Вскоре они вернулись на ту улицу, к дому с зелеными воротами.

На этот раз Владимир тоже вошел в маленький уютный дворик, где был каркасный навес для виноградных лоз, ухоженные клумбы. Слева от крыльца во двор выходило большое застекленное окно, над которым нависал красивый балкон с резными перилами, справа – веранда; из зеленой черепичной крыши росла белая труба дымохода, а флюгер был исполнен в виде летучей мыши.

Скала аккуратно постучал в дверь, отчего из крошечной будочки возле клумбы раздалось тявканье. Землянин собирался было отступить на улицу, не желая, чтобы его покусала собака, но запоздало вспомнил, что за время своего визита не видел ни одной псины, которая бы уступала размерами коню.

Из будки выкатился некий шарообразный предмет. Он стукнулся о нижнюю ступеньку крыльца и превратился в нечто вроде девятипоясного броненосца, только с шестью лапками вместо четырех, зеленой хитиновой броней, сверкающей как тело каллифори́ды[9], и головой, похожей на одну мощную клешню с глазками.

Поняв, что здоровяка не пугают издаваемые звуки, существо обратило внимание на Владимира. Замерев на миг, словно в задумчивости, оно вновь свернулось шариком и покатилось прямо на него. Землянин бросился наутек. Догонялки по двору оборвались минутой позже, когда он оказался на дереве, а преследователя, кружившего внизу, отозвал хозяин. Вернее, хозяйка.

На крыльцо вышла девушка, по виду лет двадцати – двадцати трех, стройная, не очень высокая, со светлыми волосами, собранными в два пучка. На ней была зеленая сорочка и фермерский комбинезон на лямках, поверх которых сидел кожаный фартук. Зеленая звезда, вытатуированная на лбу, намекала Владимиру на то, что она, должно быть, являлась адептом Зеленой школы.

Аборигены

– Здравствуй, госпожа, – кивнул магессе Так. – Прости, что потревожил, но меня послали к тебе с поручением.

– И ты не хворай, горец. Проходи в дом – и своего смешного друга прихвати, я как раз подвесила над огнем чайник.

За дверью оказалась небольшая прихожая и прямой коридор, уводивший к винтовой лестнице на второй этаж. Пройдя налево, гости оказались в просторной гостиной с большими окнами, камином и резной мебелью. Хозяйка недолго отсутствовала, после чего вошла с подносом бутербродов, сластей и дымящихся кружек. Получив свою, безымянный незнакомец стал подозрительно всматриваться в чай, нюхать его, шумно тянуть по капле, пока наконец не успокоился и не ухватил себе бутерброд.

– Так вот, – продолжил Так, отпив немного, – этого оборванца мы нашли в горах во время патрулирования. Этого и еще одного. Совершенно непонятно, кто они такие и откуда взялись, практически нагие, без еды и нормальной одежды, словно заблудившиеся дети. Они совершенно не говорят на веларсийском…

– Обожаю вишневое, – подал голос приблуда, когда попробовал вишневое варенье.

Заметив, что на него смотрят, он немного стушевался.

– Никогда не слышала ничего похожего, – хмыкнула магесса. – А ну-ка, скажи что-нибудь еще.

Человек ответил на ее внимательный взгляд своим вопросительным:

– Ты чего на меня свое жало точишь, Звездунья? У меня варенье на лице, что ли?

– Какие странные звуки.

– Мы тоже его не понимаем. От имени командования мне поручили обратиться к тебе за помощью. Найдется ли у тебя зелье, которое обучит его языку, чтобы мы могли узнать, кто он такой?

Магесса не раздумывала и пяти секунд.

– За мной, – скомандовала она, вскакивая.

Дверь напротив гостиной вела в лабораторию мага-алхимика, заставленную шкафами со стеклянными дверками, сосудами перегонного куба, книжными полками, всякой всячиной вроде подвешенных под потолком трав, растущих прямо из стен грибов и мхов, чучела гигантского крокодила в углу, манекенов с живыми глазами и прочего, прочего, прочего. В середине громоздился массивный каменный алтарь круглой формы, от которого исходило таинственное свечение и мерный гул.

Пока хозяйка лазала по шкафам, чьи полки ломились от разноцветных бутылочек, Так стоял на пороге и нервничал. Он был храбрым человеком, способным с голыми руками пойти на ирбиса, но всякие магические штуки заставляли его напрягаться, как и любого другого горца. Те маги, что служили среди гурхарадцев, такого трепета не вызывали, ибо за годы они стали практически своими, но другие, что жили на равнинах… Они казались очень… мистическими! Не говоря уж о том, что госпожа Кати́нка была внучкой самого Гелага́ри! Великая фамилия!

– Вам повезло, ребята, – говорила она, перебирая бутылочки, – я только что сдала большой заказ одному старому и очень важному клиенту. Вот это был заказ так заказ, скажу я вам! Он появляется редко, раз в пять лет, но всегда набирает очень много эликсиров, причем самых дорогих и сложных. В этот раз особенно меня огорошил: сварите мне, говорит, госпожа, зелье «Забвение»! А знаешь ли ты, господин Так, насколько это сложное зелье? Знаешь ли ты, как трудно найти ингредиенты?

– Нет, госпожа.

– Но у него все было с собой, представьте себе! Даже гриб Мертвая Память! А ведь он произрастает лишь в темных измерениях! Я создавала эликсир несколько дней, и вот сегодня сдала заказ. Фух! Думала, что отдохну.

– Прости, госпожа.

– Не бери в голову! Я всегда рада помочь горным следопытам! О, нашла!

Она спустилась с колесной лестницы.

– Вот, зелье «Полиглот»! Надо же, сколько пыли. Сейчас проверю дату изготовления, его составлял еще мой дедушка.

– Сам великий Джероси́мо Гелагари?

Магесса подняла взгляд от этикетки и взглянула на здоровяка снизу вверх.

– Нет, мой другой дедушка, который был гончаром… – Магесса заливисто рассмеялась: – Выдыхай уже! Конечно, дедушка Джероссимо.

– Это великая честь.

– Да? Хм, ладно. Вам повезло, срок годности – сто лет! Ума не приложу – зачем дедушка варил это зелье? Ну какие языки нужно учить в нашем захолустье? Эй, ты, иди сюда! – Госпожа Катинка изъяла из кармана комбинезона мерную ложку и откупорила бутылку. – Хочешь, чтобы он выучил наш язык, или сам будешь говорить на его?

– Пусть уж лучше он наш. Возможно, его еще будут допрашивать старшие офицеры, а мне не хотелось бы служить постоянным толмачом.

Катинка вновь обратилась к этикетке, на которой было написано немало строчек убористым почерком.

– «Эликсир «Полиглот» изготовлен на основе зелья «Взаимопонимание», усовершенствованная формула. Тот, кто проглатывает первую ложку, передает знание всех доступных ему языков тому, кто проглатывает вторую ложку. Внимание: ложку между употреблениями не мыть, но обязательно помыть после», – прочитала она вслух. – Хм, тут еще дальше ограничения для многоразового использования, но это не про нас. Ну, полагаю, донором речи будешь ты?