щепки в воде. Вокруг них, между зависших кусочков постройки, находилась непроницаемая белая взвесь.

Необычное явление приковывало взгляд, так что даже город внизу и опасность свалиться перестали меня волновать. Что-то в этом мареве было знакомым, и от этого по коже пробежались мурашки. Когда же я понял, чем именно является облако, в котором зависла Часовая башня, я судорожно вздохнул, и едва не выпустил посох из резко вспотевших ладоней.

Фрактал, вот что это было. Таинственная стихия, которую выращивает в древе безумный Пожиратель Историй. Я хорошо запомнил силу, состоящую из миллионов крошечных кубиков с идеальными гранями.

Неми не заметила, или не хотела замечать моего состояния. Перед нами была ещё одна серебряная дверь со схожими узорами. На этот раз помогать мёртвой девушке желания у меня что-то не находилось, но она справилась и без меня.

Дверь поддалась с трудом. Громкий скрип прокатился по тихому городу мертвецов. Возникла глупая мысль, что от этого звука в нашу сторону сейчас посмотрели все обитавшие в городе духи.

— Я привела второго чужака, Кардинал, — Немиана встала на одно колено, опустила голову и приложила правую руку к сердцу. Грязные спутанные волосы упали на лицо мёртвой девушки, не давая прочесть по нему её чувства, а эмпатия пустоты молчала.

— Ничего не пояснишь?

— У тебя был выбор, — не поворачиваясь, тихо шепнула в ответ Неми.

Открывшийся предо мной зал если и походил на часовню, то совсем не в том понимании, в каком я подумал. Если к религии это место и имело какое-то отношение, то весьма отдалённое.

Сотни сломанных часов всевозможных форм и устройств устилали пол и создавали холмы мусора, собиравшегося ближе к стенам в локальные горы намного выше меня высотой. И больше — ничего. Когда-то пышные гобелены теперь были придавлены небрежно сваленными остатками варварски изничтоженных механизмов. Сейчас в них сложно было распознать изначальный рисунок — лишь грязное чернильно-серое полотно.

Потолок, верней, крыша башни, была едва заметна за облаком паривших под ней многочисленных крошечных кубиков.

Первый же шаг разнесся хрустом по всему залу. Где-то в отдалении завыл будильник, и послышался приглушенный взрыв. Словно бы ему насильно понизили громкость. На едва заметной из-под волос линии губ Неми заиграла улыбка. Это что, для меня было представление? Если так, то я ничего не понял.

— Благодарю, дочь.

Голос существа был прекрасным, словно тёплый дождь долины Смотрящих, и абсолютно лишенным эмоций. Но вместе с тем он был сильным, будто Кардинал всю жизнь занималась оперным пением. Каждое её слово было чистым и четким. Идеально настроенным механическим звуком.

— Где мой друг? — начал я с главного.

— Ты громко дышишь. — спокойно заключил главный босс некрополя. Интонация речи девушки нисколько не изменилась. В ней не было ни угрозы, ни сожаления. Вообще ничего.

— Приношу свои извинения, — глупость, конечно. Не за что мне извиняться. Но может, есть шанс решить дело миром?

— Желаю видеть тебя ближе, — словно прочитав мои мысли распорядилась повелитель некрополя.

Голос древней нежити вновь не поменялся, чаруя слух. Но вместе с тем сжатая в руке Воля Нефтис позволяла сохранять рассудок перед неожиданным эффектом существа, явно воздействовавшего на разум.

Я осторожно сделал шаг к центру свалки часовых механизмов по расчищенной тропинке, надеясь, что темная эмпатия пустотника уловит её эмоции, позволив мне прочитать спрятанное между строк в словах Кардинала. Но похоже, она не была пустотником, а иную нежить я не мог так прочитать.

Тогда я обратился к инфо. Может, хоть слово силы даст чуть больше информации?

Кардинал Памяти, уровень скрыт.

— Я не чувствую в тебе страха Погибели. Причина?

Как и было велено, я сделал несколько шагов к возвышавшемуся на куче разбитых часов деревянному трону. Такой отлично смотрелся бы в пыточной, но именно как трон — даже не знаю. На нём же, под сходившимися в центре каменами каменными сводами, сидела, поджав под себя ноги, невысокая белая дева. Всё, начиная от рваного длинного платья и заканчивая кончиками волос, что спускались до самого пола и будто река текли дальше, заметно подсвечивалось белоснежным сиянием. Иных цветов Кардинал не признавала.

Красивое симметричное лицо правильной формы выдавало в ней архонку. Общение с Маэ научило меня отличать представителей этой расы от людей или эльфов. Архоны и серафимы напоминали ожившие греческие статуи. И в призраке давно погибшей представительницы древней расы тоже присутствовали все эти черты.

Во всяком случае там, где лицо призрачной девушки не скрывала грубая повязка, скрывавшая её глаза. Хотя на проблемы со зрением Кардинал явно не жаловалась — если учесть наличие в левой руке арбалета размером чуть ли не с саму его обладательницу. Он был таким же белым, как и всё в облике призрака, словно в графическом редакторе на артефакт забыли наложить текстуры. Разве что периодически проглядывались всполохи радужных разводов, словно пробегавшая рябь, нарушая сходство с хозяйкой.

Фрактальная Тишина, легендарный.

Остальные свойства артефакта были скрыты, но легендарный статус демонстрировался напоказ, как в музее. И на то должна быть своя причина. Возможно, это своего рода угроза?

— Страх? Да я наслаждаюсь каждой минутой общения с вами, Кардинал, — улыбнулся я.

— Мотивация для лести непонятна. Твой посох. Он защищает тебя. Где ты его взял?

— В храме Покоя, леди. Я Сион, скромный служитель дочери твоей госпожи, — ответил я после секундной паузы. Был вариант упомянуть еще и Тефнут, как о бывшем покровителе древнего призрака, но я благоразумно решил этого не делать. Может быть, ничего страшного в таком напоминании и нет, но зачем лишний раз проверять?

— Ты слишком громко дышишь, лжец. Ложь есть скверна.

Руки белой леди лениво перехватили арбалет, давая мне возможность оправдать себя, пока радужная стрела артефакта не обнулит мой запас жизни.

— Да обретешь ты покой в объятиях её.

И атака, и защита, и демонстрация сил. Вряд ли даже с моей мудростью я смогу успокоить такое чудовище, но и о моей силе это расскажет лучше любых слов.

— У Мортис было три дочери, — задумчиво припомнила Кардинал. — Но старшая пала задолго до моего рождения. Как её звали?

— Нефтис, владычица божественного Покоя.

При этих словах посох тоже проявил непривычную для него активность. Бирюзовый камень засиял тусклым фонариком, сопоставимым со светом тела древнего призрака.

— Зачем тебе мой пилигрим, слуга забытого бога?

Мне показалось, или я смог уловить далекие отголоски сожаления?

— Мне нужен мой брат.