– Подожди, – остановил её Марат, ухватил за плечи, на мгновение крепко сжал их, но сразу отпустил, отодвинулся на шаг. – В дом войдём, там и снимешь. Сейчас-то чего?

А когда действительно оказались в доме в первую очередь крикнул:

– Алин! Ты где? Валентина Михайловна!

Те появились почти одновременно – Алинка на верхних ступеньках лестницы, помощница по хозяйству со стороны кухни. Обе ошарашенно уставились на них.

– Господи, Лера, – всплеснула руками Валентина Михайловна. – Тебя как будто из реки выловили.

Вот не хватало только – из реки. Тоже, нашли русалочку.

Алинка сбежала вниз, перепрыгивая через ступеньки.

– Лер. Лера. Ты чего такая? Ты где была?

– Гуляла, – ответил за неё Марат. – Не заметно что ли?

Но его никто не слушал. Алинка вцепилась в подругу, потащила за собой наверх. Ну, сообразят же, что делать, не маленькие. Возьмут полотенце, найдут, во что переодеться. Они по размеру, наверное, одинаковые.

– Пойду, огонь в камине разведу. – Марат оглянулся на Валентину Михайловну. – И, наверное, хорошо бы чаю горячего.

Она кивнула.

– Конечно. Только я получше средство знаю. – Но, прежде чем отправиться на кухню, заметила: – И вам бы тоже переодеться.

Теперь уже Марат согласился:

– Да, само собой. Сейчас.

И всё-таки сначала двинулся в кабинет, развёл огонь в камине: девчонки же обязательно к нему припрутся. Да и здесь, действительно, отогреваться лучше всего.

Он и сам немножко постоял у приоткрытой дверцы, наблюдая за весёлым танцем оранжевых всполохов, ощущая начавшееся растекаться в воздухе тепло. Потом дошёл до комнаты, переоделся, а когда опять вернулся в кабинет, и правда застал в нём девчонок. Устроились на диване, рядышком, прижимаясь друг к другу плечами, завернувшись в один на двоих плед, тихонько шушукались и короткими глотками что-то осторожно отхлёбывали из больших прозрачных чашек.

А Марат тут вроде бы и не к месту.

Вышел тихонько, в холле встретился с Валентиной Михайловной. Та держала в руках широкое блюдце, а на нём стояла ещё одна прозрачная чашка с чуть мутноватым солнечно-золотистым напитком.

– Держите, Марат. Только аккуратно. Очень горячий.

Он поинтересовался с нескрываемым любопытством, потому что у самого никаких предположений не появилось:

– Что это?

– Сбитень. Мёд, лимон, имбирь, гвоздика, – перечислила Валентина Михайловна, посмотрела вопросительно. – Или хотите что-то покрепче?

– Нет, – возразил Марат уверенно. – Сегодня точно нет. Как-то… – и не договорил.

Просто – как-то так.

Лучше он пойдёт, наберёт воды погорячее в мини-бассейн. Давненько не устраивал себе такую расслабуху. И этот с собой прихватит. Как его? Сбитень. Цвет красивый и аромат приятный.

Ночевать Лера тоже осталась у них, и Марата это более, чем устроило. Больше не хотелось никуда тащиться, даже за рулём. А отправлять девушку домой своим ходом – это как-то несерьёзно. Хотя Лёва с Женей могли за ней приехать, но опять же – зачем ставить на уши кучу народу, когда всё решается очень просто? Да и проводить в этом доме ночь Лере не впервой. А Женя с Лёвой пусть ловят момент, пока одни в квартире.

Если честно, Марат вообще чуть не вырубился прямо в бассейне, разморённый теплом, покоем и терпко-медовым вкусом согревающего напитка. Очнулся от полудрёмы потому что вдруг показалось, или приснилось, будто он здесь не один. Вскинул голову, огляделся по сторонам – точно всего лишь показалось. И, наверное, он давненько уже здесь отмокает, надо выбираться, пока не заснул по-настоящему.

В кабинете никого уже не было, только огонь в камине догорал. На первый взгляд, который оказался ошибочным.

Девчонок тоже сморило, прямо тут на диване, они сползли на подушки, мерно посапывали в унисон. У Алинки ноги свесились с края, а Лера сжалась комочком, лицом к диванной спинке, рассыпавшиеся тёмные пряди закрывали щёку. Марат стоял и смотрел, решая: оставить подружек в покое или растолкать, отправить по комнатам?

Алина вздохнула во сне, кажется, захотела перевернутся, но только беспомощно задвигала ногами, недовольно нахмурилась и открыла глаза. Увидела Марата, вопросительно протянула ещё не особо соображая:

– Па-ап?

– Что?

Она очухалась, приподнялась, уставилась на подругу:

– Мы заснули что ли?

– Похоже на то, – сочувственно кивнул Марат.

Алина поднялась, и теперь они уже вдвоём стояли перед диваном, разглядывая Леру и думали: будить – не будить? Кажется, она не собиралась просыпаться, спала очень крепко, и беспокоить её действительно было жалко. Если только как маленькую поднять на руки, отнести. Но… стоит ли?

– Может, пусть спит здесь, – заключила Алина, поправила плед, накрыв подругу по подбородок. – Или ты хотел тут поработать?

– Даже если бы хотел, вряд ли бы она мне помешала, – рассудил Марат. – Как и я ей. Но вот даже не хочу. И мыслей не было. Пойдём и мы тоже. По своим берлогам. – Он приобнял дочь за плечи, и Алина по-детски доверчиво привалилась к его боку. – У меня работа, у тебя сессия. Кстати, как там она?

Дочь возмущённо фыркнула:

– Ну не перед сном же про такое спрашивать.

– Так плохо? – показательно обеспокоился Марат, но Алина опять возмутилась:

– Пап, ну что за выводы? За кого ты меня принимаешь? Всё под контролем.

– Имей в виду, я тебе верю.

– Пап. Ну пап, – возле лестницы Алина выскользнула из-под его руки, первой поднялась на ступеньку, оглянулась через плечо. – Не будь занудой. Ты – не такой.

– А какой?

Она остановилась, развернулась, видимо, чтобы подчеркнуть значимость последующих слов:

– Самый лучший. Самый понимающий.

– Подхалимка, – коротко определил Марат, но улыбки не сдержал, широкой, самодовольной, благостной.

С этого дня Лера стала опять часто появляться в их доме, даже достаточно поздно после общих с Алинкой гулянок, словно высиживала определённое время и только потом возвращалась к себе. Марат, вполне возможно, и не обратил бы на это внимание – всё-таки девчонки уже достаточно взрослые, – если бы не вспомнил себя.

Было время, он тоже болтался по улице или по гостям до предела, рассчитывая, что родители, не дожидаясь его, лягут спать, и тогда уже точно не будет, по крайней мере до утра, нотаций и неприятных разговоров. А утром все торопятся, он в школу, отец на работу, и общаться особо некогда. Но вот с Лерой подобные обстоятельства как-то совершенно не вязались.

Однажды он вернулся почти в двенадцать, а та опять сидела у них. Марат услышал голоса в Алинкиной комнате. Постучал, зашёл, убедился, что не ошибся, спросил: