжается безо всякого напряжения, как мантра, до тех пор, пока не начинает изменяться и усложняться (добавляются новые ноты и слоги) безо всякого сознательного усилия со стороны певца. Опытные певцы, как и люди, продвинувшиеся в медитации, каждый раз быстро находят путь к расслаблению, и переход от мышления к созерцанию происходит легко. Новички же должны быть настороже, чтобы не прилагать усилия и не допускать вмешательства интеллекта, и возвращаются к исходной фразе каждый раз, когда ум вносит какую-то мысль, нарушающую полностью свободные изменения в пении.

Так как санема, подобно екуана, не обделены ожидаемым ими обращением в младенчестве, они изначально уже стоят значительно дальше нас на пути к спокойствию. Обладая зрелой личностью, крепко укоренившейся в чувстве собственной правоты, санема, часто достигающий продолжительного состояния безмерного блаженства младенца, может развить свободу от остаточных действий интеллекта намного быстрее и эффективнее, чем мы.

Доля индейцев санема, достигнувших поистине удивительных состояний радости и гармонии с миром, просто поразительна и намного превышает все, что можно найти в цивилизованном обществе, на Востоке или на Западе. В каждом клане есть несколько человек, живущих так же легко и счастливо, как самые продвинутые гуру. Я была знакома с семьями, в которых почти каждый взрослый обладал этими качествами, столь редкими в условиях цивилизации.

Я быстро научилась достаточно точно определять, кто из группы санема был шаманом, по особому выражению их лиц. Именно такие просветленные люди обычно становятся шаманами.

Связь между безмятежным состоянием продвинутого певца и силами, которыми он может обладать как шаман, сложна и таинственна. То немногое, что я об этом знаю, не имеет отношения к нашему вопросу. Имеет отношение степень благополучия, которой они достигают, и почему они ее достигают.

Ритуал – это еще одна форма освобождения от бремени принятия решений. Речь и действия выполняются с использованием ума и тела в заранее заданной последовательности. Нервная система занята действием и восприятием, но при этом не нужно думать и делать выбор. Человек находится в положении младенца или другого вида животных. Во время ритуала, особенно если человек исполняет активную роль, например, танцует или поет, организм управляется силами намного более древними, чем интеллект. Интеллект бездействует; он прекращает свой бесконечный галоп от ассоциации к ассоциации, от догадки к догадке, от решения к решению. Покой освежает не только разум, но и всю нервную систему. Он добавляет еще крупицу спокойствия в противовес беспокойству, возникающему вместе с мыслью.

Повторение с давних пор широко использовалось с той же целью. Будь то мерный бой барабана, монотонное пение слога, одурманивающие, выключающие разум ритмы дискотеки (особенно если танцуешь до упада) или пятьдесят раз произнесенная «Отче наш», человек становится «чище». Возбуждение отступает, и воцаряется спокойствие. Сидящему внутри нас томящемуся младенцу на время становится легче, восполняется очередная крупица пропущенного опыта. Для тех же, в ком осталась только ностальгия по животной невинности, наступает успокоение и в этом. Все, кто на время передает власть из рук интеллекта в руки существования, незамутненного мыслью, делают шаг в направлении большего благополучия.

По мере взросления нам становится все легче приспосабливаться к самым разным обстоятельствам, но тем не менее всегда есть границы оптимальных для нас условий. Удовлетворение потребностей младенца во многом зависит от поведения его опекуна; взрослеющий же индивид для удовлетворения своих врожденных ожиданий все больше нуждается в поддержке общества и культуры. Человек может выжить в условиях, не соответствующих его континууму, но при этом он теряет чувство радости и способность к самореализации как полноценного человеческого существа.