до утра. Но нас было всего двое, и мы не знали, сколько времени нам отпущено судьбой.

– Сюда они так просто не войдут, – сказал Алексей после очередного взрыва внизу. Тюремные двери были сработаны на совесть, и нападавшим приходилось взрывать их одну за другой. На это у них уходило время.

– Который час? – спросил я.

– Четыре.

– Полтора часа… Продержимся?..

Алексей не ответил.

– А ты не понял еще. Инфицированные, кто же еще… Одного не пойму, где эта банда пряталась так долго? И почему?.. Почему не напали раньше?.. Почему позволяли нам убивать своих целых четыре месяца… Не пойму… И где мы пропустили такой склад…

– Может быть они заезжие?

– Смеешься!

Да, мое предположение было глупым. У тех, кто жил от недели до месяца и только по ночам, кто вынужден был спасаться и от людей, и от вампиров, шансов создать какую-то организацию не существовало. И тут я понял. ОРГАНИЗАЦИЯ УЖЕ БЫЛА! И она подготовила это нападение, подогрела этот взрыв отчаянья.

– Это – организованная преступность, мафия! – сказал я и поделился с Алексеем своими соображениями.

Только мафия способна была организовать так профессионально нападение, только мафия могла иметь такой арсенал, могла так умело использовать отчаянную жажду жизни инфицированных, отчаянное желание вырвать у смерти хотя бы еще один миг… Да-а… подумал я, движимые такой могучей силой, инфицированные могли покончить с нами до утра.

Сколько еще решеток и дверей отделяет их от их убийц?.. Как долго выдержат сталь и запоры?.. Я усмехнулся в темноте. Посмотрим, насколько крепка Советская власть…

– Который час? – спросил я Алексея.

– Без четверти пять. Будь готов. С северной стороны они уже, по-моему, прорвались, но что-то… – Алексей не договорил. Мощный взрыв потряс дверь напротив него. Затем второй, и она нехотя повалилась на подпиравшие ее изнутри шкафы.

Пулемет Алексея заработал. Пули неслись, как алые метеоры. Они били по баррикаде, по стенам рядом с дверью, взрываясь, завывая и визжа при рикошете.

Свет фонаря, направленный из коридора, очертил силуэты людей, пытавшихся перелезть через баррикаду.

– А-а-а! – заорал Алексей и ударил по ним длинной очередью. Раздались истошные вопли. Поверх баррикады замелькали руки, ноги. Одно тело скатилось в зал, другое – назад в коридор. Поверх шкафов засвистели пули.

– Прикрой меня! – прошептал Алексей, подползая ко мне.

Я бросился к его пулемету.

– Ударишь поверху, потом молчи, пока не услышишь взрывы.

Я дал длинную очередь и превратился в слух. Из коридора неслись крики, обещавшие нам скорую и страшную смерть, яростные голоса поносили и проклинали нас.

Потом один за другим громыхнули три гранатных разрыва, и мат сменился воем и предсмертными стонами. Несколько мгновений спустя, Алексей, тяжело дыша, упал рядом.

– Клево? – спросил он.

– Клево! – согласился я.

– Товарищ Сталин дал приказ! – пропел он. Я не раз за месяцы нашей совместной жизни слышал эту фразу, но так и не удосужился спросить, из какой она песни. Леха напевал ее всегда, когда был на взводе.

– Витя! У нас бензин есть?

– Там в углу пять канистр.

– Давай быстро – две к краю баррикады, три – сюда.

Я перелез через шкафы и побежал в угол, где стояли канистры. Забросив три из них в нашу цитадель, стал подкрадываться к баррикаде. Лешина задумка была ясна мне: когда эти сволочи прорвутся, поджечь бензин из пулемета. Канистры взорвутся и тогда этим тварям станет не до нас. Мы выиграем еще немного времени.

Я успел только перемахнуть через шкаф и лечь рядом с Алексеем, как увидел в коридоре короткую вспышку, как будто зажгли спичку или чиркнули зажигалкой. В следующий миг что-то горящее перелетело через баррикаду и хлопнулось об пол со звуком бьющегося стекла. Во все стороны полетели брызги горящего бензина. Прямо перед нашим заграждением образовалась огненная лужа.

Послышались глухие удары. Наша баррикада у двери зашаталась и стала поддаваться. Нападающие притащили бревно и использовали его как таран. Еще одна бутылка с бензином влетела в зал. Прочертив огненную дугу, она вдребезги разбилась о край шкафа, за которым укрывались мы с Алексеем. Я откатился в сторону, но горящий бензин все равно попал мне на ногу, осколок стекла царапнул лоб. Я быстро сбил пламя.

– Ты цел?! – крикнул Алексей.

– Цел!

Он ударил по баррикаде из пулемета, надеясь отпугнуть инфицированных и задержать ее разрушение, но таран бил неумолимо. Один из шкафов опрокинулся, открывая широкую брешь. В нее тотчас полезли твари. Алексей выждал мгновение и, поведя стволом, дал длинную очередь веером понизу баррикады. Канистры с бензином взорвались. В уши вонзились истошные крики горящих людей. Они катались по полу, стена огня закрыла дверной проем. В этот миг мощный взрыв снес дверь позади нас.

– Кидай туда канистры! Скорее, мать твою! – заорал Алексей, и я швырнул их все три к основанию второй баррикады. Прогремел новый взрыв, шкафы у моей двери разъехались, но позади них тут же встала стена огня. Об этом я позаботился.

– Пять пятнадцать! – крикнул Алексей. – У них не более получаса.

– Почему они не забросали нас гранатами?!

– Не нашли, наверно! Почем я знаю! Скажи спасибо!

Спасибо говорить было рано. Зашипели огнетушители – в тюрьме их было предостаточно – и пламя стало быстро гаснуть.

– Гранаты! – крикнул мне Алексей. И мы одновременно метнули их каждый в свою сторону. Взрыв!.. Еще взрыв! Еще!.. Еще!.. Еще!

Когда гранаты кончились, мы снова припали к пулеметам. Языки пламени растекшегося по полу бензина играли тенями на стенах, корчившимися, как демоны Ада.

Неожиданно на наши новые очереди что-то ответило глухим звоном. Мы поняли, нападающие решили пробиться, прикрываясь стальными щитами.

– Суки! – заорал Алексей и выпустил сразу весь остаток ленты. Если бы его держали люди, они не устояли бы против сумасшедшей силы смерти, молотившей по листу металла. Ублюдки прикрепили щиты к чему-то, наверное подперли досками, и теперь все наши пули пропадали даром.

Щиты вползли в зал и из-за них в стороны метнулись черные тени. Некоторые из них получили свое, но большинство избежало смерти, бросившись на пол.

Мы только успели схватиться за автоматы, как они уже показались на нашей последней баррикаде. Я наставил автомат вверх и разнес очередью голову упырю. Он пошатнулся, разбитые зубы оскалились на кровавой маске, и упал в лужу огня.

Я полоснул веером поверху, сметая тварей, как тараканов. Защелкнул новый магазин. Секунда передышки, я бросил взгляд в сторону Алексея. Он бился врукопашную, используя автомат как дубинку. Я услышал треск ребер его противника под яростными ударами, услышал как инфицированный верещит по-заячьи. Алексей поднял автомат над головой и обрушил прямо на середину