- Мы погибнем? – как-то обречённо спросила меня Камилетта.

- Почему? – удивился я такому странному вопросу.

- Ну как – еды нет, укрытия над головой нет, холодная ночь, я вся замёрзла, промокла и устала, и стая хищников подкрадывается в темноте...

- Мы, конечно, умрём – с серьёзным видом ответил я ей и, увидев вытянувшееся готовое разреветься лицо девушки, рассмеялся. – Но умрём мы не сегодня! От ночёвки на природе ещё никто не умирал, считай это просто обычным походом. Так всегда в походе и бывает, если вдруг погода испортилась – холодно, мокро, упадок сил и настроения. Но вот увидишь, завтра на рассвете ты опять будешь веселиться и радоваться жизни. Что же насчёт волков – не волнуйся, они слишком далеко и не чувствуют нас. Да и зачем им лезть куда-то вверх по камням, когда вся их добыча живёт там же в лесу. А если мы найдём место посуше, то и вообще с комфортом можно будет устроиться. Кстати, вот и наше укрытие!

Действительно, нам посчастливилось набрести на неглубокую впадину под отвалившимся когда-то давно из скалы огромным многотонным валуном. Громадный камень привалился сверху на другой такой же большой валун, и под ним было пустое пространство, где вполне могли поместиться двое.

Под камнем было сухо, да и холодный ветер тут не мог нас достать. Уставшая Камилетта присела спиной к стенке пещеры и, стуча зубами от холода, проговорила:

- Если бы тут были одеяло и горячий ужин, то вполне можно было бы жить.

- Ну, горячего ужина не обещаю, но веток я сейчас схожу нарублю, чтоб тебе не сидеть на голой земле. А ты пока перекуси ягодами шиповника.

Я своим топором нарубил с ближайших кустов веток и соорудил из них подстилку в нашем убежище. Надо сказать, что в процессе активной работы я согрелся. Поэтому, посмотрев на озябшую и посиневшую от холода девушку, я снял свою кожаную куртку и предложил Камилетте. Дочь герцога не стала привередничать и, поблагодарив меня, накинула куртку поверх своего плаща.

Нащипав сухой травы и мха, я попытался развести костёр. Огниво у меня имелось в напоясной сумке – купил когда-то в Холфорде, так как каждому солдату положено было иметь при себе походный набор – ножик, огниво, ложку, моток крепкой бечёвки. Но вот пользоваться огнивом я едва умел. Никогда не мог понять, как удавалось моему другу Серому Ворону так ловко, с первого-второго удара высечь достаточно искр для разжигания костра. А ведь он во время нашего похода в Холфорд каждый вечер разводил костёр так уверенно, как будто имел зажигалку или спички. У меня так же не получалось, но я не унывал и продолжал высекать искры.

И моё терпение было награждено – мох затлел, а потом и загорелся. Я подкладывал в огонь сухую траву, а над пламенем положил ещё влажные ветки, чтобы они просохли. И костёр постепенно разгорелся. Камилетта стала поддерживать пламя, а я же несколько раз сходил за дровами и принёс охапки веток. Вскоре у нас в укрытии стало тепло и даже уютно.

Камилетта согрелась и заулыбалась. Она вернула мне куртку и, сидя возле костра, принялась расспрашивать меня о моей жизни. Я хотел ограничиться жизнью в Холфорде, но девушку интересовал и более ранний период – где я родился и вырос, с кем дружил, во что играл, кто по профессии мои родители. Это был, конечно, скользкий момент, но я уже столько раз репетировал и пересказывал разным людям свою историю, что не боялся нестыковок.

И я уверенно рассказывал про своё детство – родился в маленьком лесном посёлке, расположенном примерно в Двух Руках ходьбы от Холфорда, за Малыми Граничными Холмами. Мать из рода простых селян. Отец мельник (про мельника для меня Ленка Звонарёва придумала для объяснения – почему я, родившийся и выросший возле леса паренёк, не разбираюсь ни в охоте, ни в сельском хозяйстве, ни в кузнечном деле). С кем дружил? Ну, прежде всего с соседским мальчишкой Серым Вороном и девчонкой из соседнего дома по имени Ленка, по прозвищу Фея. Почему Фея? Да смешная история, она сказки любила слушать, а потом играла, что она лесная фея. Её так и дразнили, а она совершенно не обижалась, наоборот – ей нравилось, когда её феей называли. А потом, уж сколько лет прошло, а прозвище так и прилипло намертво. Во что играли? Да во что и все дети – в догонялки, в прятки, в «орков и солдат», в охоту на лесных зверей, ещё строили и пускали по реке кораблики...

- Какое у тебя было интересное детство! – позавидовала неожиданно дочь герцога. – Ну почему я не могла иметь такое же?!

Я рассказал, что помогал отцу на водяной мельнице – приносил обед, разгружал телеги с мешками муки, помогал как-то раз ставить жернова, ещё помогал русло речки расчищать. Но никогда сам не хотел становиться мельником. И, когда у Феи обнаружились магические способности и она стала собираться в Холфорд для обучения в Академии Магии, я сразу же согласился идти с ней за компанию. Потом я довольно подробно рассказал про путь до столицы, про свою службу в городской страже, про то, что стал лучшим новичком и дослужился до десятника. Рассказал о моей роли в истреблении культа Моргрима, о беспорядках в городе, о битве на Арене и разговоре с её отцом. А потом собрался с духом и рассказал о своём самом заветном желании – стать рыцарем, и что именно ради своей мечты я и проделал такой путь.

К моему облегчению, благородная леди Камилетта не стала смеяться над моей мечтой. Она всерьёз задумалась и сказала:

- Знаешь, Пётр, а ведь это многое объясняет. И твоё поведение при нашей встрече, и многое другое. В тебе есть какой-то внутренний стержень, который выгодно отличает тебя от окружающих простолюдинов. Ты не раболепствуешь, ты уверен в своей правде и готов ради своей правды упорно идти вперёд. Не подстраиваешься под окружающий тебя мир, но готов изменять мир вокруг тебя по своей воле. Знаешь, очень трудно пробиться из простолюдинов в рыцари – такое решение может принять только Совет Рыцарства, сам Император, или в исключительных случаях, наместник императора в одной четырёх столиц нашей Империи. Однако я абсолютно не представляю, что же настолько выдающееся должен совершить воин, чтобы его кандидатуру выдвинули на рассмотрение. Поэтому единственный более-менее реальный вариант, который мне приходит на ум – это случай, если я стану супругой столичного правителя. Тогда я смогу порекомендовать мужу своего пажа и, возможно, мой будущий муж согласится представить тебя в рыцари.

- Не очень красивый вариант, – скривился я. – Мне хочется самому добиться славы и признания, а не хвататься прицепом за юбку дочери герцога.

Камилетта посмотрела на меня как-то странно, словно бы удивлённо.

- Пётр, ты меня не перестаёшь удивлять. Ты только что серьёзно вырос в моих глазах. Я ведь только сказала, что такой вариант теоретически возможный, но никогда бы не пошла на такое в реальности. Слишком уж косо бы смотрели на такого новоиспечённого рыцаря, да и на супругу правителя города. Решение возвысить неизвестного простолюдина только за то, что он близок к его супруге – это бы дало повод для насмешек и весьма ослабило бы позиции правителя в Совете Рыцарства. Да и, скажу откровенно, шанс у меня стать супругой правителя слишком мизерный.