* * *

В пятницу вечером мы ходили на бокс, и Мэй Уэст ходила туда по вечерам каждую пятницу, и Кери Грант, Джонни Вайсмюллер, Лупе Велес[73], Фред Аллен, Джек Бенни. О боже! Весь Голливуд собирался на боксерские матчи. И мы с Дональдом болтались перед «Коричневым дерби». Потом в полночь мы топали целую милю до района Ларчмонт и садились на трамвай до центра, после чего добирались до перекрестка бульваров Пико и Хобарт, где я жил, в районе Сент-Эндрюс. А иногда, когда не было денег, мы шли домой пешком. Когда я ходил в нашу школу, в которой учились четыре тысячи человек, я был единственным, кто увлекался кино. Я ни разу не встречал других учеников, потому что только мы с Дональдом безумно обожали студии и кино.

* * *

Однажды, лет пятьдесят назад, Рэй Гаррихаузен[74] повез нас в Санта-Барбару. Тогда новые дороги, новые фривеи еще только начинали строить. Я думаю, новое шоссе существовало, но не новый фривей. И в летний полдень мы проездом заехали в ландшафтный зоопарк посмотреть, как дрессируют львов, тигров и т. п. И, поговорив с управляющими зоопарка, мы поняли, что новое шоссе их погубит, потому что никто не станет съезжать с дороги у зоопарка или у города. Так и случилось – фривеи разорили один город за другим. Вокруг выросли новые города, но уже с другой планировкой. Хитроумные градостроители все продумали так, чтобы фривей проходил прямо через город или чтобы фривей сужался на окраине города, превращаясь в дорогу, а потом на противоположном конце города дорога снова превращалась во фривей. Всякий раз, когда вы едете в Сан-Франциско, вы оказываетесь на шоссе № 5, затем направляетесь в Монтерей, съезжаете на проселочную дорогу и попадаете в «Гринтаун, штат Иллинойс». Перед вами городок, улица за улицей – домики, витрины магазинов, словно перенесенные из моего детства. Не могу сейчас сказать, как он называется. Что бы случилось… что, если бы я съехал с фривея и очутился на старой дороге. Опять вы меня подловили – я готов прослезиться по любому поводу, впасть в романтизм и сантименты, восклицать: «О, какая вкусная шипучка, какой отменный апельсиновый сок в этом старом добром магазинчике!» или «Как бы нам хотелось сюда переехать и отстроиться… как бы тут было здорово!».

* * *

Проблема с женщинами заключается в том, что они склонны исчезать в гуще жизни. Они погрязают в замужествах, и их не найти. Они меняют фамилию, не оставляя следов, и их не обнаружить без расследования. Когда меня приняли в труппу Лорэн Дэй, в ней играли потрясающие девушки. Я никогда не вступал с ними ни в какие взаимоотношения, но они симпатизировали мне, а я приглашал их на пристань в Венис-бич и дарил им гардении, которые обходились мне в один доллар. Еще один доллар уходил на вечернее времяпровождение. Или же я водил их в кино. У меня есть фотографии с Джеки Холидей, очень красивой девушкой. Но они пропадают. Улетучиваются. Я пытался их разыскивать. Одна из них играла в пьесе в Сан-Франциско. Я видел ее, когда мы были там с Мэгги сорок лет назад. Она играла одну из дочерей в пьесе «Я помню маму». Но это был последний раз, когда мы виделись.

* * *

Уолт Догерти. Я знаю Уолта с 1938 года. Если я не ошибаюсь, он вступил в Общество научной фантастики и читал лекции о Древнем Египте в кафетерии Клифтона. Он был летчиком и танцором. И с 1939 года он приглашал меня в ресторан Эрла Кэрролла на творческие вечера, и я пил колу, потому что в те годы я не употреблял алкоголь. У меня есть фотография с Уолтом, на которой мы пьем колу в ресторане Эрла Кэрролла. Впоследствии мы познакомились с Эрлом Кэрроллом и его подружкой, и я ходил в этот ресторан на танцевальные фестивали. Так вот, Уолт выходил танцевать со своей партнершей, и на танцплощадке становилось пусто. Настолько он был великолепен. Он танцевал в одном из фильмов Фреда Астера про военно-морской флот. Я постоянно видел его за этим занятием. Он приглашал кого-нибудь из зала, выводил ее на середину и начинал с ней танцевать, а все стояли и благоговейно глазели на них. Я ходил к нему в гости. Фотография, на которой я облокотился на автомобиль Уолта Догерти, сделана в 19… Машина стоит возле его дома, битком набитого танцевальными призами. Призами был устлан весь пол. Медалями и статуэтками были заставлены каминные полки, шкафы. Он был неподражаем. Последние восемь-девять лет он болел, но пока дела у него идут неплохо. Сколько радости он подарил мне своим талантом. Пусть это не величайший талант, но изысканный и восхитительный.