– Нет, ты видел этот пас? – взволнованно вопрошает Крис, а из мобильного доносятся едва слышные крики восторга. – В той игре Фабрегас был просто неподражаем… – Он поднимает глаза и видит меня. – Прошу прощения, не заметил, как вы вошли, босс.

– Как дела, Лео? – Я выдвигаю стул и сажусь. – Констебль не давал тебе скучать?

Мальчик краснеет и опускает глаза. Потом кивает.

– Покажешь мне этот гол, который вы сейчас смотрели? – прошу я.

Лео подходит и становится рядом со мной. Ему нужно всего мгновение, чтобы вновь запустить видео, и мы опять наслаждаемся голом. Пас, скидка назад, пас.

– А ты помнишь, – небрежно спрашиваю я, – как ты был здесь в последний раз и рассказывал о том, что происходило в день исчезновения Дейзи?

Мальчик снова кивает. Большие пальцы его рук летают по экрану. У Лео явно способность к такого рода вещам – мне, чтобы научиться, понадобились недели. И то в конце концов телефон настроил для меня Джейк. Улыбнулся и вернул мне его с таким видом, как будто спрашивал: «И почему вы, предки, такие беспомощные?» Я не возражаю, когда меня называют беспомощным в отношении телефонов, – мне просто не хотелось бы быть беспомощным в действительно важных делах.

Я глубоко вздыхаю:

– Тогда ты сказал, что, вернувшись домой, поднялся к себе в комнату. А ты папу тогда видел?

– Нет, он вернулся позже. – Мальчик искоса смотрит на меня.

– А если б он вдруг вернулся раньше – ты бы знал об этом? Ты бы точно услышал, если б кто-нибудь вошел в дом?

Ребенок пожимает плечами.

– А ты слышал, когда ушла твоя мама?

– У меня на голове были наушники. – Лео качает головой.

– Но ты уверен, что Дейзи была у себя в комнате?

В помещении жарко, и мальчик непроизвольно поддергивает рукава.

– Играла музыка.

– Тогда еще раз, чтобы я был уверен, что все правильно понял, – все время до вечеринки ты был в своей комнате с наушниками на голове? И не слышал ни как выходила мама, ни как кто-то входил, ни каких-то других громких шумов?

– Я был зол на Дейзи. Она убежала.

– Да, я помню… Ну хорошо, Лео, я еще раз оставлю тебя ненадолго с констеблем Гислингхэмом. Мама сейчас нам кое с чем помогает, поэтому может пройти какое-то время, пока она придет к тебе. Ты не против того, чтобы побыть здесь еще немного?

Сомневаюсь, что младший Мэйсон меня вообще слышит – он уже рассматривает следующий гол.

Крис выходит вслед за мной и прикрывает за собой дверь.

– Босс, – говорит он приглушенным голосом, – я наблюдаю за ним вот уже полчаса и должен сказать вам, что не уверен, что с ним всё в порядке. Знаете, мне кажется, что у него аутизм или нечто в этом роде.

– Не думаю, – медленно отвечаю я. – Но я с тобой согласен. Судя по тому, что я сейчас видел, происходит что-то очень нехорошее.

***

В школе Епископа Христофора в конце семестра в коридорах звенит от пустоты. Пара учителей все еще здесь – приводят всё в порядок и снимают плакаты, готовясь к сентябрю, – но в остальном здание абсолютно пусто. В тыльной части здания, в кабинете коменданта, Эндрю Бакстер установил шумный вентилятор и сейчас сидит перед экраном компьютера, все еще просматривая записи, сделанные у школьных ворот. Его рубашка прилипла к спинке стула, и жена уже дважды присылала ему вопрос о том, когда он собирается появиться дома. Но он продолжает уговаривать себя: ну еще немножко, еще один файл, еще один… И его усердие действительно вознаграждается. Эндрю резко подается вперед. Повторное воспроизведение… Еще раз… Он берет свой мобильный и набирает номер:

– Босс? Я в школе. Думаю, вам стоит на это посмотреть. Такое впечатление, что приоритеты опять меняются по ходу игры.

***