Выложив ролик на" Ютуб", я занялась кадрами с покраской дома. Получился целый блокбастер. На экране труднейший процесс выглядел до обидного простым.

Воодушевленная результатами, я позвонила папе. Он только что пришел с очередного срочного совещания и, судя по голосу, был очень огорчён. Пластмассовый завод не справлялся со спецзаказом. Канадское оборудование, не рассчитанное на такие объемы производства, сгорало. Починить его не представлялось возможным – новые комплектующие не могли поставить из-за санкций. Все станки были современными, с программируемыми устройствами, а это считалось запрещенным товаром двойного назначения. Директор завода очень ждал прибытия из Германии какого-то особого аппарата для формовки пластмассы, да так и не дождался: новый виток санкций.

Представители фирмы "Наша Маша" угрожали пожаловаться губернатору на срыв сроков, впрочем, папа не терял надежды. Он очень верил в здравый смысл чиновников.

Про свой видеоблог я папе пока ничего не стала рассказывать, хотелось сделать серию программ, а потом уже хвастаться. Поэтому просто доложила о завершении покраски дома.

– Знаешь, Александра, я вот одного не могу понять, – сказал папа. Я слышала, как он гремит сковородками, разогревая полуфабрикаты из супермаркета. – Зачем государство вкладывало деньги в твое образование? Ты училась шесть лет. Профессора, кандидаты наук, уважаемые люди, тратили на тебя свое бесценное время! Погоди, переложу отбивную на тарелку, – он сделал паузу. Я слышала звон тарелок и шипение лимонада, наливаемого в стакан. Он продолжил: – А сколько книг ты прочитала, какой диплом написала! Я его наизусть помню: "История репортажа с советских времен до наших дней". Ночами не спала, писала, помнишь? И к чему всё это? Чтобы ты красила доски? Я уверен, что ты можешь найти работу по специальности, если захочешь. В "Комсомольскую правду" попросись.

Я в отчаянии повысила голос:

– Папа, меня смешали с грязью в интернете, я теперь интернет-мем, понимаешь?! Никуда меня не возьмут, ни в твою любимую "Комсомолку", ни даже в "Купчинские вести"!

Папа, прожевав кусок отбивной и обругав ее "подошвой", сказал:

– Не верю я в этот интернет, только не в нашей стране. Мы еще не дошли до того, чтобы какая-то виртуальная сеть управляла нашей жизнью. В общем, хватит валять дурака, давай я найму фирму, а ты возвращайся и принимайся за поиски нормальной работы, ты же золотая медалистка, выпускница университета!

Он очень хорошо меня знал и умел ужалить, как пчёлка, в самую чувствительную точку.

– Заодно приготовишь мне что-нибудь съедобное.

Я тяжело вздохнула.

– Пап, ты же прекрасно знаешь, что готовить я не умею, я не мама. И вообще, если бы у тебя родился сын, как ты мечтал, а не какая-то дурацкая дочь, ты бы небось его так бы не критиковал! – я тоже хорошо знала его больное место.

– Ну уж сын-то бы точно не потерял работу из-за французского увлажняющего крема, – едко ответил папа. Я бросила трубку. Знаю, знаю, это верх невоспитанности, но я очень разозлилась.

А может, папа – это голос моей совести? – размышляла я на следующий день, водя кисточкой вверх-вниз по доскам забора. Штакетник я решила покрасить в цвет дома – тем более, что остались лишние банки. Неужели и правда все годы прилежной учебы и тяжких съемок – насмарку?

С другой стороны, папа не знает о моей интернет-отдушине. Отзывы, которые я сегодня с утра за завтраком быстро проглядела, были просто классными. Кое-где, конечно, попадались и пренебрежительные, и просто оскорбительные, но в целом, похоже, народу и правда нравилось. И не только новгородцам, которые едва ли не сразу после опубликования музыкального ролика, написали "Сашка, ты лучшая!" под своим псевдонимом Бука. До успеха «Fun with flags» Шелдона Купера мне было еще далеко, но высоту я уже взяла приличную.

Мсье shift_shift, что бы это имя ни значило, сообщал, что я вдохновила его на ремонт своей развалюшки-дачки. "Если даже городская клуша со своими белыми ручками так ловко справляется с гудроном и газонокосилкой, то нам, мужикам, негоже сидеть дома на диване)) вперёд, парни, работать!"

Целый шквал комментариев вызвало появление Василия в моих роликах. Его яркие голубые глаза, наполеоновский профиль и шутливые ремарки привлекли женскую аудиторию. Девушки немедленно стали обсуждать отнюдь не восстановление дома, а наши с ним отношения. "Алекса, срочно бери Ваську в оборот!" – советовала мне Кошечка с острыми коготками. "А вашу свадьбу тоже в интернет выложите?" – вторила ей Романтичная Джульетта. Не знают, наивные, что свадьба у него уже была, только без меня.

Да и вообще этот разрекламированный Василий куда-то испарился. Пожалуй, стоит ненавязчиво заглянуть к его мамочке – разведать обстановку, решила я, докрашивая забор. Повод есть – сегодня как раз закончу растаскивать землю по участку, так что пока погода хорошая, нужно заняться посадками. Завтра отправлюсь к Ларисе Алексеевне за растениями.

О нет, завтра никак нельзя, ужаснулась я вечером, пристально изучая свое отражение в убогом кухонном зеркале. Предстать в таком непотребном виде перед потомственной дворянкой Фаворской? Ну уж нет.

Вообще-то сейчас я была в лучшей своей физической форме. Нездоровая диета, основанная на сухом корме, и здоровая работа на свежем воздухе сделали меня немыслимо стройной и загорелой. Ушли даже вечные излишки жира над локтями и коленями. Я максимально приблизилась к идеальной фигуре. Голодный блеск придавал особую выразительность моим карим глазам.

Всё портили длинные волосы. Темные патлы, все в брызгах желтой краски – прямо неопрятная цыганка, отбившаяся от табора.

Пожалуй, в стахановской работе надо сделать перерыв. Запишусь-ка я на завтра в салон красоты, приведу себя в порядок. Ох, и ногти не забыть! За последние две недели руки превратились в какие-то грабли.

Как приятно, что теперь я могу сама распоряжаться своим временем, порадовалась я, набирая номер наугад выбранной парикмахерской в Приморском районе. Никто мне не хозяин, я не должна круглосуточно дежурить у телефона, ожидая, когда меня выдернут на съемки. Будучи корреспондентом, я следила за каждой секундой. Даже в магазине путалась: мне все время чудилось, что в рубле шестьдесят копеек.

А сейчас я могу взять и запланировать время только для себя. Честно говоря, я даже смутно представляла себе, какой сейчас день недели. Понедельник? Ну и что! Теперь это не имеет ни малейшего значения. Для меня отныне все дни на одно лицо. И вторник я теперь могу провести не в обветшалом зале номер триста семьдесят два Смольного, под монотонный бубнеж чиновников, а в нарядной студии красоты, под беззаботное щебетание стилистов. Жесткое репортерское кресло я меняю на эргономичное парикмахерское.

* * *

Вам случалось когда-нибудь чувствовать себя человеком второго сорта, придя в парикмахерскую? Я вспомнила Васины истории про автосервис – каждый раз, даже если машина только что с конвейера, механики изумляются: "Да как же вы доехали к нам на этом ведрище? У вас ведь абсолютно все отваливается".