«

Канцлер прижал руку к сердцу:

— Какая честь мне, недостойному!

И оба покинули зал.

— Ну? — Кристабель больно ущипнула Лизу за руку. — Рассказывай скорее! Что они включили? Зачем?

Лиза хлюпнула hocqm, судорожно соображая, как быть. Еще секунда — и она заревет в голос. Какое уж тут вранье, когда Филина с Инго на казнь повели!

— Они… Они хотели… — начала было Лиза, и тут откуда-то снизу до её слухдтцонеслись знакомые шаги и голоса.

— Это здесь, да, мастер? Ух ты, а этот замок — тоже ваша работа? Здорово придумано!

— Bay, класс какой!

— Клещ заразный! Они тут были и кнопки понажимали! Вот жабы бородавчатые!

Лёвушка! И Костя! Но почему они идут сюда? Да ещё с Шпигельмейстером!

— Ну что ты замолчала? — королеву прямо трясло от нетерпения. Нельзя, чтобы она видела Лёвушку с Костей! Ни за что!

— Бежим! Сюда идет стража! — прошипела Лиза и невежливо дернула Кристабель за кружевной подол. — Скорее!

Королева ахнула, всплеснула руками и поволокла Лизу вниз по лестнице, подальше от зала со стеклянным потолком.

— Потом, потом все расскажешь, у меня в будуаре! — лепетала она. — Тише, умоляю, тише!

Лиза побежала за королевой, но волшебный олух выключать не стала. Надо же разузнать, что там предпримет её доблестный паж! И она успела услышать, как Шпигельмейстер пропыхтел на бегу:

— Этих ваших старших король с канцлером Белую Книгу смотреть ведут. Вот гнусы, зелен батон! Их же там в колодец сбросят, а на дне измельчители стоят почище мясорубки — их же в капусту покрошит! — Он оглянулся на Лёвушку с Костей. — Что делать-то? Не успеем! Они там уже!

— Мама дорогая… Без паники, — сказал Лёвушка, вбежав в Сердцевинную Залу. Он быстро оглядел ряды кнопок. Кнопок было много. Слишком много. Он протянул было руку к ближайшей из них — и замер.

— Ну что, будем все подряд пробовать? — Костя теребил Шпигельмейстера за хлястик. Лёвушка оглянулся:

— Ты что! — цыкнул он. — Мастер! Вы же это все делали! Какая кнопка включает измельчитель?!

Шпигельмейстер собрал лоб в три складки.

— Мастер! — взмолился Лёвушка. — Пожалуйста, скорее!

— Забыл, — охнул Шпигельмейстер. — Тут ведь на каждый капкан своя кнопка. Мать честная, нечисть лесная, что ж делать-то?

Лёвушка уже не слушал. Он быстро двинулся боком вдоль усеянной кнопками стены, прижав к ней обе ладони.

— Ну?! — хором спросили Шпигельмейстер с Костей.

— Металлической панели нет, странно, — бормотал Лёвушка себе под нос. — Прямо в камень вделаны… Камушки, давайте, вас-то им

не заморочить! Отвечайте подземному народу, я же из клана Дайн!

И вдруг один обтесанный камень под ладонью юного гнома отозвался глухим гудением.

Лёвушка застыл.

В середине камня чернела круглая кнопка. Ее нажимали совсем недавно.

— Есть. Эта! — и Лёвушка изо всех сил саданул кулаком по черной кнопке.

Сноп синих искр брызнул в разные стороны.

— Bay! — вырвалось у Кости.

За стеной что-то загремело, постепенно удаляясь, будто кто-то прорубался сквозь камен- ную толщу.

— И вот эту ещё на всякий случай… — Лёвушка развернулся и нажал фиолетовую кнопку, которую совсем недавно включил Гуммиэль.

За стеной заскрежетало — и стихло.

Подоспевший мастер поглядел на Лёвушку

сверху вниз с глубоким уважением.

* * *

Между тем гостей-пленников то ли провожали на эшафот, то ли вели посмотреть на фамильную драгоценность ажурийской королевской династии. Всю дорогу до острова Филин и Инго не обменялись ни словом — лишь изредка переглядывались. Зато Гуммиэль с Парагоном без умолку произносили речи — о том, как разумно хранить Белую Книгу в таком надежном месте, о том, как хорошо, что Парагон велел Шпигельмейстеру построить хранилище, о том, как жалко, что в Ажурии нет магов, а то бы они ужо с Белой Книгой развернулись, — а чужеземцы вели себя до странности покорно и попыток к бегству не предпринимали. Они с вежливыми улыбками оглядывали шары, конусы и пирамиды стриженых деревьев в парке, выразили восхищение дрессированными павлинами и заводными лебедями и не выказали ни малейшего удивления, когда на берегу обширного спокойного озера Парагон мановением руки отпустил стражу, нажал очередной рычаг, и к берегу тихо подплыла белая с золотом ладья. Хозяева учтиво пропустили гостей вперёд, ладья негромко зажужжала и понеслась к небольшому островку посередине озера.

— Мы прибыли, — оскалился Парагон, кланяясь гостям у невысокой арки серого камня. — Здесь хранится Книга. Как видите, мыпредприняли соответствующие меры безопасности.

— Весьма разумно, — кивнул седой.

— Мы подождем вас здесь, — объявил Гуммиэль, и в голосе его зазвучали победные нотки. — Сыро, — заметил он и поплотнее запахнулся в мантию.

— Сейчас всё и узнаем, — негромко сказал рыжий.

Гости, не простившись, шагнули в темноту под аркой. Гуммиэль не стал сдерживать торжествующую улыбку. Парагон, не мигая, глядел им в спины невыразительными прозрачными глазами.

Гости успели пройти дюжины две шагов, когда за ними стали падать подъёмные решетки. Толстые прутья с острыми наконечниками вонзались в мокрую землю — хрясь, хрясь, хрясь… Седой обернулся и с насмешкой глянул сквозь стальной частокол прямо в лицо Парагону. Рыжий даже шага не сбавил.

— Оно здесь, — прошептал Филин. — Как голова?

— Болит, — отозвался Инго, бледнея на глазах, и с силой потер лоб. — И правда. Дыра туда. В Чёрный Замок. Холодом тянет. И запахи…

— Теперь всё ясно.

— Присосался, как спрут. Как в Радинглене раньше.

— Чует, где скверно.

— Понятно, почему тут магия не работает.

— И почему Амальгамссен ничего не помнит.

— И почему девочек нет. Пыль… пыль оттуда, — Инго провел пальцами по волглой стене — на руке осела чёрная холодная копоть.

Своды над головой кончились. Пленники оказались в небольшой идеально круглой комнате с полированными мраморными стенами. Последняя решётка визгливо лязгнула за спиной, но Инго и Филину почему-то это было совершенно неинтересно.

А потом гладкие мраморные плиты сомкнулись за ними, и стало совсем темно и тихо.

Послышался плеск бегучей воды. Пол дрогнул под ногами. Инго шевельнулся.

— Стой! — приказал Филин. — Осторожно, — добавил он тоном ниже. — Тут колодец в полу открылся.

— Что делать будем? — бесцветным голосом поинтересовался Инго.

— Разбираться, — глаза Филина в темноте слегка светились оранжевым.