– Ты подлая шпионка! – в негодовании выпалил Роджер.

– Прошу тебя, говори тише. Твой крик может испугать Миранду.

– Миранда – моя дочь, а не твоя! – выкрикнул Роджер.

– Ты сам мне все рассказал вчера ночью, – попыталась защититься Блайд. – Почему я не должна была воспользоваться этим?

– Это ты наняла убийцу, который стрелял в меня? – сквозь зубы процедил Роджер.

Блайд не могла поверить своим ушам. Забыв обо всех советах матери и бабушки, она гневно воскликнула:

– Что за глупое предположение! Это не я, а ты гнил в Тауэре, и это я сделала тебе одолжение, выйдя за тебя замуж!

Роджер молча повернулся и направился к выходу.

– Куда ты идешь?

– Нюхать гардении! – бросил через плечо Роджер и вышел из дома.

– Сукин сын, – тихо выругалась Блайд и, обессилев, прислонилась к стене. Еще никогда ей не было так горько. Тут только она заметила, что в доме царит невероятная тишина, словно все его обитатели замерли, внимательно слушая перепалку между ней и мужем.

Конечно, было неэтично воспользоваться откровенностью Роджера, подумала Блайд. Не будь она его женой, он никогда не поделился бы с ней своими планами. И вот теперь, когда муж начал проявлять к ней доверие, их отношения стали еще хуже, чем в первый день замужества.

Но почему Роджер рассказан о своем намерении снизить цены? Хотел проверить ее? Или игра на рынке была для него своего рода шахматной партией?

В любом случае Блайд не стоило действовать у него за спиной. Потеря однодневного дохода не могла обанкротить ее компанию. День ото дня противоречия между делами и личной жизнью становились все серьезнее.

И тут Блайд вспомнила об убийце, следившем за Роджером, и ее сердце сжалось от страшного предчувствия. Как она сможет жить, если с мужем случится самое худшее?

Блайд медленно побрела по холлу, но, услышав детский плач, остановилась.

Миранда!

Маленькая девочка сидела в кресле перед камином и горько плакала. Рядом стояли Боттомз и Дейзи, явно растерянные, и не знали, что им делать.

– Что случилось, малышка? – спросила Блайд, опускаясь перед девочкой на колени.

– Р-ругань и к-крики, – сквозь рыдания проговорила Миранда. – Как с леди Дарнел.

– Нет, это совсем не так, – поспешила успокоить ее Блайд. – Мы с твоим папой не кричали и не ругались.

– А что вы делали? – недоверчиво спросила Миранда.

– Садись ко мне. на колени, и я все тебе объясню, – улыбнулась Блайд.

Девочка встала, чтобы дать мачехе возможность сесть, и тут же залезла к ней на колени. Блайд вытерла слезы со щек малышки и нежно прижала ее к себе.

– Мы с твоим папой не ругались, – повторила она. – Мы просто не соглашались друг с другом.

– А разве это не одно и то же?

– Конечно, нет. Ругаются только те, кто не любит друг друга. Те же, кто любит, иногда могут друг с другом не соглашаться.

– А ты любишь папу? – спросила Миранда.

– Очень, – призналась Блайд.

– А он тебя любит?

– Да, но сам еще не знает об этом, – улыбнулась Блайд. – Но ты всегда должна помнить, что тебя он любит больше всех на свете.

– Тогда почему вы кричали?

– Ах это, – махнула рукой Блайд, как будто крик был каким-то пустяком, не стоящим внимания. – Мы не кричали, а просто разговаривали громкими голосами. Это я виновата. Я удивила твоего папу, и он от неожиданности заговорил очень громко. Тогда я решила, что он лучше поймет меня, если я тоже буду говорить громко, но это было ошибкой. Главное – не кричать, а понимать то, что говорит другой.

– Мне кажется, я поняла, – сказала Миранда.

– Когда твой папа вернется домой, – продолжала Блайд, – он все еще будет сердиться на меня. Я допустила одну ошибку… Может, пора навестить Перикла и Аспазию?

– А мы принесем им угощение?

Блайд посмотрела на Дейзи и мажордома. Оба стояли и глупо улыбались.

– Боттомз, пожалуйста, принесите с кухни немного моркови, – распорядилась Блайд.

– С радостью, миледи.

– А может быть, яблок? – спросила Дейзи.

– О, это будет замечательно, – ответила Блайд. – Боттомз, принесите яблоки и морковь. Дейзи, приготовь бумагу и чернила. Мне нужно написать моим агентам.

Фрейлина вопросительно изогнула бровь, словно хотела предостеречь Блайд от еще одной ошибки.

Та поняла это молчаливое предупреждение и сказала:

– Я хочу исправить то, что натворила.

Дейзи кивнула и вышла из холла вслед за мажордомом. Миранда обняла Блайд за шею и поцеловала в щеку.

– Я люблю тебя, мама Блайд, – с детской непосредственностью произнесла она.

– Я тоже люблю тебя, малышка, и обещаю больше никогда не разговаривать с твоим папой громким голосом.

Ночные сумерки уже начали сгущаться, когда Роджер возвращался домой. Вечер, проведенный в лондонской таверне с несколькими друзьями, с помощью которых он хотел установить имя стрелявшего в него, был потрачен впустую.

Надо непременно выяснить, кто нанял этого лучника, подумал Роджер. Для него это было делом жизни и смерти: или он узнает имя своего врага, или умрет.

Не было никаких сомнений: тот, кто желал его смерти, был убийцей Дарнел. Теперь он избрал своей целью самого Роджера, а поскольку первая попытка не увенчалась успехом, за ней вполне могла последовать вторая. Но найти убийцу в Лондоне было так же сложно, как иголку в стогу сена.

Остановившись возле конюшни, Роджер спешился и вошел внутрь. Тут же перед ним появился заспанный грум, который взял коня под уздцы и отвел в стойло. Родхсер кивнул слуге и собрался уже выйти, как его внимание привлекли пони. Аспазия дремала, положив голову на спину своего Перикла, а тот стоял, не шелохнувшись, давая ей возможность отдохнуть.

– Ты поставил их в одно стойло? – спросил Роджер у грума.

– Милорд, сначала мы поставили их в разные стойла, но они вели себя очень беспокойно, – объяснил слуга. – А потом пришла герцогиня, чтобы покормить пони морковкой. Она приказала поставить их вместе. Как

только я это сделал, животные тут же успокоились.

«Это волшебные пони, – вспомнил Роджер слова шотландца. – Они умрут от одиночества, если их разлучить».

Роджер погладил животных. Перикл закивал головой, а Аспазия покосилась на него своим невидящим глазом. Однако этот незрячий взгляд встревожил Роджера. Ему показалось, что пони заглядывает прямо в душу.

– Значит, любите друг друга? – пробормотал себе под нос Роджер.