Люсинда громко вздохнула и покачала головой:

– Ты не понимаешь.

– Это ты не понимаешь, – возразил лорд Йен. – Дорогая, Питер и Памела просто хорошие друзья. Это куда лучше, чем враждовать, как Рэйвен и Роксанна. Разве не так?

– Да, конечно, – задумчиво произнесла она.

– Дорогая, ты просишь моего совета, а потом не хочешь его слушать. Зачем ты просила меня поговорить с Питером, если не веришь тому, что он сказал?

– Нет, я верю. – Люсинда положила голову на плечо лорда Йена. – Я согласна считать Питера и Памелу друзьями, но ты упомянул Рэйвена и Роксанну… Их нет уже много дней. Мне кажется, они давно должны были вернуться.

– Роксанна – умная девочка, и характер у нее дай Бог. Скорее всего, Рэйвену пришлось потрудиться, чтобы найти ее. Но уверен, он ее уже нашел. – Лорд Йен погладил Люсинду по щеке.

– Наверное, ты прав. – Ее дыхание согревало его кожу. – Но кто знает, сумели ли они, наконец, поладить друг с другом. С ними все может случиться.

– Ничего с ними не случится. В худшем случае Рэйвен свяжет ее по рукам и ногам и привезет в Фортенголл. Она на него, конечно, рассердится, но это тоже неплохо.

– Почему?

– Потому что она будет так рада избавиться от Рэйвена, что пойдет замуж за Питера без малейшего колебания.

– Мне остается только молиться о том, чтобы все вышло, по-твоему. Дай Бог, чтобы ничто не помешало свадьбе.

– Ничто и не помешает, – заверил ее лорд Иен. – Я здесь хозяин, и все должно быть, по-моему.

Памела в ночной рубашке сидела на стуле в своей комнате и расчесывала волосы. Она готовилась ко сну, вспоминала прошедший день и улыбалась. Она немного устала, потому что целый день помогала леди Люсинде в домашних хлопотах. Это ей необычайно понравилось, хотя она не совсем понимала, почему вдруг ее будущая свекровь сама попросила ее о помощи, тогда как прежде все время отказывалась дать ей хоть какое-нибудь поручение. Возможно, леди Люсинда пошла на это, потому что была сильно занята младшими детьми. Во время ужина мальчики вели себя необычайно тихо. Они вообще как-то изменились, вернувшись из поездки вместе с отцом.

А еще Памела скучала по Питеру. Она заглянула к нему лишь на минуту ранним утром, а потом леди Люсинда заняла ее на целый день. Во время ужина Памела вела долгие разговоры с лордом Йеном и управляющим Фредериком. В результате у нее не осталось времени спеть Питеру песню, рассказать ему историю на ночь или принести поднос с ужином. Наверное, думала она, он мучается от скуки и чувствует себя покинутым.

Испытывая чувство вины, Памела взяла свечу и вышла из своей комнаты. В коридоре было пусто. Казалось, замок вымер и наполнен лишь светом потрескивающих факелов да ароматами недавно закончившегося ужина. Убедившись, что никто не увидит ее в ночной рубашке, Памела на цыпочках направилась к комнате Питера.

Он слышал, как она вошла. Целый день Питер прислушивался, не раздадутся ли за дверью ее легкие шаги.

– Питер? Ты еще не спишь?

Он хотел притвориться спящим, чтобы наказать ее за то, что она целый день игнорировала его, но не смог устоять перед желанием увидеть ее лицо.

– Да, – ответил он.

Памела приоткрыла дверь, которая заскрипела как несмазанное колесо, и заглянула в комнату.

– Я тебя разбудила? – Нет.

Памела осторожно вошла внутрь. Питер увидел ее через узкий просвет полога, и у него перехватило дыхание. Она была похожа на рождественского ангела: ее золотистые волосы спускались до самого пояса, а длинные рукава ночной рубашки закрывали руки до кончиков пальцев, в которых она держала свечу. Питер закрыл глаза и непроизвольно застонал.

– Питер? Тебе больно?

– Нет. Никогда еще не чувствовал себя лучше. Сейчас бы оседлать моего коня и отправиться куда-нибудь подальше.

– Ты говоришь как-то странно, – сказала Памела и тут же осеклась, увидев спящего на полу пажа.

– Не обращай на него внимания. Поверь мне, его не так-то просто разбудить.

– Но наши голоса…

– Даже если я буду дуть в рог у него над ухом, сомневаюсь, что это разбудит Уильяма.

Памела переступила через спящего мальчика, подошла к кровати и поставила свечу на стол.

– Ты на меня сердишься?

– Нет.

Леди Памела вызывала у него разнообразные чувства, но ни одно из них нельзя было назвать отрицательным.

– Нет, сердишься, и ты прав, – уверенно сказала она и, раздвинув полог, села на кровать. – Я все время была рядом с тобой, а сегодня не смогла. Прости.

– А что случилось?

– Я была очень занята, – радостно улыбнулась Памела. – Питер, твоя мать попросила меня помочь ей! Я так часто предлагала ей свою помощь, но она всегда отказывалась, а сегодня она обращалась со мной так, словно я ее родная дочь.

– Неужели? – Памела закивала.

– Леди Люсинда завалила меня поручениями.

– А что было вечером?

– О! – возбужденно воскликнула Памела. – Лорд Йен попросил меня остаться за столом с ним и управляющим Фредериком, хотя ужин уже закончился. Думаю, так как твоя мать была занята, он хотел немного побыть в женском обществе.

Питер потянул носом воздух и уловил легкий аромат вина, исходивший от Памелы.

– Моя мать плетет интриги, а лорд Йен ей в этом помогает, – уверенно заявил он.

– Интриги? Почему ты так решил?

– Памела, я уже говорил тебе, что дела в замке делаются и без твоего участия. Кроме того, это моя мать должна была сидеть за столом с графом и управляющим. Почему она ушла?

– Боюсь, твои младшие братья не совсем здоровы. Она занималась ими.

– Да? – Питер почувствовал, что ему становится стыдно за свои слова. Если Хью, Джемми и Джон заболели, то помощь Памелы действительно могла понадобиться.

Она кивнула ему и улыбнулась. Неожиданно Питер забыл обо всем на свете. Закрытая пологом кровать была похожа на палатку, в которой находились только они. Вдвоем, ночью, при свете луны. Он смотрел на ее нежное лицо, на контуры фигуры, просвечивавшие сквозь полупрозрачную тонкую ткань ночной рубашки, и чувствовал, как все замирает у него внутри.

«Памела твоя сестра, – напомнил он себе, закрывая глаза, чтобы на мгновение избавиться от наваждения ее божественной красоты. – Скоро она станет твоей невесткой».

– Питер, как твоя нога?

Он почувствовал ее дыхание на своей щеке. Открыв глаза, Питер увидел, что она наклонилась к самому его лицу. Ему вдруг нестерпимо захотелось поцеловать ее.

– Все хорошо, завтра я встану на костыли и начну бегать по лестницам замка.