—Хорошо. — Мич разработал и выиграл достаточно военных компаний, чтобы иметь представление о том, что такое грамотная стратегия, он завоюет Эстер прежде, чем она поймет, что битва началась.

Прижав ее к себе, он поцеловал ее и приступил к первой осаде.

Странное и не менее прекрасное чувство — проснуться утром в объятиях возлюбленного, даже если последний практически выпихнул тебя на край кровати. Эстер открыла глаза и, стараясь не шелохнуться, наслаждалась этим ощущением.

Ее лицо покоилось у него на груди, его руки обнимали ее за талию — к счастью, поскольку без этой поддержки она бы уже давно скатилась на пол. Эстер слегка подвинулась и испытала возбуждающее чувство соприкосновения ее кожи, еще теплой со сна, с его.

У нее никогда не было любовника. Муж — да, но их первая брачная ночь, ее первая инициация во взрослую жизнь, была совсем не похожа на ночь, только что проведенную с Мичем. Да и честно ли сравнивать их, задумалась она. Впрочем, стремление сравнить их было таким простым и понятным, таким человечным.

Та первая ночь много лет назад оказалась быстрой и суматошной, существенно осложненной ее нервами и торопливостью мужа. Прошлой ночью волны страсти нарастали постепенно, словно им была доступна вечность наслаждения друг другом. Она и не думала, что занятие любовью может быть таким освобождающим. Честно говоря, она никогда не знала мужчину, который бы столь же искренно желал дарить удовольствие, сколь страстно желала она его получить.

Уткнувшись в подушку, Эстер наблюдала, как тонкая полоска зимнего света пробивается сквозь оконное стекло. Будет ли этим утром по-другому? Возникнет ли неловкость или, что еще хуже, ощущение случайности произошедшего, которые разрушат ту глубину отношений, страсти, что испытали они этой ночью? Все ее сомнения объяснялись достаточно просто, факт заключался в том, что она не имела ни малейшего представления, что значит иметь возлюбленного или быть возлюбленной самой.

Возможно, она придает слишком много внимания этой ночи, сказала она себе. Но как же иначе, как же иначе, если эта ночь и в самом деле была особенной?

Эстер дотронулась до его руки, замерла на мгновение и стала подниматься. Неожиданно рука Мича поймала ее.

—Ты куда-то собираешься?

Она попыталась отвернуться, но обнаружила, что ее придавила его нога.

— Уже девять.

— И что? — Еще не проснувшись, он лениво приласкал ее рукой.

— Я должна вставать. Через пару часов мне надо забирать Рэда.

—М-м-м. — Он увидел, как лопнул мыльный пузырь надежды провести утро в постели с возлюбленной, и быстро дорисовал в воображении эту картинку, растянув ее на два часа. — Ты удивительно хороша на ощупь. — Он слегка ослабил хватку, но только для того, чтобы перевернуть ее так, что они оказались лицом к лицу. — И выглядишь потрясающе, — решил он, рассматривая сквозь приоткрытые веки ее лицо. — Твой вкус, — он поцеловал ее, и не было ничего неловкого, ничего случайного в этом поцелуе, — твой вкус просто прекрасен. Представь себе, — он придвинул ее к себе ближе, — мы на острове, где-то в южных морях. Корабль потерпел крушение неделю назад, и только нам удалось спастись. — Его глаза закрылись, и он поцеловал ее в лоб. — Мы питаемся фруктами и рыбой, которую я ловлю при помощи заостренной палки.

— А кто ее чистит?

— Это фантазия, не следует беспокоиться по таким пустякам. Прошлой ночью случился шторм — грозный, разрушительный тропический шторм, но мы спрятались в тепле и безопасности в хижине, которую я построил.

— Построил ты? — Ее губы коснулись его. — А я могу сделать что-нибудь полезное?

— Ты можешь делать что угодно в своих фантазиях, а сейчас помолчи. — Он так явственно представил себе эту картину, что даже почувствовал соленый морской воздух. — Раннее утро, все вокруг сияет чистотой после вчерашнего шторма. Над линией прибоя пикируют чайки, а мы лежим вдвоем на старом одеяле.

— Которое ты героически спас после кораблекрушения.

— А, наконец ты начала понимать, в чем дело. Когда мы проснулись, обнаружили, что за ночь наши тела переплелись и мы лежим в объятиях друг друга. Солнце начинает припекать. Оно уже разогрело наши полуобнаженные тела. Сны еще витают над нами, но мы уже проснулись и готовы подняться. А потом… — Он коснулся ее губ своими губами, ловя ее робкое дыхание. Эстер закрыла глаза, захваченная нарисованной им картиной. — А потом на нас напал дикий вепрь, и я вступил с ним в смертельную схватку.

— Полуобнаженный и безоружный.

— Совершенно верно. Он нанес мне тяжкие ранения, но я убил его голыми руками.

Эстер приоткрыла глаза. — А пока ты этим занимался, я повязала голову одеялом и истошно рыдала. — Прекрасно. — Мич поцеловал кончик ее носа. — Ну, а после ты долго, очень-очень долго благодарила меня за то, что я спас тебе жизнь.

— Бедная, зависимая, слабая женщина.

— Таковы правила игры. Ты была настолько благодарна мне, что порвала свою юбку на тряпки и перевязала мои раны, а потом… — он внезапно остановился, — ты сделала мне кофе.

Эстер откинулась назад, не зная, стоит ли ей восхищаться или огорчаться.

— Так ты сочинил эту сказку, чтобы я предложила сварить тебе кофе?

—Не просто кофе, а утренний кофе, первую чашку, мой эликсир жизни.

—Ты мог бы попросить о нем, не выдумывая всейэтой истории.

— Да, но ведь она тебе понравилась?

Эстер убрала волосы с лица.

—В другой раз я сама отправлюсь ловить рыбу.

—Заметано.

Пусть это было глупым, но Эстер обрадовалась тому, что, когда встала, у нее под рукой оказался халат. Отправляясь в ванную комнату, она накинула его, смущенно повернувшись к нему спиной.

—Ты будешь завтракать?

Когда она вернулась, Мич сидел, потирая лицо руками.

— Завтракать? Ты имеешь в виду яйца и все такое? Что-нибудь горячее? Единственный его горячий завтрак случился тогда, когда он нашел в себе силы дотащиться до ближайшей придорожной забегаловки. — Миссис Уоллес, за горячий завтрак вы получите все королевские драгоценности Перта.

— И все это за порцию бекона и яйца?

— Еще и бекон? Господи, что за женщина!

Она рассмеялась, уверенная в том, что он шутит.

—Иди и прими душ, если хочешь. Я быстро управлюсь.

Он совсем не шутил. Мич проводил ее взглядом и встряхнул головой. Он вовсе не ждал того, что женщина будет готовить для него или вообще для кого-либо, кто просит об этом так, будто имеет на это право. Однако он напомнил себе, что это была именно та женщина, которая намеревалась нашить ему на джинсы заплатки, думая, что он не может себе позволить новых.

Мич выкарабкался из кровати и медленно и задумчиво провел рукой по волосам. Чопорная и деловая Эстер Уоллес была очень теплой и особенной женщиной, и он совсем не хотел ее потерять.