— Пока я ничего не услышал ничего стоящего, — презрительно сказал Дэн. — Может, перестанешь наконец дурачиться? — Он отодвинул пустую тарелку. — Даю тебе еще пять минут. Если есть что сказать, говори.

Рокки кивнул.

— Хорошо.

Впервые за вечер Флора заметила, что он заколебался. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Братец же сказал, что хочет мирно уладить конфликт, но она не представляла, как именно. Слова, которые на днях обронил Дэн, звенели в голове.

Рокки вытер губы салфеткой.

— Как ты сказал, просто диву даешься, на что способна компания пьяниц, которые доводятся тебе друзьями. Точно так же диву даешься, какого дурака может свалять человек, считающий себя нормальным. — Рокки в упор посмотрел на Дэна. — У меня нет оснований считать, что ты надул меня.

За столом воцарилось гробовое молчание. Замерев, Флора обвела взглядом сидящих, не уверенная до конца, что сознание не покинуло ее. Дэн бросил взгляд на Рокки, но ничего не сказал, продолжая сидеть с невозмутимым видом.

Рокки поиграл вилкой.

— Я допустил непростительную ошибку и приношу извинения. Я сделаю на этот счет публичное заявление. — Он бросил на Флору умоляющий взгляд. — Извини.

У Флоры закружилась голова, ее охватила такая ярость, что ей самой стало страшно. Шатаясь, она встала и, вне себя от гнева, посмотрела на Рокки.

— Мерзавец! — прошептала она. — Я тебе так верила! Так беззаветно доверяла!

Она понятия не имела, как, оказавшись в старомодной дамской уборной, забилась в кресло с красной обивкой, и свернувшись калачиком, дрожала так, что зуб на зуб не попадал.

Открылась дверь, и в комнату вошла встревоженная Тиффани.

— С тобой все в порядке? — мягко спросила она.

— А как ты думаешь? — отрезала Флора.

— Извини.

— Ты ни в чем не виновата.

— Эта размолвка испортила тебе отношения с Дэном?

— Да.

— Может, тебе удастся поговорить с ним. Он ждет, чтобы отвезти тебя домой.

— Я не могу сейчас с ним видеться, Тиффани, не могу!

Флора заплакала. На душе было так горько, что она была не в состоянии сдерживать свои слова.

— Почему?

— Я не доверяла ему! Сказала, что он — проходимец, что он обманул моего чудесного, доверчивого брата! — Она снова разрыдалась. — Я ведь люблю Рокки. Ради него я готова пойти на все! Я доверяла ему, верила, как самой себе! Как он мог так со мной обойтись?

Тиффани медленно покачала головой.

— Он не хотел, Флора. Он даже не подозревал, что ты имеешь какое-то отношение к Дэну, пока мать все не рассказала ему. Это его очень задело.

— Так и должно было быть! Как ему только в голову могла прийти подобная глупость? Ему же всегда было наплевать на деньги!

Тиффани дала ей несколько бумажных салфеток.

— Дело не в деньгах, Флора. Задетой оказалась его гордость. Неприятно было думать, что его оставил в дураках какой-то парень из Гарварда. Он послушался не тех людей, которых следовало, и ошибся в оценках.

Флора состроила недовольную мину. С этой женщиной невозможно не согласиться. Флора вытерла глаза и высморкалась, но слезы текли ручьем.

— Я совершенно непростительно обошлась с Дэном, — всхлипнула она. — Я люблю его, Тиффани. Но, не разобравшись до конца в этой ситуации и не желая слушать объяснений, набросилась на него, не доверяла ему… Ну, разве это любовь?

— Конечно, любовь. — По лицу Тиффани скользнула добрая улыбка. — О, Флора, ведь когда любишь, делаешь массу глупостей. Но надо уметь не только любить, но и научиться прощать друг друга.

Флора пристально посмотрела Тиффани в лицо и на секунду смутилась.

— И где только Рокки нашел тебя?

В ответ Тиффани тихо рассмеялась.

— На яхте, где же еще?

— Ты любишь его?

— Да. При всей его детской склонности пускать пыль в глаза, при всех его недостатках это самый честный, любящий и верный мужчина, которого я знаю. То, как он поступил по отношению к Дэну, глупо. — Она пожала плечами. — Да я и сама пару раз делала такие глупости, что потом оставалось только диву даваться.

В это трудно поверить, подумала Флора. Казалось, Тиффани так крепко стоит на земле.

— Когда Рокки понял, что неправ, он признал свою ошибку. Не могу сказать, что я была в восторге от того, как он это сделал. Ему обязательно нужно из всего делать спектакль, но ничего не поделаешь, таким уж он уродился.

Флоре оставалось только восхищаться Тиффани. Она с трудом верила, что на свете нашлась женщина, готовая примириться с Рокки и его выкрутасами.

— Ему так повезло с тобой, — искренне сказала Флора.

— А мне повезло с ним. — Тиффани встала. — Пойдем, только немного умойся.

А толку-то что. Лицо, наверное, красное и опухшее. Посмотрев на себя в зеркало, Флора застонала, на глаза снова навернулись слезы, и вокруг все поплыло. Нет, в таком виде она не может показаться Дэну.

— Я не могу сейчас ехать с Дэном домой, — заплетающимся языком сказала она. — Не могу же я предстать перед ним в таком виде.

— Если он тебя любит, то все поймет.

Эти слова прозвучали очень благородно, но Флора сейчас не видела ничего, кроме застывшего лица Дэна, которое стояло перед ее глазами. Она не была уверена, что он все поймет и простит.

— Мне нужно время, чтобы подумать.

— Может, ты останешься с нами на яхте?

Флора покачала головой.

— Рокки я тоже видеть не хочу. Не то не сдержусь и вытворю что-нибудь такое, о чем потом буду жалеть.

— Где ты собираешься ночевать? — спросила Тиффани.

— Не знаю. Здесь, наверное. Мне все равно. Ты только скажи Дэну, что я не еду с ним домой. Придумай что-нибудь.

В комнатке на втором этаже был голый деревянный пол, на окнах висели выцветшие занавески, а на кровати лежало тонкое, потрепанное покрывало. Матрац был слишком мягкий, а железная кровать скрипела. Но все это не имело значения, единственное, чего ей хотелось, — это остаться одной.

Долетавший с моря ветерок нежно шевелил занавески. С улицы донесся смех какой-то женщины. Пытаясь собраться с мыслями, Флора сосредоточила внимание на висящей на стене картине, на которой была изображена босоногая, улыбающаяся девочка-рабыня, несущая на голове ведро с водой. Должно быть, картина провисела здесь лет сто пятьдесят. Возможно, сейчас она стоит целое состояние, а об этом никто даже не подозревает.

Флора заснула, но несколько раз просыпалась ночью, преследуемая холодным, презрительным взглядом Дэна. Она чувствовала себя глубоко несчастной. Ее даже не согревала любовь к нему, ведь она оказалась недостойной мистера Монтана. Неужели гнев так затмил ее разум, что она была не в состоянии выслушать его?