– Мне тоже было неинтересно слушать твои претензии, но я это сделал. А ты ведешь себя как взбунтовавшийся подросток, а не взрослая женщина. Если так, то задумайся, насколько актуально управлять огромной компанией.

– Не пытайся со мной играть. Я тебя насквозь вижу, Огнев. Все твои схемы и подставы. Прошлого раза хватило, чтобы разобраться.

Лупит словами, пытается запустить острые коготки в мою ладонь. Где-то глубоко в душе шевелится что-то, что люди называют совестью. Да, не лучший поступок был. Ложь с браком и наследством, которое принадлежало Арине. Но даже дед, который и устроил такую подставу, не простил бы мне. Если бы я просто так отпустил эту ситуацию, рискнул фирмой.

– Я уже выучила твои повадки, - шипит на меня, как кошка. – Ты всегда хочешь получать желаемое. Пойдешь на всё, чтобы всё шло по твоему плану. Хочешь так? Ладно. Но не нужно из меня делать дуру!

– Ты сама с этим справляешься.

Не то, что нужно было сказать. Я не раз вёл переговоры. И с истеричками, и с теми, кто был против сотрудничества. Я знаю, как нужно себя подавать и сглаживать углы. Но с красавицей это не работает.

Всё искрит, вот-вот рванет.

Почти могу слышать обратный отсчет до того, как всё сдетонирует. Разорвет на кусочки, придавит нашей общей злостью. Нужно срочно понижать градус, да только я сам подбрасываю угля.

– Лжец!

– Ты такая же.

Подается ко мне, выплевывает слова:

– Подонок!

– Истеричка.

Усмехаюсь, наклоняюсь в ответ. Тело начинает подрагывать от злости.

– Ненавижу тебя, Огнев!

– Взаимно.

Практически рычу в её лицо, а после делаю то, что нельзя.

Запрещено.

За такое точно засудят в какой-то стране.

Но я подаюсь вперед, впечатываюсь в пухлые губы. Сжимаю свободной ладонью затылок Арины, тяну к себе. Ни сантиметра пространства, ни капли воздуха.

Только поцелуй, больше похожий на пытку. Девчонка кусает мои губы, посылает разряды по веном. Ток прошибает клетки, мозги замыкает. Потому что я не отстраняюсь.

Целую сильнее, глубже. Наслаждаюсь её теплом, вкусом. Сладкая, сладкая красавица. С шелковыми волосами, в которые так приятно зарываться пальцами.

Держать сильнее, изучать каждую трещинку на губах. Впитывать кожей хриплое дыхание, проклятия, которые хранятся внутри Арины. Как законченный идиот не могу оторваться.

Ликую, когда девчонка расслабляется. Даже не понимает, когда отпускаю её руки. Всё для того, чтобы можно было сжать тонкую талию, надавить ладонью на поясницу. Арина вжимается в меня, дрожит так же, как и я. А после её пальцы опускаются на мои плечи, обхватывают. Изучают, пока сама девушка приоткрывает свои губы.

Немое разрешение на большее.

Красавица тянет мой галстук, едва царапает шею ноготками. Вызывает бурю эмоций, с которыми слишком сложно совладать. Ладони сами ползут ниже, проверяя, ничего ли не поменялось за год.

– Ратмир Тимурович, - стук в дверь отвлекает. Встряхиваю головой, отгораживаюсь. Не сейчас. – Интервью скоро начнется.

– Иду.

Рявкаю, не желая отрываться от красавицы. Как зависимость, с которой долго и успешно боролся. А теперь всё пошло под откос, лишая возможности думать трезво.

Вот только Арина справляется быстрее. Отшатывается от меня, прикасается дрожащими пальцами к губам. Припухшим, красноватым губам, которые так и манят.

Резкий звук вытягивает из омута желаний, щеку обжигает пощечиной. Арина вздергивает подбородок, фыркает, пока я потираю поврежденное место. Удар у неё сильный, ничего не скажешь.

Хорошо, что по лицу, а не ниже.

– Ты зарвался! Не смей так делать.

– Ты сама мне отвечала, красавица.

– Выжидала удобный момент, чтобы ударить по яй… Ниже пояса. Иди к любовницам с такими запросами. Тебя уже заждались на встрече.

– Мы не договорили. Не думай, что я забуду о твоей выходке.

– О моей… Ты невозможен, Ратмир. Иди. Мне нужно привести себя в порядок, потом обсудим всё. Иначе есть риск, что интервью сорвется.

– Неужели? – усмехаюсь, делаю шаг к девчонке. – Есть планы?

– Да. Удушу тебя, потом все выходные буду прятать труп. Остаться вдовой лучше, чем разведенкой. Не искушай судьбу и меня.

Поднимаю руки вверх в жесте «сдаюсь». В каком-то смысле Арина права. Сейчас лучше прекратить, пока не стало хуже. У меня интервью, встречи и миллион договоров на проверку.

А с моей «женой» можно будет поговорить после.

Разворачиваюсь к шкафу, где спрятано зеркало. Оцениваю ущерб после маленькой стычки. Кожа лица не покраснела, но вот на шее осталось несколько полосок от ноготков Арины. И рубашка помята, её же стараниями.

Мысленно благодарю деда, который приучил иметь сменный костюм на работе. Это избавляет от миллиона проблем, вроде неуклюжего стажера или споров с Ариной.

– Ты серьезно?! – кажется, красавица чем-то поперхнулась, когда я начал раздеваться. – Т-ты…

– Мне нужно переодеться перед интервью. Ты же не хочешь давать поводов для сплетен? Всем будет интересно, чем мы тут занимались.

– Мудак.

– Придумай что-то оригинальное. И тебе тоже нужно привести себя в порядок. Твоя прическа немного… растрепалась.

Уворачиваюсь от брошенной ручки, слишком предсказуемо. Приглаживаю волосы, затягиваю галстук сильнее. Почти готов к интервью, которого не стоило давать. Но уже поздно отказываться. Лишь готовится к тому, что скоро моя фальшивая семейная жизнь станет достоянием общественности.

Ничего сложного. Улыбнуться журналистке, ещё раз предложить чай или кофе, провести к месту, где будем записываться. Обычно подходил конференц-зал, но сегодня хотели сделать несколько снимков. Поэтому пришлось обустраиваться всё на открытом пространстве.

Классические вопросы, от которых давно подташнивает. План фирмы, новые достижения, интересные факты. Давно бы послал в далекое пешее подобные встречи, если бы они не привлекали людей. Чем больше фирма на слуху, тем больше возможностей. Что с инвесторами, что с банальными продажами квартир.

Делаю глоток крепкого кофе, на котором живу последние года. Ищу взглядом Арину: придёт или нет? Вокруг снуют